Дирижер Джозеф Р. Олефирович устроил спонтанный перформанс

В Москве представили концертную версию комической оперетты Бернстайна «Кандид»

Ким Крисвелл в образе эпатажной Старухи (слева) и исполнительница партии Кунигунды — Дженнифер О`Лафлин. Фото Ирины Шымчак/РНО

В этом году музыкальный мир празднует 100 лет со дня рождения Леонарда Бернстайна. В нынешнем сезоне отметить юбилей выдающегося композитора решили исполнением его комической оперетты «Кандид», причем в двух версиях. Одна из них — постановка режиссера Алексея Франдетти в Большом театре, другая — концертное исполнение на X Фестивале Российского национального оркестра.

Концертный «Кандид» в Московской филармонии опередил музыкальный спектакль с костюмами и декорациями всего на несколько дней и стал грандиозным событием фестиваля, продолжая знакомить публику с малоизвестными сочинениями Бернстайна (семь лет назад РНО осуществил российскую премьеру его Третьей симфонии). Однако за дирижерский пульт встал не Михаил Плетнев, а Джозеф Р. Олефирович — тот самый «танцующий дирижер», взорвавший YouTube своим перформансом в Венской народной опере (кстати, с тем же «Кандидом»). На исполнение главных партий пригласили интернациональный состав солистов, на второстепенные были заявлены молодые российские певцы, а в качестве рассказчика выступил актер и телеведущий Александр Олешко.

В этом сочинении без рассказчика-пояснителя обойтись невозможно: повесть Вольтера «Кандид, или Оптимизм», насыщенная неприкрытой иронией над политической обстановкой и философией века Просвещения, чрезвычайно запутана по сюжету. Герои скитаются по далеким странам, становятся жертвами инквизиции и даже волшебным образом оживают, повторяя, как мантру, утверждение «Все к лучшему в этом лучшем из миров». Создавая либретто, Бернстайн и драматург Лилиан Хеллман довели комичность ситуаций до крайнего абсурда, высмеивая и коммунистические идеалы, и — наиболее сильно — гитлеровский режим: к примеру, в сцене молитвы Вестфалии, великой страны, хор поет нацистское приветствие, а в моменте суда над Кандидом выражает удовольствие от предстоящей казни.

Сам композитор назвал сочинение комической опереттой, но в нем также проступают отсылки и аллюзии на известные оперы и вокальные сцены. В дуэте Кандида и Кунигунды, где они мечтают уехать в поисках счастья, пытливый слушатель вспомнит заключительный дуэт Виолетты и Альфреда в «Травиате», в Lamento Кандида по погибшей Кунигунде — арию Орфея «Потерял я Эвридику», а в монологе Кунигунды на словах «У любви, как у пташки, крылья», наверное, у каждого в голове возникнет мелодия Бизе. Стилистические игры органично переплетаются с номерами в духе мюзикла и кабаре 40-х, джаза и блюза, почти зримо отражая невероятные приключения Кандида и его друзей. Но главное, что заставляет публику и сопереживать, и смеяться, — текст, остроумно переведенный на русский язык Екатериной Бабуриной.

И хотя оперетта шла в концертном варианте, совсем статичной назвать ее нельзя — певцы и танцевали, и перемещались по сцене, и даже использовали «инвентарь» (маски в сцене карнавала, шампанское, веревку в сцене казни философа и т. д.). Впрочем, как гласит либретто, здесь «никому не отвертеться от пения». Солисты продемонстрировали ярчайшие образы, заставив публику аплодировать после каждого монолога, дуэта и ансамбля. Стивен Шонди (Великобритания) показал Кандида как подлинно романтического лирического персонажа: возможно, в его голосе не хватало мощи, но точность интонирования и выразительность каждого звука достойны высокой оценки. Бродвейская певица Ким Крисвелл в образе эпатажной Старухи с панковским начесом привлекала внимание прежде всего талантом комической актрисы и потом уже своим эстрадным, мюзик-холльным вокалом. Датчанин Мортен Франк Ларсен (Панглос, он же Мартен) выглядел как самый настоящий философ-мудрец, но артистизм и перевоплощение в роль порой превалировали над вокалом. Но к кому невозможно было придраться, так это к исполнительнице партии Кунигунды — Дженнифер О`Лафлин, которая с легкостью и изяществом спела знаменитую арию «Glitter and Be Gay», бесстрашно преодолевая тесситурные изыски. Что касается второстепенных персонажей, в равной степени звучащих убедительно, то среди них выделялись Елена Горло (служанка Пакета) и Ярослав Петряник (Максимилиан/Капитан). Нельзя не похвалить и хор Академии хорового искусства имени Попова, чьи звонкие голоса во многом настраивали на тот самый оптимизм.

Джозеф Р. Олефирович в этот раз не станцевал, зато (очевидно, спонтанно) устроил забавный перформанс, надев Рассказчику на голову одно из украшений Кунигунды. Александр Олешко не растерялся и подыграл харизматичному дирижеру на камеру, но в целом не отходил от текста, зачитывая его в духе сценария очередного ток-шоу. Но кто действительно получал удовольствие от происходящего (по крайней мере так казалось) — это музыканты Российского национального оркестра. Особенно интересно было наблюдать, как контрабасисты покачивались в такт квазивенского вальса, а ударники смеялись над шутками либретто вместе с публикой. Завершилась эта всеобщая радость, как и положено в Америке, хеппи-эндом. Кандид и Кунигунда наконец поняли, что главное в мире — любовь, и теперь каждый будет делать то, что должно в этом лучшем из миров.

Источник: www.ng.ru