Дирижер Симон Гауденц и пианист Павел Нерсесьян дали первый совместный концерт в цикле «Лед и пламень»

«Лёд и пламень». Пушкинская строка в названии абонемента Национального филармонического оркестра даёт основание ожидать драматургически насыщенного действа – и по подбору музыкального материала, и по составу приглашенных исполнителей. На этот раз произведения композиторов-антиподов: Шумана, Стравинского и Шимановского интерпретировали швейцарский дирижер Симон Гауденц и российский пианист Павел Нерсесьян.

Они слышали друг про друга, но впервые играют вместе – Симон Гауденц, харизматичный, молодой дирижер, знающий самый короткий путь к сердцу любого оркестра и пианист Павел Нерсесьян, когда-то самый молодой профессор Московской консерватории, выигравший в прошлом году конкурс в Бостонском университете, на место профессора метили сто претендентов.

Теперь Нерсесьян живет на два города – к восьми московским студентам добавились 15 бостонских. Но пока перемены не изменили его привычную жизнь – сорок концертов в год, сбавлять обороты не собирается. Хотя каждый раз, выходя на сцену, испытывает одно и то же чувство.

«Страх есть, хотя я выхожу на сцену уже много лет, – говорит Павел Нерсесьян. – Но я пришел к выводу что страх близок к празднику. Сегодня мне страшно, но это ворота на сцену».

В этот вечер Симон Гауденц дирижирует своего любимого Шумана..говорит – это очень личное, проходящее через сердце. Буквально за две репетиции настроил оркестр на свою волну. Без особого давления и суеты, даже трудности перевода – не помеха.

Но впереди главное испытание вечера – симфония Шимановского.А это крепкий орешек.

«Четвертую симфонию Шумана я играю не только в Москве, – рассказывает Симон Гауденц. – Через две недели я дирижирую ее в Дании. Шимановского играю впервые, а вот “Жар-птица” Стравинского – одно из любимых произведений. Я счастлив, что могу сыграть что-нибудь русское, а не только польский и немецкий репертуар».

Для Нерсесьяна четвертая симфония Шимановского тоже впервые. Редкий случай, когда играет по нотам – произведение редко исполняемое. Поляк Шимановский написал его за пять лет до смерти. Писал для себя – сам играл эту партию, которая остается загадкой даже для профессионалов экстра-класса.

«Взял ноты, начал смотреть, ничего не понял, – признается Павел Нерсесьян. – Постепенно начал понимать красоту этого замысла. Симон удивительно передал эту музыку».

Получив заказ национального филармонического оркестра на такой репертуар, оба музыканта остались в выигрыше. Не исключено, что они еще встретятся на одной сцене.

Новости культуры