muzkarta.ru | музкарта.рф «Музыкальная карта»: академическая музыка Поддержать проект
Выберите регион, страну
Читайте на эту же тему
23 февраля 2021
21 января 2021
22 октября 2020
04 апреля 2018
Конским волосом по струнам рояля
Добавлено 23 апреля 2018 волонтер
Фестиваль современной музыки «Наурзыз-21» в Казахстане поднимается на европейские позиции
Ещё несколько лет назад Дягилевский фестиваль в Перми был уютным, но локальным событием, а Московский фестиваль «Другое пространство» ютился в камерных залах Филармонии. Сегодня их границы так расширились, что на летние события на Урале скупают билеты за несколько часов, а концерт Юровского на «Другом пространстве» в огромном амфитеатре становится «музыкальной переписью Москвы» (см. «НГ» от 10.11.16). Фестиваль «Наурзыз-21″ в Казахстане делает первые серьезные шаги в освоенииновой музыки, уже осмысленные и уверенные. Любителям современного искусства город Алма-Аты (Алматы) пора отмечать на карте как must go: такой концентрат музыкантов мирового класса и организационный уровень фестиваля может соперничать с самыми успешными русскими и зарубежными проектами.
„Наурыз-21″ проводится в седьмой раз на базе национальной консерватории им. Курмангазы, и уже получил большой кредит доверия у аудитории: единственный фестиваль новой музыки в Центрально-Азиатском регионе и Казахстане каждые два года собирает дружественный очаг вокруг непривычного, живого и актуального искусства. В этом году он обрёл по-настоящему высокий градус значимости. Конкретные цифры — 12 казахстанских и 4 мировых премьеры за четыре дня — выглядят очень солидно, но главная ценность — хедлайнеры фестиваля.
Художественный руководитель Санжар Байтереков пригласил в казахстанский город музыкантов из Франции, Австрии, Италии, Израиля и России, и дело даже не в расширении географических горизонтов: уровень приглашённых гостей достигнул олимпийский вершин. Сами организаторы, кажется, не могли поверить, что главные фигуры современной музыки- композиторы Тристан Мюрай и Клаус Ланг, флейтист Марио Кароли, ансамбль Nikel, скрипач Владислав Песини, дирижёр Фёдор Леднёв — приняли участие в фестивале. Уж что говорить о поражённых слушателях, многие из которых впервые услышали новозвучия европейских авторов.
Структура фестиваля сложилась стройная и насыщенная по интенсивности. С самого утра проходили лекции и мастер-классы гостей фестиваля с учащимися консерватории. Запомнились удивлённые глаза студентов во время игры конским волосом по струнам рояля от Антуана Француаза из Nikel, скрупулёзный разбор шести тактов из пьесы для электрогитары от Ярона Дойча и игра обертонами на органе от Клауса Ланга.
Приглашённые композиторы Ланг и Мюрай встречались со слушателями каждый день, рассказывая о методах своей работы, а на вечерних концертах вместе с ними наблюдали за жизнью своих пьес. Язык их сочинений перепутать сложно, хотя они оба работают с акустическими объектами, смешивая обертоны звуков. Мюрай всемирно известен как отец спектрального анализа — в 70-х годах он с французскими коллегами с помощью компьютера разобрал звук почти до атомарных основ. Он использует гармоники — призвуки одного тона — для создания мелодических линий и оркестровых вертикалей, но собирает их в очень разные композиции. На трёх концертах прозвучали напряженно-набухающая оркестровая пьеса"Reflections I“, „Vampyr!“ для электрогитары, который качает, как соло гитаристов Карлоса Сантана и Эрика Кдэптона. И красочно-мерцающие „13 цветов заходящего солнца“, уже вошедшие в репертуар многих ансамблей новой музыки.
K. Lang — фамилия с инициалом Клауса Ланга — с немецкого переводится как „звук“, и именно звук становится у него объектом искусства. Композитор с детства играет на органе, и, видимо, выбрал его звучание за образец: объемный, вибрирующий гул, исходящий из сотни труб слышится в сочинениях совсем другого состава инструментов. Будь то оркестр или ансамбль, из тишины возникают длительные, едва трепещущие биения волн с постепенным уплотнением акустической массы, и переносят в космическое пространство вне времени. Говорят, в городе сформировался целый фан-клуб любителей его пространственных композиций, что, впрочем, неудивительно.
Пьесы казахстанских композиторов звучали почти каждый день и подавляющее большинство без всяких скидок вписалось в уровень европейских программ: тут и более старшее поколение, как, например, Владимир Стригоцкий-Пак и Ольга Хромова, и совсем начинающее — Рахат-Би Абдысагин. Произведения первого вечера показывают этот диалог очень наглядно. Тройной состав Государственного оркестра исполнил „Толгау“ известного композитора Актоты Раимкуловой, занимающей сейчас пост вице-министра культуры и спорта в Казахстане, и „Гелиос“ Санжара Бейтерекова, выпускника Московской консерватории, собравшего сам фестиваль. Симфоническая поэма Раимкуловой находится в зоне кульминации казахстанской музыки, где ещё прослушиваются национальные отзвуки в окаймлении полнокровных техник композиции ХХ века, а концерт для скрипки Бейтерекова делает шаг в новые горизонты. Первые громогласные аккорды оркестра и взлетающие стрелы пассажей у солиста Владислава Песина сжигают догматы традиционных мотивов, переводя в модус жестких, упругих и бескомпромиссных категорий.
Дирижёр Фёдор Леднёв обозначил крайние точки музыкальных событий, в первый день выступив с государственным оркестром, а в заключительный — с единственным ансамблем современной музыки в Казахстане „Игеру“.
Количество исполнителей на открытии фестиваля впечатлило: создать такой масштаб в новой эстетике без лирических мелодий и тональностей исключительно само по себе, не говоря уже о достижении качества. Опытный маэстро из Санкт-Петербурга неделю колдовал с оркестром, что тот в итоге то пылал ядреной эмоциональной силой и замирал в нужных моментах, то окутывал зал обволакивающими сонорными объятиями.
Молодой ансамбль „Игеру“ за два с половиной года уже полюбился местным зрителям, и в заключительный вечер фестиваля показал себя совсем взрослым коллективом. Не только зрители, но и композиторы горячо благодарили исполнителей и дирижёра после концерта, а русский автор Олег Пайбердин, которому не удалось добраться до фестиваля, оставил свой хвалебный отзыв под видео на Facebook. И действительно, его „Guohua“ можно назвать едва ли не главным открытием вечера: с музыкой казахстанских авторов многие слушатели уже знакомы по другим сочинениям, а к магнетической музыке Мюрая и Ланга уже успели немного привыкнуть.
Пьеса Пайбердина с отсылкой к древней китайской живописи, с её концентрацией, пластичными линиями и энергичными бликами удачно взаимодействовала с французской колористикой „13 цветов заходящего солнца“.
Центральную часть концертов заняли выступления гостей. Команда израильского ансамбля Nikel подобрала контрастную программу: тут и медитативный Ланг, и электрошоковый Мюрай для электрогитары, и немного буйный цикл Энно Поппе „Fleisch“. Пьеса Энн Клир"The square of yellow light that is your window» и вовсе получилась арт-объектом: к примочкам у ударных все уже как-то готовы, но наблюдать за игрой на электрогитаре, лежащей на столе, и за сменой приспособлений для струн рояля под гулкие высказывания саксофона любопытно даже избалованному слушателю. Дребезжащие звоны и струны соединились в органичную фактуру, поэтому публика хотя и удивилась, но благодарила восторженно.
В сфере перформативности с ними явно соперничал итальянский атлант Марио Кароли. Королями звука на фестивале были все, но он на своём сольном концерте разложил флейтовый тон на тысячи осколков, совместил с собственным голосом и почти приблизился к танцу, введя публику в гипнотическое потрясение. Он менял инструменты, обращаясь к густым краскам альтовой версии флейты, переходил по сцене от пульта к пульту, мучая присутствующих вопросом взаимодействия пространства и самих пьес, но никому в голову не пришёл вопрос об оскорблении эстетических чувств или (не) художественности музыки. Щелчки клапанов, удары языком, присвисты, мультифоны — весь существующий спектр классики новых приемов игра на флейте приняли очень горячо, как и самих современных композиторов- Брайана Фёрнихоу из «новой сложности», потрясающего соратника Кароли — Сальваторе Шаррино, с его поэтичными вдохами-выдохами, экзотику из Ирана, Японии, Румынии (Дойна Ротару написала пьесу специально для Марио), и, конечно, мастера из Казахстана — Бейбита Дальденбая с его мировой премьерой.
Выбор сочинений и исполнителей определяет суть любого фестиваля, но когда речь идёт о современных сочинениях — зона риска повышается до нервно-мигающей красной лампочки. Шорохи, скрежеты, звоны в партитуре могут вдохновить и поразить, но также напугать и довести до раздражения, поэтому сделаешь шаг не в ту сторону — и с первых звуков рискуешь навсегда отбить интерес к новой музыке вообще.
После концертов «Наурыз-21» восхищённые и озадаченные зрители, никогда прежде не сталкивающихся с подобными звучаниями, обсуждали свои впечатления и начали переосмысление музыки как категории — что это, как работает, почему именно так. Сработало позитивное движение навстречу друг другу организаторов и публики фестиваля: первые скрупулезно подобрали программу, со всеми компромиссами и рисками, вторые открыто пошли на контакт с неизвестным.
Примерно так должно быть реагировали в России, когда в 90-е годы нам нанесли визиты Штокхаузен и Лахенман, открывая дверь в незнакомый звуковой мир, еще недавно закрытый политическими засовами. Сегодня в эпоху глобализации и интернет-паутины, познакомиться с сочинениями первых имён новой музыки может каждый зашедший на Уoutube, но их записи не лежат на поверхности и не входят в рекламные предложения. Личные встречи с создателями музыки и живое исполнение в десятки раз увеличивает силу воздействия и формируют нужную позицию в принятии даже самых странных и необычных явлений.
Алматы — Москва
Источник: www.ng.ru
Ещё несколько лет назад Дягилевский фестиваль в Перми был уютным, но локальным событием, а Московский фестиваль «Другое пространство» ютился в камерных залах Филармонии. Сегодня их границы так расширились, что на летние события на Урале скупают билеты за несколько часов, а концерт Юровского на «Другом пространстве» в огромном амфитеатре становится «музыкальной переписью Москвы» (см. «НГ» от 10.11.16). Фестиваль «Наурзыз-21″ в Казахстане делает первые серьезные шаги в освоенииновой музыки, уже осмысленные и уверенные. Любителям современного искусства город Алма-Аты (Алматы) пора отмечать на карте как must go: такой концентрат музыкантов мирового класса и организационный уровень фестиваля может соперничать с самыми успешными русскими и зарубежными проектами.
„Наурыз-21″ проводится в седьмой раз на базе национальной консерватории им. Курмангазы, и уже получил большой кредит доверия у аудитории: единственный фестиваль новой музыки в Центрально-Азиатском регионе и Казахстане каждые два года собирает дружественный очаг вокруг непривычного, живого и актуального искусства. В этом году он обрёл по-настоящему высокий градус значимости. Конкретные цифры — 12 казахстанских и 4 мировых премьеры за четыре дня — выглядят очень солидно, но главная ценность — хедлайнеры фестиваля.
Художественный руководитель Санжар Байтереков пригласил в казахстанский город музыкантов из Франции, Австрии, Италии, Израиля и России, и дело даже не в расширении географических горизонтов: уровень приглашённых гостей достигнул олимпийский вершин. Сами организаторы, кажется, не могли поверить, что главные фигуры современной музыки- композиторы Тристан Мюрай и Клаус Ланг, флейтист Марио Кароли, ансамбль Nikel, скрипач Владислав Песини, дирижёр Фёдор Леднёв — приняли участие в фестивале. Уж что говорить о поражённых слушателях, многие из которых впервые услышали новозвучия европейских авторов.
Структура фестиваля сложилась стройная и насыщенная по интенсивности. С самого утра проходили лекции и мастер-классы гостей фестиваля с учащимися консерватории. Запомнились удивлённые глаза студентов во время игры конским волосом по струнам рояля от Антуана Француаза из Nikel, скрупулёзный разбор шести тактов из пьесы для электрогитары от Ярона Дойча и игра обертонами на органе от Клауса Ланга.
Приглашённые композиторы Ланг и Мюрай встречались со слушателями каждый день, рассказывая о методах своей работы, а на вечерних концертах вместе с ними наблюдали за жизнью своих пьес. Язык их сочинений перепутать сложно, хотя они оба работают с акустическими объектами, смешивая обертоны звуков. Мюрай всемирно известен как отец спектрального анализа — в 70-х годах он с французскими коллегами с помощью компьютера разобрал звук почти до атомарных основ. Он использует гармоники — призвуки одного тона — для создания мелодических линий и оркестровых вертикалей, но собирает их в очень разные композиции. На трёх концертах прозвучали напряженно-набухающая оркестровая пьеса"Reflections I“, „Vampyr!“ для электрогитары, который качает, как соло гитаристов Карлоса Сантана и Эрика Кдэптона. И красочно-мерцающие „13 цветов заходящего солнца“, уже вошедшие в репертуар многих ансамблей новой музыки.
K. Lang — фамилия с инициалом Клауса Ланга — с немецкого переводится как „звук“, и именно звук становится у него объектом искусства. Композитор с детства играет на органе, и, видимо, выбрал его звучание за образец: объемный, вибрирующий гул, исходящий из сотни труб слышится в сочинениях совсем другого состава инструментов. Будь то оркестр или ансамбль, из тишины возникают длительные, едва трепещущие биения волн с постепенным уплотнением акустической массы, и переносят в космическое пространство вне времени. Говорят, в городе сформировался целый фан-клуб любителей его пространственных композиций, что, впрочем, неудивительно.
Пьесы казахстанских композиторов звучали почти каждый день и подавляющее большинство без всяких скидок вписалось в уровень европейских программ: тут и более старшее поколение, как, например, Владимир Стригоцкий-Пак и Ольга Хромова, и совсем начинающее — Рахат-Би Абдысагин. Произведения первого вечера показывают этот диалог очень наглядно. Тройной состав Государственного оркестра исполнил „Толгау“ известного композитора Актоты Раимкуловой, занимающей сейчас пост вице-министра культуры и спорта в Казахстане, и „Гелиос“ Санжара Бейтерекова, выпускника Московской консерватории, собравшего сам фестиваль. Симфоническая поэма Раимкуловой находится в зоне кульминации казахстанской музыки, где ещё прослушиваются национальные отзвуки в окаймлении полнокровных техник композиции ХХ века, а концерт для скрипки Бейтерекова делает шаг в новые горизонты. Первые громогласные аккорды оркестра и взлетающие стрелы пассажей у солиста Владислава Песина сжигают догматы традиционных мотивов, переводя в модус жестких, упругих и бескомпромиссных категорий.
Дирижёр Фёдор Леднёв обозначил крайние точки музыкальных событий, в первый день выступив с государственным оркестром, а в заключительный — с единственным ансамблем современной музыки в Казахстане „Игеру“.
Количество исполнителей на открытии фестиваля впечатлило: создать такой масштаб в новой эстетике без лирических мелодий и тональностей исключительно само по себе, не говоря уже о достижении качества. Опытный маэстро из Санкт-Петербурга неделю колдовал с оркестром, что тот в итоге то пылал ядреной эмоциональной силой и замирал в нужных моментах, то окутывал зал обволакивающими сонорными объятиями.
Молодой ансамбль „Игеру“ за два с половиной года уже полюбился местным зрителям, и в заключительный вечер фестиваля показал себя совсем взрослым коллективом. Не только зрители, но и композиторы горячо благодарили исполнителей и дирижёра после концерта, а русский автор Олег Пайбердин, которому не удалось добраться до фестиваля, оставил свой хвалебный отзыв под видео на Facebook. И действительно, его „Guohua“ можно назвать едва ли не главным открытием вечера: с музыкой казахстанских авторов многие слушатели уже знакомы по другим сочинениям, а к магнетической музыке Мюрая и Ланга уже успели немного привыкнуть.
Пьеса Пайбердина с отсылкой к древней китайской живописи, с её концентрацией, пластичными линиями и энергичными бликами удачно взаимодействовала с французской колористикой „13 цветов заходящего солнца“.
Центральную часть концертов заняли выступления гостей. Команда израильского ансамбля Nikel подобрала контрастную программу: тут и медитативный Ланг, и электрошоковый Мюрай для электрогитары, и немного буйный цикл Энно Поппе „Fleisch“. Пьеса Энн Клир"The square of yellow light that is your window» и вовсе получилась арт-объектом: к примочкам у ударных все уже как-то готовы, но наблюдать за игрой на электрогитаре, лежащей на столе, и за сменой приспособлений для струн рояля под гулкие высказывания саксофона любопытно даже избалованному слушателю. Дребезжащие звоны и струны соединились в органичную фактуру, поэтому публика хотя и удивилась, но благодарила восторженно.
В сфере перформативности с ними явно соперничал итальянский атлант Марио Кароли. Королями звука на фестивале были все, но он на своём сольном концерте разложил флейтовый тон на тысячи осколков, совместил с собственным голосом и почти приблизился к танцу, введя публику в гипнотическое потрясение. Он менял инструменты, обращаясь к густым краскам альтовой версии флейты, переходил по сцене от пульта к пульту, мучая присутствующих вопросом взаимодействия пространства и самих пьес, но никому в голову не пришёл вопрос об оскорблении эстетических чувств или (не) художественности музыки. Щелчки клапанов, удары языком, присвисты, мультифоны — весь существующий спектр классики новых приемов игра на флейте приняли очень горячо, как и самих современных композиторов- Брайана Фёрнихоу из «новой сложности», потрясающего соратника Кароли — Сальваторе Шаррино, с его поэтичными вдохами-выдохами, экзотику из Ирана, Японии, Румынии (Дойна Ротару написала пьесу специально для Марио), и, конечно, мастера из Казахстана — Бейбита Дальденбая с его мировой премьерой.
Выбор сочинений и исполнителей определяет суть любого фестиваля, но когда речь идёт о современных сочинениях — зона риска повышается до нервно-мигающей красной лампочки. Шорохи, скрежеты, звоны в партитуре могут вдохновить и поразить, но также напугать и довести до раздражения, поэтому сделаешь шаг не в ту сторону — и с первых звуков рискуешь навсегда отбить интерес к новой музыке вообще.
После концертов «Наурыз-21» восхищённые и озадаченные зрители, никогда прежде не сталкивающихся с подобными звучаниями, обсуждали свои впечатления и начали переосмысление музыки как категории — что это, как работает, почему именно так. Сработало позитивное движение навстречу друг другу организаторов и публики фестиваля: первые скрупулезно подобрали программу, со всеми компромиссами и рисками, вторые открыто пошли на контакт с неизвестным.
Примерно так должно быть реагировали в России, когда в 90-е годы нам нанесли визиты Штокхаузен и Лахенман, открывая дверь в незнакомый звуковой мир, еще недавно закрытый политическими засовами. Сегодня в эпоху глобализации и интернет-паутины, познакомиться с сочинениями первых имён новой музыки может каждый зашедший на Уoutube, но их записи не лежат на поверхности и не входят в рекламные предложения. Личные встречи с создателями музыки и живое исполнение в десятки раз увеличивает силу воздействия и формируют нужную позицию в принятии даже самых странных и необычных явлений.
Алматы — Москва
Источник: www.ng.ru
ВКонтакте Facebook Twitter Мой Мир Google+ LiveJournal