Открытие сезона в Дзержинске!

Карл Филипп Стамиц
(1745−1801) Концерт для кларнета и скрипки с оркестром Си бемоль мажор Тору Такемицу
(1930−1996) «Вальс» Сергей Иванович Танеев
(1856−1915) Канцона для кларнета и струнных (1883) Вольфганг Амадеус Моцарт
(1756−1791) Дивертисмент для струнных фа мажор KV 138 Адольф Шрайнер
(1847−1921) «Все меньше и меньше» юмористическая фантазия для кларнета и струнныхПрограмма открытия прозвучит в любимом зале Дзержинска.
Особенностью программы концерта, исполненной очень разных по стилю и характеру сочинений, являются сольные пьесы для одного и двух кларнетов. Без «ясного» тембра этого инструмента трудно представить себе и симфоническую классику, и джазовые стандарты, и даже народные еврейские мелодии.
Стилистическими полюсами кларнетовой части программы можно обозначить опус Карла Филиппа Стамица — представителя звездной династии богемских музыкантов, написавшего больше 10 концертов для кларнета с оркестром (образцово-показательным в контексте эпохи), и юмористическую фантазию Адольфа Шрайнера Immer Kleiner (Всё меньше и меньше), в которой сольный инструмент «тает» прямо на глазах, постепенно теряя раструб, потом оба колена, пока в конце от него останется только мундштук.
Двойной концерт Стамица (1777) написан для кларнета и скрипки в тональности, наиболее удобной для кларнета, лишенного вспомогательных клапанов и прочих премудростей нашего века, поэтому сочинение нередко исполняют два кларнетиста.
Практически ровесниками этого сочинения является дивертисмент KV 138 Моцарта, в числе двух других созданный в 1772 в Зальцбурге по приезде из Италии, еще не утратившей свои законодательные позиции в мире музыкального искусства. Не умаляя авторитета мангеймцев и итальянцев, эти развлекательные пьесы (от фр. divertissement — «увеселение»), по сути итальянские симфонии пятнадцатилетнего композитора написаны индивидуальным почерком и поражают мастерством и смелостью решений. Практически невозможно противостоять обаянию этой музыки.
Загадочная фигура Адольфа Шрайнера не подлежит разоблачению интернет-сыщиками, упоминаясь в поисковиках лишь в контексте представленной пьесы. В отсутствии библиографических фактов некоторое несоответствие эпохи и жанра, даже в свободных рамках «фантазии» напоминающего скорее пародию, смахивает на мистификацию. Виртуозность солиста также предполагает самоиронию, а «жертвенный» инструмент и сценарий пьесы рождает аллюзию на трюки Паганини, лихо гарцующего на одной струне.
Прекрасная «не от мира сего» Канцона (с итал. — Песня) Сергея Ивановича Танеева без слов говорит на совершенном языке, оставляя в душе глубокий след. Сумеречная тональность пьесы несколько смягчает карнавальный купаж программы-открытия, но тем самым только улучшает её вкус.