Фото

Квартира-мастерская Людмилы Гурченко. Встреча с Михаилом Окунем.
Зарисовка.
21 августа 2016 года.
Фото: Ира Полярная ©.

«Если бы Люся узнала, что здесь надевают бахилы, она бы пришла в ужас!» — начинает свой рассказ Михаил Окунь. «Если бы она узнала, что здесь нельзя курить, она бы пришла в ужас». На самом деле, «в ужасе» пребывает сам рассказчик. Потому что без сигарет не может. А в этой квартире при жизни хозяйки он всегда много курил. Как себя заставить поступать по-другому? Память сердца, она такая.

В этом доме так было заведено, что друзьям разрешалось чувствовать себя свободно. Раскрепощенно. Никакого притворства. А еще у Гурченко всегда вкусно угощали. Готовил муж Сергей, а Людмила Марковна обычно выступала в роли помощницы и «благодарного едока». За столом говорили о музыке и не о музыке, трепались обо всем. «Тяжелый характер, говорят? На мой вкус, самый легкий, какой только может быть — потому что все что думала, то и говорила, это самое главное. И потом, совершенно доверялась в аранжировке. Но она при этом еще своим присутствием вдохновляла. У нее это был Божий дар…»

— А она сама играла? — вопрос от сидящих за овальным столом посетителей.

— Играть она не умела. Но играла так, что можно заслушаться. Делала вид, что играла, извлекала звуки настолько выразительно, что я думал: она готовилась что ли специально? Нет, она импровизировала. И она придумывала чудные мелодии! Придумать мелодию на слова Пушкина! Попробуйте, замахнитесь на это. Это отвага, это не просто так. (Речь о композиции «Мороз и солнце»). Окунь еще расскажет о том, как профессионально Гурченко чувствовала музыку. И, хоть и говорила, что в джазе не разбирается, улавливала все очень точно.

Потом он просит поставить песню, записанную с оркестром легендарного Александра Цфасмана. Цфасман — родоначальник советского джаза, композитор, аранжировщик и дирижер, истово любящий музыку и безумно взыскательный в работе. Играть вместе с ним было чем-то фантастическим, потому что даже по блату попасть к нему было невозможно. Он сам приглашал тех, с кем хотел работать.

Включают запись. 19-летняя Людмила Марковна чистейше выпевает: «Хорошо устроено в природе, / Словно установка ей дана, / В час определённый к нам приходит / Ласковая, милая весна…/ Хорошо весной такой влюбиться. / Да и летом тоже хорошо. / И весной, и летом, и зимою, / Верьте мне, влюбиться хо-ро -шооо…». Тут нельзя не улыбнуться, и голосу и словам.

«Странный довольно текст, и странная песенка» — комментирует Окунь, — «но Люся там Люся, а Цфасман там Цфасман». Запись 1955 года, когда страна еще не видела «Карнавальной ночи». «Ее сразу вычислили, ее великие того времени сразу вычислили…»

За музейным окном внезапная августовская жара, в комнате работает вентилятор… «Зима, метель, и в крупных хлопьях/ При сильном ветре снег валит, / У входа в храм одна в лохмотьях/ Старуха нищая стоит…» Бас-баритон Владимир Байков солирует под аккомпанемент Михаила Окуня. Романс «Нищая» из репертуара цыганской певицы Вари Паниной. Людмила Марковна записала его в аранжировке Михаила Окуня. Одна из самых интересных совместных работ. Из тех, что сделаны «для себя», а не для публики. Как говорит Окунь, такие записи всегда риск, их могут оценить ох, как не скоро.

Легкое платьице Людмилы Марковны, надетое на манекен, обдуваемое вентилятором, вдруг взмахивает рукавом в сторону окна. Взмах и еще взмах. И это уже слегка похоже на танец…

Фотографии торжественного вечера в честь 70-летия пианиста, педагога, одного из «патриархов» советского джаза, засл.арт. России Михаила Моисеевича Окуня, прошедшего в столичном джазовом клубе «Эссе» 5-го апреля 2016 года.

© Фото: Ира Полярная.