Легендарный композитор

Ирина Шнитке о гениальном композиторе и гениальной личности — Альфреде Шнитке

В юбилей Альфреда Шнитке: о жизни, музыке и музе.

Пианистка Ирина Шнитке, вдова композитора Альфреда Шнитке, живет на два города — Гамбург и Москву. Она признана одним из лучших интерпретаторов музыки Альфреда Шнитке. Ирина исполняет произведения мужа (некоторые Шнитке написал для нее) по всему миру, поддерживая интерес к музыке этого гениального композитора, чье творчество встало в один ряд с гигантами ХХ века — Рахманиновым, Стравинским, Прокофьевым, Шостаковичем. Случилось закономерное — авангардист стал классиком. Ирина приехала в Лондон, чтобы принять участие в концерте Фонда Мстислава Ростроповича, который помогает больным детям в России.

— Ирина, как сложилась ваша исполнительская карьера?

— Когда я встретилась с Альфредом Шнитке, мне было 18 лет. В то время я собиралась заниматься концертной деятельностью, однако, когда мы стали жить вместе, я очень скоро поняла, что мои занятия дома мешают Альфреду сочинять. И тогда я стала пытаться заниматься вне дома. Съездила 4 раза в концертные поездки, а дальше услышала от своего мужа, что, когда я уезжаю, он не может работать. Я понимала, что Альфред обладает необыкновенным талантом, и, не желая ему мешать, перестала выступать — так началась моя преподавательская работа. На сцену я вышла через 17 лет с фортепианным квинтетом Шнитке. Альфред этим исполнением остался очень доволен и в тот же вечер сказал, что я должна играть.

— Когда женщине дарят цветы, ее ощущения понятны. А когда ей, как вам, преподносят в подарок сонату, квартет — какие это вызывает чувства?

— Он подарил мне свою жизнь вместе со своей музыкой. Несколько сочинений он написал для меня, когда мы жили вместе. А когда мы еще только встречались, Альфред написал концерт для фортепиано с оркестром и хотел, чтобы я его сыграла. В то время у меня не было опыта исполнения современной музыки, и я отказалась. Только спустя тридцать с лишним лет я узнала, что обидела автора своим отказом, потому что этот концерт он написал для меня.

— Когда вы исполняли произведения Шнитке, он вам подсказывал, как их нужно играть?

— Как правило, Альфред Гарриевич приходил на репетиции всех своих сочинений и всегда очень тактично высказывал свои пожелания. Когда он подарил сонату, я попросила проиграть ее для меня. Альфред сказал, что ему интересно услышать, как я сама ее прочту. Он пришел на последнюю репетицию и высказал буквально два пожелания. Но для меня это было очень и очень важно. В принципе, к исполнителям Шнитке относился с большим уважением.

— А существует вообще понятие «идеального, правильного» прочтения произведения?

— Конечно, есть исполнители, которые точнее распознают замысел автора. Однако исполнитель — живой человек со своей эмоциональной сферой. Сегодня мы одни, через неделю — другие. И произведение, сыгранное одним и тем же музыкантом, в разное время может звучать по-разному. Бывает такое состояние во время концерта, когда открываются как бы другие горизонты. Какая-то обостренная интуиция заставляет почувствовать в этой музыке доселе не распознанное.

— Современные исполнители спрашивают у вас, как играть произведения Шнитке?

— Нет, очень редко. Исполнители моего поколения помнят, что я долго не играла, а кому-то, может быть, и неинтересно мое мнение. Я же не судья. Кто-то из исполнителей мне нравится, а кто-то нет, как и любому другому человеку.

— Музыку Шнитке из-за технических новшеств считают сложной для восприятия, особенно для неподготовленного слушателя. Вы согласны, что к ней надо готовиться?

— Я думаю, специальная подготовка и технические новшества здесь ни при чем. Люди разные: кто-то читает фантастику, кто-то романы, кто-то детективы, а кто-то философские труды. Да и в живописи кому-то ближе Ренуар, а кому-то Эль Греко. По-моему мнению, музыка Шнитке имеет философскую направленность, и, возможно, для кого-то это сложно. Самое главное — что музыку нужно слушать с открытой душой, без всякой предвзятости, просто вслушиваясь в нее и погружаясь.

— Какие музыканты лучше всего исполняют произведения Шнитке?

Я, конечно, не буду перечислять всех исполнителей, но скажу, что Альфреду Гарриевичу в этом смысле очень везло. Его сочинения вызывали интерес у самых замечательных музыкантов всего мира.

— Существует много мифов вокруг Девятой симфонии. Вы можете рассказать, что на самом деле случилось, когда ваш муж писал свою последнюю симфонию?

— Девятая симфония была написана в 1997 году, за год до ухода Альфреда Гарриевича из этой жизни. К этому времени он перенес три инсульта. У него не работала правая рука, да и левая не очень его слушалась. Поэтому вся партитура была написана очень неразборчиво и, конечно, требовала расшифровки. В начале за эту работу взялся один очень известный дирижер (не хочу называть его имя), но эта работа ему не удалась. Шнитке остался очень недоволен, и поэтому эта версия больше никогда исполняться не будет. Затем я отдала партитуру композитору Раскатову. Этот очень талантливый и добросовестный человек работал над ней больше года. Премьера состоялась в Дрездене в 2007 году. А затем симфония была неоднократно исполнена разными дирижерами в разных странах и выпущено два компакт-диска: EСM — дирижер Денис Рассел Девис и BIS — дирижер Авойн Арвел Хьюс.

— Когда слушаешь музыку Шнитке, кажется, что он был человеком бурных переживаний, со сложным внутренним миром. Это действительно так?

— Разумеется. В первую очередь здесь сыграли роль его личные переживания: представьте, что испытал шестилетний мальчик в начале войны. Он рассказывал, что однажды вышел на улицу и узнал, что он и еврей, и немец, а значит, неугоден ни тем, ни другим. И власти он был неугоден. Его не интересовали режимы, лозунги — он жил другими материями.

— Это правда, что его волновал вопрос конфликта личных желаний и морали?

— Да, это видно в его опере «Фауст», написанной по первоначальной легенде Шписса, а не по произведению Гете. Его волновали вопросы добра и зла: вроде бы властитель всего — добро, а часто среди людей торжествует зло. Его волновали конфликты долга, желаний и собственной морали, процессы, когда каждый человек сам для себя выстраивает рамки. Я не встречала человека, который, как он, всю жизнь шел к совершенствованию собственной души. Он старался жить так, чтобы не нужно было себя оправдывать. Я считаю его не только гениальным композитором, но и гениальной личностью. Он стремился постоянно очищать свою душу. Это сказывалось на его музыке.

Он был человеком уникальной честности и чистоты, невероятной доброты и чуткости, очень тактичным и деликатным. При этом очень остро чувствовал все происходящее в стране, в мире. И переживал за всех и за все гораздо больше, чем за себя. Самым главным в жизни для него была музыка, она постоянно жила в нем. Музыка — самый родной его язык, на котором он говорил все, что не хотел или не мог сказать словами. Шнитке был неугоден советским функционерам. Они препятствовали исполнению его сочинений, давили и травили, как умели только одни они. Но всегда были любимые друзья, единомышленники, и всегда были почитатели его музыки — и круг их постоянно расширялся.

— А ваш сын тоже стал композитором?

— Андрей похож на отца — и внешне, и характером. Он начинал очень успешно заниматься музыкой, потом увлекся химией и биохимией, потом играл в рок-группе «Центр». Когда мы с мужем уехали в Германию, сын остался в Москве, написал музыку к 5 документальным фильмам и к художественному фильму «Дина» режиссера Петрухина, снятому на «Мосфильме». Позднее в Германии на ZDF восстанавливали фильм Пудовкина (1927 года) «Последние дни Санкт-Петербурга», была нужна музыка. Они вместе с отцом поделили эпизоды и работали над музыкой к этой ленте. Это одно из моих самых любимых воспоминаний. Премьера была во Франкфурте в театре «Новая опера». Эта, казалось бы, разная музыка замечательно соединилась. Порой трудно было понять, какой эпизод написан отцом, а где музыка сына. В опере «Фауст» сын написал всю электронную часть музыки. Затем Альфред работал вместе с сыном над музыкой к фильму «Мастер и Маргарита» режиссера Юрия Кары. Сейчас параллельно занимается фотографией и музыкой. Его персональные выставки проходят во многих городах и странах. Он так много знает — это просто удивительно.

Елена Рагожина

www.chaskor.ru