Александр Сладковский — о том, зачем дирижеру беззвучие, а стране — диктатура

Фото: Андрей ФЕДОРОВ

В Иркутске завершается фестиваль «Звёзды на Байкале». Многие сибиряки ждали его едва ли не весь год, а билеты из касс разлетелись задолго до первых концертов.

Гвоздём программы в этом году стал симфонический оркестр Республики Татарстан. Музыканты давали концерты едва ли не ежедневно и порой репетировали до глубокой ночи. В эту горячую пору «АиФ в ВС» встретился с дирижёром коллектива заслуженным артистом России Александром Сладковским.

Сладковский готов играть даже для пустого зала. Фото: Андрей ФЕДОРОВ

Наш герой в мире искусства - персона широко известная. Музыкальная семья, столичное образование, работа в ведущих коллективах Санкт-Петербурга, два года назад - звание дирижёра года по версии «Музыкального обозрения»… Маэстро давал концерты перед американским президентом и голландской королевой, выступал в корабельном доке, автосборочном цеху, на площадках торговых центров и в провинциальных домах культуры. У себя на родине татарский симфонический даёт «Уроки музыки» для пятиклассников, когда ученики всех школ города целый год ходят на концерты. Маэстро признаётся, что не знает, как научить людей слушать и слышать серьёзную музыку. Но он говорит, что готов играть даже для полупустого зала, зная, что там есть люди, которым интересно впитывать новое.

С дирижёром мы встречаемся поздним вечером. Перед ответственным концертом музыканты (а их в Иркутск приехало больше восьмидесяти) едва успевают отрепетировать все три части. Звуки далеко разносятся по уже опустевшим коридорам театра. Маэстро, как капитан корабля, покидает сцену последним.

«Слуга царю, отец солдатам»

«АиФ-ВС»: - Наверное, многие задумываются, кто такой дирижёр и для чего он нужен. Александр Витальевич, что произойдёт, если оркестр вдруг останется один?

- То же самое, что с государством, если оно лишится лидера. Представьте, что произойдёт, если каждый будет делать то, что он хочет. В какую какофонию тогда превратится наша жизнь! И если самый лучший коллектив вдруг перестанет быть управляемым, это приведёт только к хаосу.

Залог благозвучия - порядок. Фото: Андрей ФЕДОРОВ

Я очень далёк от политики, но мне кажется, что России нужна жёсткая система управления, не допускающая шатаний. И если дать волю тому, что называем неуправляемое движение, последствия могут быть необратимыми. Мы увидим то, что происходило в стране сто лет назад. Я не хочу делать ни в чей адрес комплиментов, но считаю, что жёсткая позиция сегодняшней власти - это в определённой степени наше спасение. Вы не представляете, какой порядок в Татарстане! Там есть избранный президент, и вся республика чётко работает в том направлении, которое он задаёт. Это формирует потрясающе ответственное отношение людей и к своему делу, и друг к другу. В этом смысле я очень приветствую такой выдержанный курс.

«АиФ-ВС»: - В одном из своих интервью вы даже говорили, что оркестр не может существовать без диктатуры. Что вы понимаете под таким управлением?

Репетиция. Фото: Андрей ФЕДОРОВ

- Это страшное слово «диктатура»… В моём мировоззрении - это понимание того миропорядка, той системы координат, которую ты выстраиваешь в отдельно взятом коллективе. Ведь дирижёр, и особенно в России, - это не тот, кто красиво машет палочкой и очаровывает девушек. У нас это человек, который отвечает буквально за всё: за то, насколько хорошо живут музыканты, сколько они зарабатывают, во что одеваются… Мне очень нравится высказывание Темирканова, заметившего, что дирижёр - «слуга царю, отец солдатам». Лучше не скажешь. Это человек, который создаёт в коллективе атмосферу, задаёт направление развития на ближайшие годы, приводит сильных и интересных музыкантов… Очень большая, многослойная работа. И когда ты даёшь людям, ты обязан и потребовать, у тебя есть моральные основания. Это и есть диктатура. Не произвол, не метания, когда сегодня хочется одного, а завтра другого. А последовательное, планомерное движение, которое возможно, только если в коллективе есть порядок. Порядок в отношении к работе, в отношении друг к другу… И в этом смысле я страшный диктатор: если что-то задумал, обязательно воплощаю. Не повышая голоса, говорю своим музыкантам: мол, всё должно быть так, не иначе. А если будет иначе, мы не получим никакого результата.

Фото: Андрей ФЕДОРОВ

«АиФ-ВС»: - А каким вы представляете свой идеальный оркестр - тот ориентир, к которому движетесь?

- Быть может, я отвечу примитивно, но идеала как такового нет. Оркестры Берлина, Нью-Йорка, Амстердама, Парижа, Вены, Москвы, Санкт-Петербурга… Все они по-своему идеальны, и каждый по-своему роскошен и хорош. Может быть, идеальный оркестр и получится, если сложить их вместе? Не знаю, - смеётся дирижёр.

Слушая беззвучие

- …Понимаете, моя профессия на 95 процентов - профессия внутренней тишины, - удивляет неожиданный парадоксом Александр Сладковский, - Скажем, композитор - это человек, который пропускает через себя всю накопленную музыкальную литературу. Выдающимися становятся единицы - кто сумел переосмыслить то, что создавалось веками и создать что-то своё. То же самое - дирижёр. Он слышит множество интерпретаций, множество оркестров, разных звучаний, подходов. Это работа внутреннего слуха. Если ты чего-то не слышишь, этого никто не услышит и больше никто не заставит музыкантов сыграть эмоции. Содержание должен вдохнуть дирижёр.

В Иркутске оркестр сыграл вместе с юной талантливой пианисткой. Фото: Андрей ФЕДОРОВ

«АиФ-ВС»: - Помните тот момент, когда поняли, что эта самая тишина для вас - дело жизни?

- В 13 лет, на концерте Темирканова в Москве. Это было в 1978 году. Я почувствовал, что хочу заниматься этим, и точка… У меня не было сумасшедшего взлёта. Я человек, который прошёл все ипостаси - пел в детском хоре, играл в духовом оркестре, оркестровал, учился симфоническому дирижированию, потом - оперному… Это те самые слои, без которых нельзя овладеть профессией. И очень рад, что оказался на том самом концерте. Есть ощущение, что сегодня я на своём месте, ведь музыку слышал буквально с рождения. Мама преподавала в музыкальной школе, брала меня с собой, когда мне было года три-четыре. Помню даже, что во время репетиций из-под рояля хватал девочек за ножки - развлекался. И когда в 9 лет я приехал в Москву, впервые увидел зал консерватории… знаете, уже тогда возникло чувство, что всё было предопределено.

«АиФ-ВС»: - С самых ранних лет вам приходилось выступать перед столичной аудиторией. А здесь, в Иркутске, отношения с публикой строятся по-другому?

- Такое впечатление, что у вас весь город приходит в зал слушать музыку, и иркутская публика очень напоминает столичную. Денис Мацуев рассказывал мне, какие очереди здесь выстраивались перед кассами. Но нам случалось видеть противоположную картину: выступать в полупустых залах, там, где никогда не слышали симфонического оркестра. Мы играли в каком-то ветхом доме культуры, где было слышно, как с потолка капает на сцену вода… Стараемся что-то делать, понимая, что потенциальную аудиторию нужно не просто готовить, а буквально заманивать. Ведь мы потеряли двадцать лет. Слушатели ушли из филармонии, залы были полупустыми. Но сейчас ситуация совершенно другая, и «оттепель» заметна и в Казани, и в Иркутске.

Автор: Инна ПАЛЬШИНА
Опубликовано 10 сентября 13 (20:26)
Статья «Маэстро тишины» из номера: «АиФ в Восточной Сибири»№37