Ксения Дубровская: «Скрипка прадедушки дожидалась меня в шкафу»

Откровения звезды европейской сцены

Скрипка вела свою сольную партию, наполняя зал порхающими звуками мелодии Моцарта. Скрипачка отдавалась музыке всем телом, и оттого казалось, что она, оставаясь на месте, исполняет какой-то причудливый танец. Парный танец человека и инструмента. Танец, благодаря которому, собственно, и рождается музыка…

27 января на сцене Смоленской филармонии блистала Ксения Дубровская — скрипачка из Германии, чьи талант и мастерство заслужили не только восхищение зрителей во всём мире, но и благосклонность критики. Последние отмечают виртуозность исполнения, безупречный вкус и глубокое проникновение в замысел музыкального произведения. Первые просто наслаждаются вдохновенной игрой, где техничность прекрасно дополнена эмоциональностью, а пластика и выразительность движений позволяют получать эстетическое удовольствие ещё и визуально.

Штрихи к портрету Моцарта

— Для меня большая честь в день рождения Вольфганга Амадея Моцарта выступить с двумя его концертами в Смоленске. На мой взгляд, это достойное начало года его 260-летия. Сам Моцарт говорил: «Я не большой любитель трудностей». Однако при исполнении его масштабных произведений сложность в том, чтобы сделать это красиво, элегантно и в соответствии с эпохой. Кроме того, он мастер неожиданных переходов. Например, даёт очень трогательную и глубокую мелодию, а через несколько секунд — уже какое-нибудь сальто-мортале. И задача исполнителя — не только справиться с этой сложностью технически, но и, что гораздо труднее, — убрать с первого плана эту виртуозность.

— Ксения, а насколько вам самой близок этот композитор? Понятно, что классика бессмертна, но всё-таки у каждого из нас своё восприятие того или иного произведения…

— Я начала играть Моцарта очень рано — благодаря своему педагогу, который не боялся давать мне играть и сонаты, и концерты. Можно сказать, что я выросла на этих мелодиях. А то, что позже стала жить в Германии, тоже внесло свою лепту в восприятие этого композитора. Дело в том, что на Западе совершенно другая традиция исполнения Моцарта — отличная от советской. Там очень большое внимание уделяют штрихам — попытке понять и донести до слушателя именно авторское восприятие музыкальных нюансов. И сейчас я играю концерты Моцарта уже совсем не так, как, допустим, пятнадцать лет назад. И это отличие — именно в штрихах.

— А такое постоянное обращение именно к творчеству Моцарта не вносит в ваше личное восприятие его музыки некий элемент привычности?

— Наоборот — я обожаю его всё больше и больше! Столько лет играю Моцарта, но всегда открываю ноты как в первый раз. Ведь на музыканта оказывает влияние не только то, что он исполняет, но и атмосфера, опыт, события — всё идёт в твой багаж и помогает развиваться дальше. И с музыкой Моцарта то же самое: каждый раз, приступая к концерту, который уже играла, я совершенно по-другому вижу тот или иной штрих. И это бесконечный путь. И я счастлива, что ступаю на него и могу играть Моцарта вновь и вновь.

Подруга из Италии

— У вас необычный инструмент…

— Да, это старая скрипка итальянского мастера Джованни Габриэлли. Она очень дорогая, и купить её самой мне было бы невозможно. Но четыре года назад один немецкий музыкальный фонд предложил мне свою помощь в приобретении инструмента, который я сама могла выбрать. Так у меня появилась эта скрипка. И я очень довольна, поскольку это тот уровень инструмента, с которым можно играть практически любой концерт — она будет звучать. Главное — не мешать ей. Не зажимать, дать возможность раскрыться — тогда и звук летит. Потому что у итальянских скрипок есть такая особенность: стоит чуть больше на неё надавить, она сразу капризничает.

— О, взаимоотношения музыканта с инструментом — моя любимая тема! Я однажды слышала, как скрипку сравнивали со своенравной женщиной…

— А мне чаще предлагают сравнить скрипку с мужчиной, поскольку она для меня партнёр. Но я однозначно могу сказать только то, что она живая. Что лучший друг — это абсолютно точно. А вот определить пол — уже труднее. Хотя всё-таки скорее женщина. Подруга.

— А что повлияло на ваш выбор инструмента в детстве? Вы сами решили играть именно на скрипке?

— Наверное, тут можно назвать две основных причины. С одной стороны, мой прадед когда-то мечтал, чтобы мама играла на скрипе. И даже купил ей инструмент. Но мама выбрала фортепиано, и скрипку, привязав за головку, повесили в шкафу, где она дожидалась меня. Ну, а вторая причина — то, что мама узнала, что к ним в музыкальную школу приходит замечательный скрипач, который до этого вёл только концертную деятельность. Она не могла упустить такую возможность и тут же записала меня в класс к этому педагогу. Мне тогда шёл седьмой год. И уже через пару месяцев после начала занятий я играла концерты. Что мне всегда очень нравилось.

— Вы росли в музыкальной семье?

— Вообще, первым профессиональным музыкантом в нашей семье была мама. Но музыкой занимались абсолютно все. И бабушки, и дедушки пели в хоре, музицировали дома…

Придирчивый критик

— По тем отрывочным сведениям, которые есть о вас в интернете, создаётся впечатление невероятной лёгкости вашего пути к успеху…

— Мне очень лестно такое мнение. И я не стала бы его опровергать, поскольку мне самой всегда казалось, что я везучий человек. И в первую очередь мне очень везёт на людей. А трудности… Думаю, в детстве они были скорее у моей мамы, чтобы нам с сестрой, которая училась игре на фортепиано, привить привычку к занятиям — естественно, что без этого даже самые талантливые дети ни на шаг вперёд не продвинутся. А потом, трудности, как правило, так быстро забываются, что я сейчас уже вряд ли смогу что-то вспомнить. Хотя если говорить о моей внутренней жизни, то я человек сомневающийся. Я никогда не бываю собой полностью довольна. Даже после самых удачных концертов. И такая внутренняя работа идёт постоянно — я самый придирчивый критик для себя.

— Что для вас труднее: добиваться мастерства виртуоза или умения энергетически, эмоционально вкладываться в исполнение?

— Это очень взаимосвязано. Майя Михайловна Плисецкая, к сожалению ушедшая от нас в прошлом году, говорила: «Характер — это судьба». Очень точно подмечено. Мне повезло: я несколько раз встречалась с Майей Михайловной в частной обстановке, поэтому могу предположить, что правильно понимаю значение этих слов. Что именно твой характер, поведение, образ мыслей определяют то, как складывается твоя жизнь. И когда мы говорим о становлении музыканта, здесь тоже можно проследить ту же взаимосвязь. Виртуозность — это физика. Это то, насколько твои руки, тело, организм в состоянии добиться исполнения тех или иных элементов. Но краски этим элементам придают именно эмоции. Так что без психологического, эмоционального подхода никакая виртуозность просто не будет иметь смысла.

— А насколько трудно выдержать концерт физически? Понятно, что скрипка — не самый тяжёлый инструмент, но всё-таки столько времени даже просто держать её на весу — занятие не из лёгких…

— А сегодня ещё был двойной объём. Я пока об этом никому не говорила, но это мой первый опыт играть за один вечер сразу два концерта Моцарта. Так что кроме обычного волнения перед выступлением я сегодня задавалась вопросом, выдержу ли такую нагрузку. И теперь могу сказать, что всё удалось и даже оказалось легче, чем я ожидала. Не знаю благодаря чему — атмосфере такой хорошей, музыкантам на сцене, поддержке публики, — я не почувствовала большей усталости от двух концертов, чем когда я традиционно исполняю один.

Русская душою…

— Поддержка публики действительно чувствовалась?

— Конечно. И я очень благодарна смолянам за это. Ведь когда играешь такие произведения, как концерт Брамса летом или Моцарта сейчас, это всегда связано с необыкновенным волнением. И поддержка публики очень важна — ты чувствуешь её сразу на эмоциональном уровне. Причём здесь никогда нельзя предугадать, получится ли контакт — примут тебя сразу и с любовью или вначале будет холодок и настороженность. Так вот в Смоленске я почувствовала, что зритель принял меня тепло буквально с первых шагов по сцене.

— Вам довелось выступать со многими знаменитыми коллективами, музыкантами и дирижёрами мирового уровня. И в ряду звёздных имён — вдруг оркестр Смоленской филармонии. Что для вас такие концерты: некая благотворительность, возможность нести высокое искусство в массы?

— Безусловно, общение с великими музыкантами — это всегда ответственность. А кроме того, выступая с признанными метрами, ты растёшь, двигаешься вперёд сразу на несколько ступеней. Но, если честно, для меня не такое большое значение имеют имена. И моё согласие приехать сюда не было таким уж компромиссом. Потому что я верю, что музыканты любого уровня нуждаются в определённых импульсах, которые дают нам силы и мотивацию для совершенствования. Мы все делаем одно общее дело — служим музыке, и любое выступление для нас — это опыт. К тому же у вас очень интересный коллектив, серьёзные музыканты. Есть и ещё одна весомая причина, по которой я с удовольствием приезжаю в Россию. То, что я русская и мои концерты — это определённая благодарность моей земле за то, что именно здесь мне помогли найти любимую профессию. Это можно воспринимать как идеализм, но на самом деле я такими высокими понятиями не мыслю — это действительно моё глубокое желание делиться тем, что когда-то мне дали.

Фото: Анна ГОРШКОВА

Автор Ольга СУРКОВА

www.smolgazeta.ru