Анатолий Шутиков: Оркестр — моя вторая семья

Государственный оркестр народных инструментов РТ под руководством Анатолия Шутикова — из числа тех коллективов, которые уже давно нашли ценителей своего творчества. И одним из доказательств этого является то, что билеты на предстоящий концертный сезон оркестра уже распроданы.

1 июля основателю и дирижеру оркестра Анатолию Шутикову исполняется 70 лет. В преддверии юбилейной даты Анатолий Иванович рассказал корреспонденту «РТ» о своей необычной музыкальной карьере и предпочтениях в музыке.

— Анатолий Иванович, вы счастливый человек?

— Я очень счастливый человек, потому что занимаюсь любимым делом. У меня есть любимый оркестр — моя вторая семья.

— Слышала, что любовь к музыке вам привил ваш отец…

— Думаю, что да. Он очень любил музыку, сам играл на балалайке. Хотя и мама, и папа у меня из рабочей среды. Отец хотел, чтобы я стал музыкантом. А сколько нот он выписывал по почте! В основном это были песенные сборники. Уходя на работу, он наказывал мне выучить какую-нибудь песню, а вечером я должен был сыграть эту песню на лавочке около дома, где собирались соседи. Со временем это превратилось в своеобразный ритуал. Так отец старался сформировать во мне музыканта.

Мы жили бедно. Поначалу заниматься на баяне я ходил к соседям, потому что собственного инструмента не было. Потом, когда подсобрали немного денег, купили баян, и как-то все пошло само собой.

— Что входило в ваш репертуар «на лавочке»?

— Конечно, это популярные песни. Помню, была там такая — «На крылечке вдвоем». В основном я играл то, что все могли узнать, в частности, наши соседи.

За сезон мы даем около 50 концертов. На предстоящий сезон билеты уже проданы. Наш девиз — работа, работа и еще раз работа

— Интересно, а как вы учились в музыкальной школе, в училище? Проявлялись ли уже тогда ваши лидерские качества?

— Отличником был (смеется). На доске почета висел. Когда учился в музыкальной школе, меня уже стали приглашать на концерты в Доме культуры. Появился первый заработок, пусть и совсем копеечный, но сам этот факт значил для меня многое. Помню первое классическое произведение в моем репертуаре — это танец из оперы «Фауст», который пользовался большим спросом у публики. Именно тогда я почувствовал вкус сцены, мне это очень нравилось.

— А где сформировались ваши музыкальные предпочтения? На каком этапе?

— Я думаю, что в училище. У нас преподавал Смирнов Владислав Александрович — молодой специалист, только что окончивший институт имени Гнесиных. Кстати, на днях ему исполнилось 78 лет, я по­звонил, поздравил его. К слову, у нас в оркестре работает еще один его воспитанник — Анвар Марин.

Владислав Александрович вел у нас и педпрактику, и инструментовку, и дирижирование. В первом его выпуске нас было семь человек, и называли нас «великолепная семерка». Тогда как раз вышел американский фильм с таким названием. Мы часто участвовали в конкурсах, о нас писали в стенгазетах — в общем, были очень заметными, и Владиславу Александровичу это нравилось.

После училища мы уже вчетвером поехали в Москву поступать в институт имени Гнесиных. Поступил только один — Евгений Тришин, я же не прошел по конкурсу, не хватило одного балла. Но тогда был такой порядок — если не прошел по конкурсу в столичный вуз, то можно было с этими же оценками держать конкурс в другом вузе на периферии. И я поехал в Казань. В этом году будет 50 лет, как я здесь…

Отношения у нас в оркестре очень доверительные. Мы знаем, что происходит в семье у каждого артиста, какие есть трудности. Дружно отмечаем все дни рождения.

— Начало вашему оркестру было положено там же, где вы начинали работать, — в институте культуры?

— Да, и наш оркестр уже тогда выполнял не только учебную функцию. Помню один год, когда за месяц мы дали 13 концертов в оперном театре. Также мы выступали с концертами в Москве и Ленинграде, аккомпанировали певцам в рамках фестиваля «Парад басов» и т. д. Студенческий оркестр народных инструментов был и в Казанской консерватории, куда меня приглашали совмещать. Так я готовил кадры для будущего госоркестра, то есть это была своеобразная лаборатория кадров.

— А как вы сейчас набираете музыкантов в свой оркестр?

— У нас текучка не очень большая, я бы сказал — естественная. В оркестре в основном играет молодежь, и все по очереди идут в декретные отпуска. В целом же ротации сильной нет, «костяк» оркестра сформирован. Когда же принимаю в коллектив новых музыкантов, всегда обращаю внимание на их артистичность, потому что зритель приходит не только послушать живую музыку, но и посмотреть на то, как артист играет. А иначе можно просто поставить диск и слушать.

Вот недавно из оркестра ушел очень хороший баянист Айдар Валеев, теперь вместо него я беру студента консерватории. Хотя уже давно со студентами не работаю, но здесь почувствовал — потенциал у парня есть. А своих оркестрантов попросил поддержать его, чтобы он понял, что такое чувство локтя. Отношения у нас в оркестре очень доверительные. Мы знаем, что происходит в семье у каждого артиста, какие есть трудности. Дружно отмечаем все дни рождения.

— Что для вас творчество?

— Творчество — это очень широкое понятие. И оно присутствует во всей моей работе. Скажем, сначала надо составить программу, выстроить ее динамически, стилистически. Это довольно мучительный процесс. Следующий этап — это аранжировка. Приглашая того или иного солиста, смотрю, какого направления он будет придерживаться в своем концерте, и стараюсь готовить оркестровую канву в его стиле. Творчество никогда не заканчивается, даже во сне приходят какие-то мысли.

За сезон мы даем около 50 концертов. На предстоящий сезон билеты уже проданы. Но мы не обольщаемся, потому что это все очень хрупко. Наш девиз — работа, работа и еще раз работа.

— Где вы черпаете силы и вдохновение?

— Для меня публика значит многое. Мы, можно сказать, заряжаемся от нее. Если наши флюиды направлены на публику и идет отдача — вот здесь и появляется энергия.

— Есть ли у вас мечты что-то исполнить?

— Есть, и мы их постепенно воплощаем. Играем финал Четвертой симфонии Чайковского, увертюру «1812 год» — это очень сложные произведения. Стараемся обогащать звучание оркестра. К примеру, недавно на одном из концертов мы играли танго, а танго немыслимо без звучания меди, поэтому я специально приглашал музыкантов из джаз-оркестра.

Профессионального музыкантского роста без классики не достичь. Играть только народную музыку — неправильно.

— В последнее время появилась мода на фольклор. Как вы к этому относитесь?

— Еще Глинка говорил, что «музыку сочиняет народ, а мы, композиторы, ее только аранжируем». Для сравнения приведу один пример. Мы дружим с очень известным ансамблем «Воронежские девчата». Это своего рода песенный «родничок», они поют многоголосно, в русской народной манере, как это и должно быть. С другой стороны, взять, например, ансамбль Надежды Бабкиной. Они тоже работают с фольклором, но это уже эстрада… Вот оно — разное прочтение фольклора, разная подача материала. Сам же я больше придерживаюсь академического направления в исполнении народной музыки. Кстати, в следующем сезоне с нами выступит Наталия Баннова, она тоже поет народные песни в их «чистом» виде.

— И все-таки, что вам ближе: русская песня или классика?

— Я не могу выделить какое-то одно направление, для меня важно, чтобы это было сделано хорошо, профессионально, с любовью и доведено до слушателя. Люблю хороших певцов, инструменталистов, хорошие переложения классики для народного оркестра. Не все классические произведения хорошо звучат в исполнении народного оркестра, мы выбираем такую музыку, в которой мелос соответствовал бы специфике звучания нашего оркестра. Такие произведения есть у Бородина, Чайковского, Глазунова. Профессионального музыкантского роста без классики не достичь. Играть только народную музыку — неправильно.

Для меня публика значит многое. Мы, можно сказать, заряжаемся от нее. Если наши флюиды направлены на публику и идет отдача — вот здесь и появляется энергия

— Своим детям вы тоже прививали любовь к музыке?

— Прививал. Моя дочь окончила десятилетку при консерватории по классу фортепиано. Потом консерваторию. Сейчас у нее другое направление: она защитила докторскую диссертацию по педагогике. Своих детей тоже пыталась учить музыке, внук мой и на свирели играл, и на саксофоне пробовал, но тем не менее получил профессию эколога. Внучка тоже не связала свою жизнь с музыкой, но хоровую школу при училище все-таки прошла.

Сейчас ведь родители смотрят на музыкальное образование сквозь призму того, что это даст их ребенку в смысле жизненного успеха. Это раньше оно было очень востребовано, а сейчас люди после консерватории работу не могут найти.

— А вы сами никогда не задумывались о том, что музыкант — это не очень надежная профессия?

— Нет, сам я так не думал. Я знал, что всегда смогу обеспечить семью. Больше того, на протяжении всей жизни я собирал ноты для оркестра, иногда на это уходила вся моя зарплата, зато сейчас у меня богатейшая библиотека, где собран золотой фонд оркестровой музыки. В основном эти произведения мы и играем.

— Анатолий Иванович, скоро у вас юбилейный день рождения, а в сентябре состоится концерт, посвященный этому событию. Если не секрет, что интересного вы готовите своим слушателям?

— Сам я был против этого концерта, но руководство филармонии настояло. 22 сентября у нас открытие сезона, а юбилейный концерт состоится 28 сентября. Я еще не решил, кто примет в нем участие, но, думаю, это будет программа, достойная нашего слушателя.

Автор статьи: ХАКИМОВА Дина

rt-online.ru