Илья Иофф: Чтобы человек мог называться интеллигентным, знание музыки необходимо

1 июня в Белом зале Политехнического института состоится благотворительный литературно-музыкальный концерт, на котором выступит камерный оркестр «Дивертисмент» под руководством заслуженного артиста России Ильи Иоффа. Оркестр исполнит знаменитую сюиту Модеста Мусоргского «Картинки с выставки», а актер БДТ Михаил Морозов прочтет «Сказку о царе Салтане» Александра Пушкина. Весь сбор от концерта пойдет на лечение маленьких пациентов фонда AdVita («Ради жизни»). В преддверии концерта Илья Иофф ответил на вопросы «Фонтанки».

«Дивертисмент» постоянно выступает с благотворительными концертами. Приглашая на одно из последних выступлений, которое также проходило в пользу AdVita, музыканты особо отмечали, что никаких «дружеских» бесплатных «проходок» на концерт не будет: «Именно в этом и заключается наш призыв-просьба: друзья, придите, купите билет, купите сувенир в фойе. Если мы с вами спасем чью-то жизнь, пусть даже одну — это получается совсем не дорого. У нас есть такой шанс, неужели мы его упустим?» Предстоящее выступление не исключение — каждый купленный билет, это возможность помочь ребенку получить самое современное лечение.

Концерт, который пройдет 1 июня, своего рода премьера. Об этом рассказал Илья Иофф. А также о том, с какого возраста нужно приобщать детей к музыке, кто популярнее — Чайковский или черепашки ниндзя, и почему можно спокойно сравнивать Таривердиева с Шубертом.

— Илья, почему для этого концерта Вы выбрали именно «Картинки с выставки» Мусоргского? Ведь Вам пришлось специально переложить их для струнных инструментов.

— Я люблю эту музыку с детства. Но оригинал написан для фортепиано, существует много вариантов для большого оркестра (автор одного из них, самого гениального — Равель). А мы с моими коллегами — скромный струнный камерный оркестр. До того, как я сделал аранжировку, мы не имели возможности обратиться к этому произведению. Сейчас оно у нас в репертуаре. Это просто реализация моих музыкантских амбиций. Несмотря на то, что «Картинки с выставки» — настоящий хит русской музыки, звучат они не так уж часто, даже в фортепианном исполнении, поскольку играть их очень сложно.

— Насколько «Картинки с выставки» сочетаются со «Сказкой о царе Салтане», которую на концерте исполнит Михаил Морозов?

— Что может сочетаться лучше, чем Пушкин и русская музыка? «Сказка о царе Салтане» — это еще одна моя любовь. Тут, наверно, задействованы какие-то глубинные детские впечатления, в которых лучше разберутся психологи.

Сказки Пушкина должен знать каждый ребенок. Я, как отец пятилетнего сына, говорю это с полной ответственностью. Моя дочь выросла на этих сказках, и мой сын тоже на них растет. Их просто необходимо знать каждому человеку, который родился в России и собирается провести здесь, по крайней мере, какую-то часть своей жизни.

Нужно абстрагироваться от названий, которые Мусоргский дал частям своего произведения — «Балет невылупившихся птенцов», «Богатырские ворота», «Два еврея, богатый и бедный». Музыка звучит как саундтрек к «Сказке о царе Салтане», а сказка — как текст на эту музыку. Они сочетаются просто как инь и ян, как две половинки одного целого. Пока мы делали эту композицию, сами удивлялись, как одно подходит к другому. Там есть и Лебедь белая, прекрасная царевна, и дядька Черномор, и белочка.

Сказку будет читать замечательный актер Михаил Морозов, которого я знаю очень давно, и с которым у нас уже было несколько совместных проектов. Его артистичность, способность передать голосом яркую картинку — по-моему, это должно быть очень интересно.

1 июня будет своего рода премьера — мы впервые представим «Картинки с выставки» и «Сказку о царе Салтане» вместе.

— Такое сочетание наверняка будет интересным и для больших, и для маленьких слушателей. Кстати, с какого возраста стоит приобщать детей к музыке?

— С внутриутробного. Я уверен, что ребенок должен слушать музыку, еще находясь внутри мамы. Другое дело, что музыку нужно очень тщательно подбирать. Любимому животику я бы вряд ли ставил произведения позднего Шнитке или Штокхаузена. Выбрал бы, наверное, легкие гайдновские и моцартовские дивертисменты.

Мои дети слышали музыку еще тогда, когда даже их ангел не знал, что они появятся на свет. И у них замечательный, очень тонкий вкус, музыкальное чутье. Несмотря на то, что они оба не музыканты и уже не будут музыкантами, они очень хорошо воспринимают любой вид музыки, не только классический. Я большой любитель и коллекционер джаза, и они слушают джаз, слушают африканскую черную музыку наравне с Бетховеном и Чайковским.

Чтобы человек мог называться интеллигентным, знание музыки необходимо. Подход «ребенку исполнилось три года, и мы стали ставить ему Чайковского» не работает: поздно. Он все равно предпочтет саундтрек из мультфильма «Черепашки ниндзя».

— А если будет слушать классику, таким саундтреком его уже не соблазнить?

— Соблазнить, но ненадолго. Естественно, ребенок увлечется «Черепашками ниндзя». Но я вас уверяю: уже через короткое время ему это надоест, и он вернется к действительно хорошей музыке.

Чем раньше у родителей есть возможность выводить ребенка в театр — музыкальный, кукольный — тем лучше. К счастью, сейчас можно найти программу на любой возраст. На афишах некоторых детских театров стоит надпись «3+». Ребенок очень рано учится разделять сцену и зрителя. В метафизическом смысле ему это пригодится в жизни.

Мои дети (извините, что я снова о них, но это родительский опыт) точно знают, что такое артист, чего стоит эта профессия, и они очень хорошие зрители и слушатели. Это большое искусство — быть хорошим слушателем, сопереживать. Они никогда не будут кричать, ходить, шуршать программками и есть шоколадку во время представления или концерта. Они благодарны артисту за то, что он для них работает, вовлекаются в процесс, и это очень ценно. Я своих детей начал таскать по концертам и спектаклям с трех лет. Естественно, выбирал адекватный репертуар.

— То есть, не Шнитке?

— Бедный Шнитке — попало ему сегодня. Вообще я его очень люблю, просто он случайно подвернулся.

— Вы тоже росли в музыкальной семье?

— Мой папа скрипач, работал в оркестре Филармонии у Мравинского. Так что у меня не было выбора — я слушал музыку и дома, и в Филармонии, куда папа меня, естественно, таскал. Помню впечатления от своего первого «Щелкунчика» в Кировском тогда еще театре. Мне было, по-моему, четыре года, и я был совершенно потрясен и музыкой, и самим спектаклем, действом. Я боялся Мышиного короля, обожал Машу.

Когда я повзрослел, отец передал мне свою скрипку, и я играю на ней до сих пор.

— Почему Вы так уверены, что Ваши дети не продолжат музыкальную династию?

— Мои коллеги язвительно усмехаются: «Ну-ну, посмотрим-посмотрим!» Но моя старшая дочь — уже совершенно взрослый человек и совершенно точно не музыкант. Так что один раз я свое обещание уже сдержал, пари выиграл. Сын тоже не учится играть ни на каком инструменте. Если он захочет, я покажу ему основы, азы, но делать музыку его профессией я бы не стал. Я хорошо знаю, чего эта профессия стоит. И я точно знаю, что если мой ребенок станет серьезно учиться музыке, я не смогу остаться в стороне.

А учить надо очень жестоко, иногда сжимая собственные отцовские чувства в кулак, засовывая их в очень глубокий чулан. Надо забыть, что перед тобой твой собственный ребенок. Я не мог бы и не хотел бы так поступать. Рано или поздно возникает дилемма: либо у тебя есть твой собственный ребенок, либо очень хороший ученик. И то, и другое одновременно не получается.

— Что такое ансамбль «Дивертисмент», созданный в 90-е, сегодня?

— «Дивертисмент» создан по образцу многих камерных оркестров ХХ века. Но мне кажется, что у нас есть одно очень серьезное преимущество — необъятный репертуар. Моей репертуарной политикой с первого дня нашего существования была хорошая всеядность — мы будем играть все, что я сочту необходимым. Я доверяю собственному вкусу и, судя по всему, ему доверяет и публика.

Мы играем произведения, специально написанные для камерного коллектива, например, старинную и романтическую музыку. У нас были опыты с диджеем, опыты джазовых концертов. Играем музыку кино, авангард, сочинения наших современных композиторов. У нас есть даже военно-патриотический блок — великолепные произведения, на которых я рос — совершенно изумительный репертуар.

Хорошую музыку мы играем любую, независимо от жанра и состава. Видимо, такая всеядность помогает нам выживать. Ну, а если музыка плохая — пусть мне даже Большой зал Филармонии ее предложит сыграть, я сто раз подумаю. У меня целый шкаф партитур, которые мне принесли, в которые я заглянул и моя самая важная задача теперь — вежливо и корректно отказать. В силу воспитания сделать это мне довольно сложно.

— Вы упомянули музыку кино. Имеется в виду, в первую очередь, кино советское?

— В первую очередь, да — Таривердиев, Гладков, Баснер, фильмы «Обынокновенное чудо», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «17 мгновений весны», «Буратино». У нас гениальные люди работали в кино — и Шнитке, и Шостакович, и Прокофьев, Губайдулина, Вайнберг.

Не вижу ничего плохого в том, чтобы сравнить песню Таривердиева с песней Шуберта. Если я в 1888-й раз смотрю «Иронию судьбы» и меня до глубины души трогает какая-нибудь песня, я не могу сказать, что она трогает меня меньше, чем «Старый шарманщик» Шуберта.

Беседовала Нина Фрейман

Всех желающих ждут на благотворительном концерте 1 июня. Он пройдет в Белом зале Санкт-Петербургского Политехнического Университета (ул. Политехническая, д. 29, Главное здание, ст. м. «Политехническая»). Начало в 19.00.

Билеты можно приобрести на сайте music-of-life.ru и в пространстве «Легко-Легко» (ул. Большая Пушкарская, 10; 11:00 — 22:00, без выходных). Тел. для справок: (812) 644-40-91.

m.fontanka.ru