Сольный концерт Александра Рамма

В Мемориальной квартире Святослава Рихтера 15 сентября продолжится концертный цикл, посвященный в 2018 году музыкальному искусству Англии и Америки. В этом сезоне его начинает сольный концерт Лауреата международных конкурсов Александра Рамма. В программе — Три сюиты для виолончели соло Бенджамина Бриттена.

Неслучайно новый концертный сезон открывается такой яркой и необычной программой. Бенджамин Бриттен (1913−1976) — одна центральных фигур выставки «Годы странствий Святослава Рихтера. Америка — Англия», которая откроется на Большой Бронной в конце октября. Святослав Рихтер и Бенджамин Бриттен познакомились в январе 1963 года во время гастролей советского пианиста в Англии. К моменту личной встречи Святослав Теофилович успел познакомиться с музыкой Бриттена и был поражен ее оригинальностью и новизной. Сюиты для виолончели соло были написаны Бенджамином Бриттеном для Мстислава Ростроповича. С их созданием связана курьезная история: в 1964 году Ростропович выступал с Бриттеном в Англии. Между концертами музыканты должны были по пути остановиться в Харвуд-хаусе в Йоркшире, где жила мать лорда Харвуда, принцесса королевского дома. Ростропович, узнав об этом, стал упражняться в книксенах, реверансах и поклонах, чтобы суметь продемонстрировать уважительное отношение и знание этикета. Как пишет Элизабет Уилсон в книге «Мстислав Ростропович. Композитор. Учитель. Легенда», за ланчем в Линкольне Ростропович поддался уговорам Бриттена не пугать довольно пожилую принцессу столь экстравагантным поведением, но поставил одно условие. «Бен спросил, о каком условии идет речь, и тогда Слава заявил: „Три новых сочинения для виолончели, и я не буду делать книксен“. Бриттен возражал, но Мстислав Леопольдович оставался непреклонен. Тогда они составили договор прямо на листе меню. Бриттен поставил свою подпись под обещанием написать три новых сочинения для виолончели, а Ростропович подписал свою часть соглашения». Конечно, композитор, сочиняющий сюиты для виолончели соло, вряд ли сможет избежать сравнения с И. С. Бахом. Бриттен не стал исключением, и во всех трех сюитах можно отчетливо услышать влияние Баха, не только непосредственно в музыкальном стиле и языке, но и в общей структуре и выстраивании цикла. Главный принцип — преодолеть основные ограничения инструмента, более подходящего для протяженных одноголосных мелодий, — это осмысление и развитие тех принципов, которые Бриттен почерпнул из произведений Баха. И, конечно, Три сюиты были вдохновлены не только сюитами Иоганна Себастьяна Баха для виолончели соло, но и артистизмом виолончелиста Мстислава Ростроповича. Первая сюита была закончена к концу 1964 года и, как и две последующие, имеет определенные отсылки к И. С. Баху и барочной музыке в целом. Девять частей идут без перерыва, первая часть — Canto — еще дважды возникает в цикле, разделяя каждые три части. Баховские отголоски слышатся и в первом Canto, и в последующих Фуге и «Lamento» После второй, более робкой и задумчивой версии Canto, в следующих частях Бриттен играет исполнительскими приемами. Последнее Canto — самое сосредоточенное и самое печальное из всех, — которое переходит в следующую часть «Bordone: Moderato quasi recitativo». В ней композитор прибегает к образу барочного речитатива. Финал же, «Moto perpetuo» (вечное движение), построен на противопоставлении быстрой, подвижной, моторной темы и музыкального материала Canto, который будто пытается остановить это дьявольское движение. Вторая сюита (1967), как и Первая, сочетает барочные черты и баховские приемы с музыкальным языком самого Бриттена. Первые две части — Declamato и фуга — по своему характеру сходны с прелюдиями и фугами Баха. «Declamato» — более свободное импровизационное, как страстная речь; тихие, умоляющие пассажи неожиданно взрываются мощными и яростными фразами виолончели. В фуге Бриттен выстраивает мелодические линии, используя прием, близкий к средневековому гокету (фр. hoquet — икота), что создает иллюзию многоголосия, которое на самом деле нельзя воспроизвести с помощью виолончели. Короткое подвижное Scherzo приводит к «Andante lento». В этой части, виолончелист, играет мелодию на одной струне, а аккомпанемент — пиццикато — на другой. Финал же несет наибольшую эмоционально-смысловую нагрузку. Написанный в форме чаконы, он состоит из 12 последовательно усложняющихся вариаций. Как и в первой части, музыка то и дело меняет свое настроение, внезапно переходя от одной эмоции к другой, часто совершенно противоположной. Чакона (любимый жанр как Баха, так и Бриттена), пожалуй, наиболее барочная и виртуозная из всех частей. В последней Третьей сюите (1971) Бриттен использует три русских народных песни и кондак «Со святыми упокой». Пожалуй, это самая личная, самая эмоционально откровенная из всех трех сюит. Большинство исследователей считает, что такой выбор тематизма — приношение Ростроповичу (что вызывает ассоциации с бетховенскими квартетами, написанными для Разумовского). Сюита состоит из девяти отдельных частей, но они настолько взаимосвязаны между собой, что сочинение воспринимается, скорее, как большой цикл вариаций на несколько тем. На протяжении восьми частей улавливаются лишь фрагментарные проблески четырех русских мелодий — они слиты вместе, фразы одной соединяются и трансформируются в мотивы другой, создавая новый выразительный язык и новые мелодические элементы для каждой следующей части. И только в Пассакалье (написанной по всем канонам жанра на обобщенные интонации знаменного распева), Бриттен, лишь в самом конце сюиты, наконец-то дает услышать каждую из четырех тем, без каких-либо наслоений и искажений. Все три сюиты близки по напряженному музыкальному языку квартетам Шостаковича и одновременно отдают дань уважения Баху. Посвящены они были Ростроповичу и им же были впервые исполнены. Как признается Александр Рамм: «Мир, который Бриттен создал в сюитах, лично меня потрясает своей глубиной, многогранностью, загадочностью и мистичностью».