Конкурс Чайковского: фаворитом дня стал пианист из США

Серию дневных прослушиваний открыл 27-летний Михаил Берестнев, выпускник Российской академии музыки им. Гнесиных, ныне обучающийся в США.

Следом выступал яркий пианист из Южной Кореи Джон Бом Сон (выпускник Корейского национального университета искусств, студент Мюнхенской высшей школы музыки и театра), который выстроил конкурсную программу по собственным правилам. Вместо традиционной последовательности «Бах-соната-пьеса-этюды», пианист начал с «Думки» Чайковского, затем исполнил Прелюдию и Фугу ре минор из второго тома ХТК, три этюда и в завершении выступления — «Аппассионату» Бетховена.

Третьим конкурсную программу представил 31-летний китайский пианист Мойе Чень, выпускник Шанхайской консерватории музыки, ныне обучающийся в докторантуре Университета Иллинойса в США. Вдумчивый и одаренный пианист Чень продемонстрировал и великолепную подготовку, и виртуозность азиатской фортепианной школы.

Завершал программу дневных прослушиваний Андрей Дубов, выпускник РАМ им. Гнесиных, ныне аспирант Университета Моцартеум в Зальцбурге. Впечатления от этой первой четверки пианистов мы обсудили с пианисткой Екатериной Мечетиной.

Екатерина Мечетина: От выступления Никиты Берестнева, к сожалению, впечатление очень слабое. А следующий пианист, Джон Бом Сон — удивительный участник для меня: во-первых, он выбрал рояль Fazioli, чем сразу привлек внимание. Эта марка роялей хоть и не редкость, но все же это не Steinway. Он замечательно исполнил Прелюдию Баха, с невероятным чувством ритма. Но главное, о чем хочется сказать — это звучание его рояля: во время его игры у меня было ощущение, будто жжет лазером по роялю, и расплавленный металл стекает со струн. Сначала это подкупало: столь ясного звукоизвлечения с благородным «металлом» до сих пор не было. Однако тот же звук в «Аппассионате» Бетховена в какой-то момент стал казаться перебором. Когда одна кульминация сменяет другую, а за ней следует другой взрыв, и еще, и еще — от этого устаешь.

Мойе Чень — это музыкант, который по-настоящему занимался музыкой на сцене: в его игре была импровизационность и очень личностное, индивидуальное выражение. «Апрель» Чайковского ему не удался. Но в Сонате Моцарта до-мажор, особенно во второй части и в финале была и стильность, и легкость звучания.

Последний участник Андрей Дубов — с одной стороны, потрясающий профессионал: он делает все именно так, как нужно. Но у меня было впечатление, что за роялем сидит биоробот. Только на этюдах он немного «реабилитировал» себя: сыграл их близко к совершенству,

Серию вечерних прослушиваний открыла 31-летняя пианистка из Южной Кореи Сан Ен Ким, выпускница Корейского национального университета искусств в Сеуле и Бостонской консерватории в США. Сильная, харизматичная Сан Ен произвела впечатление своей эмоциональностью, пластичной, органичной виртуозностью и особым артистическим подъемом, который ощущался в каждом исполнительском движении и жесте. И хотя русская музыка (и в особенности Чайковский) часто трудно дается в стилистическом отношении представителям других культур, пианистка с глубоким чувством исполнила «Ноктюрн» Чайковского. И впервые за время прослушиваний прозвучала первая часть его же Большой сонаты соль мажор.

Следующим музыкальную эстафету вечера принял Дмитрий Онищенко — пианист, успевший к своим 32 годам поучиться у многих выдающихся педагогов: Льва Наумова и Андрея Диева в Московской консерватории, в Королевском колледже музыки, в Ганновере. Исполнение этюдов Шопена, Листа и Рахманинова говорило об одном: Дмитрий — пианист больших концертных залов, с масштабным мышлением, фресковой манерой игры, яркой индивидуальностью высказывания. Однако, в сонате Моцарта ля-минор, показалось, он эмоционально заскучал. Зато «Декабрь. Святки» Чайковского слушались на едином длинном дыхании выстроенных фраз и динамических градаций. После выступления Дмитрий Онищенко рассказал:

— Конкурс очень отличается от концерта, независимо оттого, сколько раз музыкант играет на этой сцене. Это совершенно другое напряжение, другая концентрация, другое отношение к тому, что делаешь. Слава Богу, этот тур я отыграл; что будет дальше — как Бог даст.

Что вам помогает настроиться именно на конкурсное выступление?

Дитрий Онищенко: Помимо занятий как таковых, какое-то внутреннее «обнуление». Выходя на сцену, я представляю, что музыка только-только рождается и еще никогда не была написана, и сейчас моя миссия — ее сочинить. Это не значит, что я не помню где какие у меня задачи. Я будто делюсь на две части: одна часть наблюдает за рождением этой музыки, а вторая — поддерживает первую, не дает ей пойти куда-то не туда.

В завершение второго дня прослушиваний выступил представитель США, обаятельный 23-летний пианист Рид Тецлофф (магистрант Колледжа Мейнс в Нью-Йорке, завоевавший самые продолжительные за весь день аплодисменты своим проникновенным исполнением «Размышления» Чайковского. Изящно и обаятельно — так можно охарактеризовать стиль его игры и в сонате ми-бемоль мажор Гайдна, и в Восьмом этюде Шопена. «Метель» же Листа, по определению не попадающая под данные эпитеты, пианисту не удалась по образу. И все-таки именно Рид Тецлофф стал фаворитом публики этого второго дня. Как сказал сам пианист после выступления:

— Для меня выступление в Московской консерватории — это волшебство. Я почувствовал это еще на отборочном туре, когда играл Седьмую сонату Скрябина. Я играл эту сонату и ощущал магию места: ведь сам Скрябин, возможно, был здесь, в этих самых стенах, быть может, он сам занимался в этих классах. Здесь был сам Чайковский, здесь выступал Ван Клиберн и многие легендарные музыканты мира! Участие в конкурсе Чайковского для меня — это возможность прикоснуться к великой традиции. Быть здесь и выступать на сцене Большого зала консерватории — большая честь и счастье для меня.

Текст: Светлана Елина
www.rg.ru