Даниил Трифонов — душа фортепиано

21-летний российский талант, который уже был удостоен самых престижных наград, сыграет завтра во Франции в концертном зале Плейель. Мы встречаемся с ним во время одного из выступлений Нью-Йорке.

В концертном зале Линкольн-центра на Манхэттене сейчас два часа ночи. Даниил Трифонов репетирует концерт №3 Прокофьева вместе с Нью-йоркским филармоническим оркестром. Алан Гилберт (Alan Gilbert) взмахивает палочкой, подавая сигнал оркестру. Выдающийся пианист Сергей Бабаян сидит в зале, уткнувшись в носом в усеянную пометками партитуру. Последние четыре года он является наставником Даниила Трифонова в Кливлендском институте музыки (штат Огайо).
За час до этого Трифонов разговаривал с учителем в его кабинете. Они обсудили темп и ритм, так как этот виртуозный и переменчивый концерт ставит перед исполнителем немало технических проблем. Оркестр может запросто накрыть фортепиано, или же, что еще хуже, у них появится ритмический разброс. Поэтому музыкантам нужно заранее решить все на бумаге, если они хотят, чтобы их услышали в зале. Двумя днями ранее Трифонов был в Спокане на западном побережье США. Если верить репортеру The Spokesman Review его исполнение того же концерта было просто поразительным. Причем до такой степени, что спонсор местного оркестра Шерри Нотт (Sherry Knott) воскликнул: «Не уверен, что мы сможем позволить его себе в будущем сезоне!» Несмотря на победу на недавнем конкурсе Чайковского в Москве, Даниил Трифонов не дает успеху вскружить себе голову: когда его поздравляют, он пропускает похвалы мимо ушей.

На следующий после репетиции день мы встречаем его на Бродвее. Он быстрым шагом направляется к супермаркету био-продуктов Trader Joe’s на углу 72-й улицы. Мы спрашиваем его, уделяет ли он много внимания своему здоровью, и он отвечает, что даже занимается йогой: «Если спина расслаблена, руки могут бить по клавишам с нужной силой». Он остановился не в отеле, а у друга в доме 15 по Сентрал-парк-уэст, самом дорогом месте на Манхэттене (там есть даже собственный спортзал и бассейн), где живут Стинг, Дензел Вашингтон (Denzel Washington) и бейсболист Алекс Родригес (Alex Rodriguez). «К сожалению, у меня нет времени, чтобы поплавать, встретиться с друзьями или посмотреть Статую свободы. Помимо трех концертов с Нью-йоркским филармоническим оркестром мне нужно разучивать произведения на следующий год», - объясняет он. В перерывах между репетициями Даниил Трифонов работает над отрывками из Баха в Стейнуэй-холле на 57-й улице неподалеку от Карнеги-холла, где в прошлом году он выступал вместе с оркестром Мариинского театра из Санкт-Петербурга под управлением Валерия Гергиева.

Джинсы и кеды

Даниил Трифонов родился 5 марта 1991 года в Нижнем Новгороде. Музыка была его семейной традицией. «Мои прабабушка и прадедушка были певцами и сборщиками аккордеонов. Бабушка руководила хорами. Мама преподает теорию музыки. Папа - композитор. По молодости они занимался панк-роком, а сейчас перешел на серьезную музыку», - рассказывает он во время прогулки по Центральному парку. «В пять лет я начал играть на синтезаторе отца и сочинять музыку, - продолжает он. - Когда они поняли, что у меня абсолютный слух, меня пересадили за фортепиано». Три года спустя Трифонов побеждает на конкурсе юных пианистов имени Артоболевской, а в девять лет поступает в музыкальную школу имени Гнесиных в класс Татьяны Зеликман. Педагог, которая подготовила Константина Лифшица, Александра Кобрина и Алексея Володина, занималась им до 2009 года, когда он связался с Сергеем Бабаяном из Кливленда: «Я попросил его подготовить меня к конкурсу Шопена. Я сыграл ему сонату №3, и он согласился, хотя и сказал больше никогда не появляться в джинсах и кедах».

Вышедший в январе предпоследний диск Трифонова, который был записан в венецианском оперном театре Ла Фениче, как раз-таки является концертом Шопена. Он позволил тем, кто не слушал пианиста на двойном официальном CD конкурса Шопена или еще одном диске, который вышел в 2011 году на польском лейбле Dux, в полной мере оценить его блестящую игру и исполненную силы лирику.

Мы проходим перед Метрополитен-музеем, и Трифонов вспоминает о том, как в первый раз приехал в Нью-Йорк: «Я мечтал увидеть этот музей и сразу бросился туда. Мне было 15 лет, и я тогда получил стипендию Фонда Наума Гузика, который каждый год организует турне в США для четырех лауреатов. Я тогда обожал географию и покупал открытки в каждом городе. Чуть позже меня заинтересовала живопись. Сначала российская: Кадинский, Серов и Врубель. Прошлой весной я несколько раз ходил на большую выставку Рембрандта в Кливлендском музее. Мне также очень нравится Греко, на выставке которого я побывал в Германии. Мне нравится его чувство цвета, текучесть, глубина, та самая мягкость, которая покорила меня у французских импрессионистов».
Все эти качества любимых художников Трифонова присущи и ему самому за фортепиано. Сюда нужно также добавить хлесткость Рихтера в Прокофьеве, благородство Гилельса в Чайковском, изобретательность Хоровица в Скарлатти и мечтательную нежность Хаскил в Моцарте.

С 2010 году Трифонов одерживает победу за победой: третье место на конкурсе Шопена в Варшаве, победа на конкурсе Рубенштейна в Тель-Авиве и конкурсе Чайковского в Москве. Легендарная Марта Аргерих (Martha Argerich), которая была одним из членов жюри на конкурсе Шопена, так отозвалась о нем в 2011 году The Financial Times: «Прошлой ночью я снова послушала Трифонова на YouTube. У него есть все и даже больше. То, что он вытворяет своими руками, просто невероятно. Я никогда не слышала ничего подобного».

Чувство кантабиле

После первого пятничного концерта мы встречаемся с Даниилом Трифоновым субботним вечером в 20 часов. С первых нот Концерта №3 Прокофьева начинается волшебство. В зале гремит музыка автора «Золушки» со всем ее блеском и резкими перепадами: от скудности до ослепительного блеска, от тревоги до триумфа. В течение получаса Трифонов, склонившись над клавишами, из-за всех пытается придать каждой ноте таинственность и уникальный резонанс, и ему удается это с неподражаемым очарованием. Зал поднимается с мест, кричит и свистит, как на рок-концерте. Дирижер Алан Гилберт, который ранее признался нам в неуверенности по поводу этих концертов («это как свидание вслепую»), доволен результатом. Трифонов выходит на бис: «Посвящение» Шумана в переложении Листа. Его умение передавать глубину, придавать аккордам жемчужную звучность, высвобождают весь их поэтический потенциал. Весь зал, от аудитории до музыкантов оркестра, поражен его исполнением «Посвящения», которое звучит как признание в любви. Мы встречам героя дня за кулисами, где тот сразу же пытается поумерить восторги на свой счет: «Оркестр оказался очень отзывчивым и сразу же приспособился к моей игре. Алан Гилберт дирижирует так, будто это камерная музыка. Его жесты очень естественны, и их легко понять. Он уже сейчас стал одним из моих любимых дирижеров».

У Трифонова остается еще один концерт в Нью-Йорке, после чего он отправится в Кембридж (Массачусетс), Триест, Тель-Авив и Париж. Это будет его уже второй за год концерт во французской столице: в январе он выступал вместе с другими лауреатами конкурса Чайковского. Гость филармонического оркестра Radio France исполнит концерт №1 Чайковского под управлением Николая Знайдера. Вместе с ним они добились триумфа в Москве и намереваются выпустить запись с оркестром Мариинского театра Гергиева. Мы спрашиваем у него, откуда берется это чувство кантабиле там, где обычно пианисты холодно берут октаву за октавой: «Я всегда помню о том, что Чайковский - это великий лирический композитор, и поэтому рассматриваю этот концерт как драму с участием нескольких персонажей. Октавы после экспозиции темы напоминают мне о дуэли в его опере «Евгений Онегин». Я представляю себе последние мгновения жизни в аккордах до минор. Мне восхищают записи концерта №1 Вана Клиберна (Van Cliburn) и Эмиля Гилельса, их глубокое понимание текста».

Что-то особенное

10 января мы еще увидим Даниила Трифонова с сольной программой в концертном зале Лувра: «Соната си минор» Листа, «Фантазия ре минор К.397» Моцарта, сюита из балета «Жар-птица» Стравинского в переложении Агости и собственноручно написанная Трифоновым «Рахманиана». «Я учился сочинять музыку в Москве у Владимира Довганя и в Кливлендском институте у Кита Фитча (Keith Fitch), - рассказывает он. - На мой стиль очень сильно влияет то, что я играю. В нем без труда можно увидеть воздействие Рахманинова, Прокофьева, Стравинского, Скрябина и Равеля. Я пробую писать атонально, но так получается хуже. Сейчас я сочиняю концерт для фортепиано».

После того, как он провел мастер-класс «Тель-Хай» в Израиле, где сейчас преподает Татьяна Зеликман, 80 ее учеников сегодня мечтают стать новыми Трифоновыми. Работавший с ним Эммануэль Красовский так отзывается о нем: «Было сразу видно, что в нем есть что-то особенное. Когда он сыграл Шуберта в переложении Листа, у вас перехватывало дыхание». После открытия Евгения Кисина в 1984 году мы слышали многих прекрасных пианистов, но ни один из них еще не показывал такой музыкальной зрелости во всем репертуаре. Так сможет ли Даниил Трифонов, который одинаково прекрасно играет и Дебюсси и Рахманинова, возродить золотой век российского фортепиано? Несмотря на сверхчеловеческий уровень появляющихся каждый день все новых азиатских пианистов, ось Москва-Тель-Авив-Нью-Йорк еще не сказала последнего слова.

Оригинал публикации (Эрик Даан (Eric Dahan), "Liberation", Франция)
Первоисточник перевода статьи
© Фото Wikipedia, Jaroslaw Roland Kruk