Первый фестиваль «Возвращение» состоялся в январе 1998 года, объединив молодых талантливых исполнителей — недавних выпускников Центральной музыкальной школы при Московской консерватории и Московской средней специальной музыкальной школы имени Гнесиных. Часть из них получила возможность продолжить обучение за рубежом. Возвратившись домой на новогодние и рождественские каникулы, бывшие однокашники решили встречаться не только за праздничным столом, но и на сцене, в рамках фестиваля камерной музыки, который с тех пор ежегодно проходит в начале января. Сегодня «Возвращение» — одно из самых ярких и ожидаемых событий столичного концертного сезона, собирающее полные залы. «Резиденты» фестиваля завоевали безусловное международное признание, это исполнители, выступающие на лучших сценах мира, лауреаты престижных премий, солисты ведущих западных и российских оркестров, педагоги и профессора отечественных, европейских и американских вузов. Нам удалось побеседовать с Дмитрием Булгаковым, который вместе со скрипачом Романом Минцем много лет назад придумал этот фестиваль.

Дмитрий, вот уже четвертый год подряд вы собираете средства на проведение фестиваля по принципу «с мира по нитке», и пока что это у вас неплохо получалось. Три года назад, перед 18-м «Возвращением», вы хотели собрать сумму 400 тысяч. Два года назад — 750 тысяч. В прошлом году — 950. И вот наконец замахнулись на миллион. Аппетит приходит во время еды?

Когда мы впервые попробовали собрать некоторую сумму с помощью краудфандинговой площадки Planeta.ru, у нас на тот момент были и другие источники финансирования — партнеры и меценаты, которые поддерживали нас. Но поскольку этот первый опыт краудфандинга оказался удачным и собирать деньги таким способом нам очень понравилось, мы решили этот опыт продолжить и даже расширить. Выяснилось, что и большей части людей, которые помогали нам в разные годы, этот способ удобен. Поэтому мы надеемся и на этот раз основную часть расходов на фестиваль покрыть из собранных на Планете средств. Вообще, для нас краудфандинг оказался очень комфортным и корректным способом общения с людьми, в том числе и с теми, которых мы можем персонально о чем-то попросить, и он предоставляет гораздо больше вариантов и способов, которыми можно оказать помощь. Конечно, здесь тоже есть своя специфика: если проект не набирает 50% заявленной суммы, все деньги отправляются обратно жертвователям. Таким образом, площадка стимулирует предлагать ей только жизнеспособные и потенциально успешные проекты или точнее рассчитывать свои силы. Если проект набирает от 50 до 99% суммы — процент Планеты составит 20%. Если 100 и больше, что тоже бывает и на что мы до сих пор надеемся, — Планете остается 10% собранной суммы.

То есть, если заявленный вами миллион рублей будет собран, на руки вы получите только 900 тысяч?

Нет, после выплаты налогов останется 830 тысяч. Однако ничто не мешает нам собрать больше — тогда больше средств достанется и фестивалю, которому, конечно, нужен не миллион, а более внушительная сумма.

Да, кстати, а сколько реально стоит ваш фестиваль? Понятно, конечно, что чем больше участников, тем выше расходы на билеты, гостиницы и т. п.

На настоящий момент необходимый минимум — полтора миллиона рублей. И это все равно с определенными ограничениями, которые мы на себя накладываем: стараемся брать дешевые билеты, заказываем для участников недорогие отели. Бывает, что мы понимаем, что не можем позволить себе включить в программу какое-либо произведение, потому что для этого, скажем, нужно несколько виолончелистов — а в этом случае расходы на билеты возрастают вдвое, поскольку для виолончели приходится покупать отдельный билет… Но, будучи реалистами, мы понимаем, что миллион — это, пожалуй, на сегодня наш потолок на Планете.

А ведь у вас еще есть летний фестиваль «Возвращение», который проводится в Эстонии, на острове Хийумаа. На него тоже приходится собирать деньги?

Да, но это финансово никак не связанные между собой проекты. И, надо сказать, там процесс поиска финансирования не так сильно бюрократизирован, и получить грант или поддержку государства оказывается значительно проще. Другое дело, что Эстония — страна, привыкшая тратить с умом, поэтому такая поддержка не выражается в очень крупных суммах. Эстонский HIIUMAA HOMECOMING FESSTIVAL — это проект, который осуществляется во многом силами самих участников фестиваля, нередко приезжающих за свой счет, как было в первые годы московского «Возвращения», и его нельзя назвать филиалом московского фестиваля. Там у нас больше зарубежных участников, и нет тематических программ, нет правила неповторяемости произведений. Зато есть концерты в необычных местах, когда природные ландшафты становятся частью концепции.

За минувшие три года у вас уже сложилось представление, какова ваша целевая аудитория — то есть, кто те люди, которые жертвуют на фестиваль?

Большую часть этих людей мы знаем лично — в основном, это публика фестиваля, которая хочет поддержать наш проект. Среди них есть люди, которые и раньше на протяжении ряда лет оказывали нам финансовую поддержку. Если вы посмотрите на страницу фестиваля на Планете, вы увидите, что диапазон сумм довольно велик — от 500 рублей до 100 тысяч. И, разумеется, степень нашей признательности от размера пожертвований никак не зависит, потому что мы часто понимаем, что 500 рублей, переведенные педагогом музыкальной школы, — это та самая лепта вдовицы. Большой неожиданностью стало для нас открытие, что на фестиваль жертвуют его участники — в том числе и те, которые в этом году выступить в его концертах не смогут.

Как я понимаю, главный способ стимуляции сборов — это социальные сети, и прежде всего Facebook.

По-другому, кажется, это не работает, и собрать даже значительно меньшую сумму без продвижения в соцсетях сегодня просто невозможно. 90% переводов — это электронные платежи, их делают люди, находящиеся в сети и не имеющие времени, чтобы пойти в банк и сделать перевод старым добрым официальным способом. Они быстро принимают решения, им удобнее прочесть пост — и тут же отправить деньги в два клика. Многие наши друзья и участники фестиваля делают перепосты — это тоже очень важно для нас; получается, что и сбор денег оказывается нашим общим делом.

А есть ли у вас план В на случай, если все необходимые деньги собрать не удастся?

Такие истории бывали с нами не раз — случалось, что нас подводили люди, обещавшие поддержку, но по каким-то причинам, может быть, очень важным, так и не оказавшие ее. Приходилось пускать в дело личные средства, залезать в долги и потом выплачивать их в течение года. По молодости в этом даже можно было найти какой-то драйв. Морально мы к этому готовы и сейчас, но, честно говоря, чем дальше, тем подобные перспективы внушают мне все меньше энтузиазма.

Ну что ж, будем надеяться, что необходимая сумма соберется и крайних мер не понадобится. Одна из главных интриг каждого зимнего фестиваля «Возвращение» — это темы концертов. За 20 лет вы еще не иссякли? Как возникли темы этого года?

На этот раз они все имеют несколько минорную тональность — Opportunism, Несвобода и Mort. Но надо заметить, что появились они достаточно естественно и довольно быстро — гораздо быстрее, чем бывает обычно.

Программа первого концерта фестиваля (9 января) получила название Opportunism. Конечно, ее можно счесть несколько спорной — но мы в принципе не стремимся к однозначности и одномерности. Большая часть музыки написана по заказу — и как тут разделить, когда композитор с радостью соглашается, а когда берется за заказ, скрипя зубами и чертыхаясь, из карьерных, финансовых или еще каких-либо соображений? Однако, зная подробности жизни Шостаковича, мы можем с большой долей вероятности предполагать, что он не был счастлив воспевать революцию, когда писал цикл «Десять поэм на стихи революционных поэтов конца XIX и начала XX столетия» для смешанного хора без сопровождения. Или, скажем, нам известно, что «Музыку для детей» Карл Орф поначалу предлагал нацистскому руководству в качестве идеального пособия для воспитания Гитлерюгенда, а потом приложил немало усилий к тому, чтобы дезавуировать эту информацию и выдать ее за попытки очернить его репутацию. А «Бранденбургские концерты» Баха вряд ли говорят о его любви к бранденбургскому начальству — скорее о том, что таким музыкальным подношением он пытался прорекламировать себя. Оппортунизм это или нет — тут мы сами ставим для себя вопрос, как я уже сказал, это тема сложная, но для нас интересная.

А тема третьего концерта, 13 января — Mort? Тут тоже все сложно и неоднозначно?

Для меня это просто разные проявления смерти. Можно написать о моменте смерти — или о более длительном процессе, связанном с памятью об умершем. Можно высказаться о смерти вообще как абстрактной философской категории — или о горечи утраты конкретного близкого тебе человека. Впрочем, тема посвящений — сочинения композиторов, написанные в память об ушедшем коллеге, — у нас уже была. Это к вопросу, трудно ли рождаются темы концертов. Да, подчас они так тесно, почти вплотную подходят друг к другу, что мы задаемся вопросом — а не будет ли это повторением? Но в данном случае мы решили, что на этот раз трактовка будет куда более широкой, и речь пойдет о размышлениях композиторов над самим понятием смерти.

А как появились в программе фестиваля столь экзотические имена как Филиппокт Казертский и Магистр Эгидиус? Насколько я понимаю, оба они жили и творили в XIV веке. Был ли у вас уже опыт обращения к подобным древностям — или это первый заход на территорию аутентичной музыки средневековья?

Пожалуй, что первый. Вот опыты аутентичного исполнения барочной музыки мы уже имели. А эти два имени возникли, когда формировалась программа концерта Opportunism. Исполнять их сочинения будет ансамбль Labirintus, возглавляемый известным специалистом по средневековой музыке Данилом Рябчиковым. Они примут участие в нашем фестивале впервые.

А кто еще среди дебютантов?

Их довольно много. Виолончелист Саша Неустроев, ученик Давида Герингаса — он живет в Швейцарии, мы знаем друг друга сто лет, но до сих пор ему как-то не удавалось приехать к нам на фестиваль. И еще один виолончелист из Германии — Клаудио Бохоркес. Валторнист Арсений Самсонов и кларнетист Антон Прищепа. Камерный хор Музыкального училища имени Гнесиных и Российский квартет саксофонов. Меццо-сопрано Светлана Злобина. Альтист Александр Митинский — много лет назад он участвовал в наших детских проектах, но на фестивале выступит впервые.

В афише нынешнего фестиваля, как обычно, масса интересного. Каких произведений ждете больше всего лично вы?

Всю без исключения музыку, когда-либо исполнявшуюся на фестивале, мы слушаем не раз и не два, и примерно представляем, как это должно звучать в идеале, кого оно могло бы заинтересовать, кто мог бы исполнить это максимально близко к идеалу. Поэтому исполнения любого из сочинений, попавших в нашу афишу, мы ждем с нетерпением. Я лично очень жду «Бранденбургского концерта» Баха, я очень его люблю, но долгое время мы не могли даже представить себе, что он в принципе когда-либо будет исполнен у нас на фестивале. Очень интересные пьесы Коуэлла для ансамбля ударных инструментов прозвучат в программе 11 января — для этого нужно восемь ударников, и собрать их было довольно трудно. Жду нонета чешского композитора Рудольфа Карела для духового квартета и струнного квинтета — это сочинение пересекается с важной для нас темой репрессированной музыки: Карел был убит весной 1945 года в концлагере Терезин. И очень жду заключительного «Концерта по заявкам», который будет на этот раз немножко другим. Обычно это калейдоскоп ярких и не очень длинных произведений с большим количеством участников, чтобы каждый мог хоть немножко поиграть. В этом году как-то так сложилось, что будет 4 больших произведения, очень сложных и очень красивых. Я рад, что не буду задействован в их исполнении и смогу послушать этот концерт из зала, что бывает нечасто…

И последний вопрос. На протяжении 19 лет «Возвращение» открывалось 6 января и заканчивалось 12-го. Но вот уже второй год подряд фестиваль начинается 9 января. Так будет и впредь? И рады ли вы этому обстоятельству?

Как и во всем, тут есть и плюсы, и минусы. Кому-то из участников были удобнее те даты, а кому-то — нынешние. Какая-то часть нашей публики, уезжавшая на каникулы с семьями, была разочарована тем, что они не успевают вернуться в Москву к началу фестиваля, а теперь гораздо большее число людей может прийти на наши концерты. Мне лично нравились те даты только из-за того, что первая половина фестиваля проходила в пустом городе без пробок, а я как человек, который почему-то упорно продолжает ездить за рулем в машине, очень ценю такие редкие моменты. Ну, и то, чего не было ровно 20 лет — теперь на Новый год я наконец-то могу позволить себе исчезнуть из Москвы на 2−3 дня, и это совершенно необычные для меня ощущения, потому что все прежние годы новогодняя ночь была для меня единственной возможностью как следует выспаться…

Беседовала Светлана Остужева

www.infox.ru/press/1…udmi

ВКонтакте Facebook Twitter Мой Мир Google+ LiveJournal