Баллады Екатерины

Литература. Риторика. Декламация. Баллады Шопена в нежных, сильных и изысканно-красивых руках Екатерины Мечетиной — это действительно поэтические баллады, стихотворные строфы с ярко зримыми образами. Артикуляция тем исключительно четкая и эмоционально наполненная как у хорошего чтеца-декламатора.

Богатство динамических и тембральных оттенков бесконечно велико. Кажется, что из одной клавиши Екатерина при помощи комбинаций педалей и туше может извлечь сотни, тысячи различных смыслов. Причем, это именно смыслы, а не имитации услышанного у великих, как это бывает у современных пианистов в 99% случаев. Потому что Екатерина Мечетина — поэт, личность, огромный дар, отшлифованный и ограненный в горниле вдохновения, труда и творчества.

Мне кажется, Екатерина разгадала главную тайну Шопена: он — женщина. Женщина, но не салонная истерическая дама. Мужчины — Бетховен, Лист. Шуман — мечтательный юноша, Моцарт, как известно, вечный ребенок. А Шопен — женщина, и не стоит этого стесняться.

Головка древне-греческой богини, слегка склоненная вниз с завивающимися темно-русыми локонами, пурпурная туника, выразительная линия плеча — образ слеплен и выточен с безупречной точностью и вкусом. От этого образа за версту веет началом ХХ века, Модерном, может быть, изломанными изысками Иды Рубинштейн или грозовым жестом Айседоры Дункан.

…А в какой-то особенно патетический момент к определению «чтец-декламатор» у меня прибавилось столь родное для Модерна слово «вакханка».
О грустном. Кроме н. а. России профессора СПБГК Павла Григорьевича Егорова из петербургских пианистов на концерте никто замечен не был. Никто из тех, кто постоянно мелькает на афишах и из тех, кто учит других игре на пианофорте в Консерватории и прочих соответствующих местах. Мастера спортивно-коммерческого пианизма очевидно совсем перестали интересоваться чем-либо кроме своих собственных выступлений и гонораров. Хотя повод был вопиющий: Екатерина Мечетина, став звездой мирового масштаба более десятка лет назад, играла вечером 4 ноября свой первый (!!!) сольник в Большом зале Филармонии в рамках ежегодного фестиваля «Серебряная лира». Второе отделение было полностью посвящено Скрябину (Соната для фортепиано № 2, Прелюдии, оp. 11, Этюды, оp. 8, № 2, 4, 11, 12, Фантазия си минор, ор. 28), быть может, самому капризному наряду с Моцартом фортепианному гению. Было чего опасаться. Но с первых тактов Соль диез минорной Сонаты (№ 2) стало ясно, что Екатерина «в теме», она — безусловно, если и не человек Модерна, ее причастность к таинствам такового не вызывает ни малейших сомнений. Опять, как и в Шопене, мы услышали многозначительные — в хорошем смысле этого слова — паузы и ферматы, благоуханную поэзию, душистые сумерки летних ночей, мистические грозы и зори. Очень может быть, что Скрябин Мечетиной сопоставим со Скрябиным Софроницкого, Горовица, Гизекинга или того же присутствовавшего на вечере Павла Егорова.

Вообще в игре или, лучше сказать, в творчестве Екатерины Мечетиной более других подкупают две вещи — невероятная искренность, непосредственность в эмоциональном общении с залом и вот эта литературность, совсем не свойственная нашему времени, ум, широта и орлиная высота взгляда на исполняемое произведение. Ее музицирование заставляет вспоминать об эпохе великих.

Было очень трогательно видеть как, играя на бис до диез минорную Прелюдию Рахманинова, исполнение которой пианистка посвятила памяти жертв крушения самолета над Синаем, от наплыва настоящих чувств, давно превратившихся в наших филармонических залах в экзотику, Екатеринаедва не разрыдалась, и чтобы успокоить и зал, и себя после чисто пропела на клавиатуре Steinway идиллическую пастораль «И пусть овцы мирно пасутся…» великого Иоганна Себастиана.

Концерт Екатерины Мечетиной 4 ноября — из тех, после которых люди, выходя на улицу, задумываются о своей жизни, могут простить старые обиды, могут стать добрее, могут полюбить.

vechespb.ru