Лукас Генюшас, пианист, лауреат международных конкурсов, обладатель премии Deutscher Pianistenpreis

«Нужно пережить непростую жизнь с самого детства — какая была у меня. Не самая завидная доля для ребенка — заниматься на фортепьяно по несколько часов в день и участвовать в состязаниях. Это большое психологическое давление».

Омская филармония дала старт масштабному федеральному проекту Министерства культуры России и Московской государственной филармонии — «Звезды ХХI века». Новая концертная серия открылась выступлением молодого, 23-летнего, лауреата международных конкурсов Лукаса Генюшаса (фортепиано). Лукас Генюшас — представитель известной российской музыкальной династии. С 2002 года пианист успешно выступает на престижных творческих конкурсах. В 2010 году он завоевал II премию на Международном конкурсе пианистов им. Ф. Шопена в Варшаве. Это достижение закрепило за музыкантом амплуа шопениста.

Интервью Лукас Генюшас начал с комплимента омскому Органному залу.

Лукас Генюшас: Был приятно удивлен! Первое впечатление просто великолепно. И звук хорошо идет, и прекрасный инструмент — орган, да и просто здесь очень красиво.

— В Омске Вы в первый раз?

— Да.

-Не могу не спросить: Вы приехали как раз в самый мороз, как вам сибирская погода?

Лукас Генюшас: Я просто в шоке. Вчера три часа занимался в репетиционной комнате. И мы договорились, что отпустим водителя, и я пойду пешком до гостиницы. И уже после 22:00 я выдвинулся в сторону «Маяка» и еле добежал. У меня был просто спринт с середины дороги, двигался в темпе «престо».

— Зато прочувствовали Сибирь. К слову, вы гражданин России или все-таки Литвы? Ведь выступаете от имени обеих стран, учитывая Вашу родословную.

Лукас Генюшас: У меня двойное гражданство. Кроме России, я — гражданин Литвы, полноценный представитель нации и литовского языка. Это заслуга моего отца, мы общаемся с ним на литовском языке. Папа решил, что нужно разговаривать со мной на этом языке с моего детства, чтобы я его хорошо знал. Знаете, Литва — единственная страна на земле, где моя фамилия звучит красиво, ну как фамилия Болконский на русском языке.

— Вас начали называть «шопенистом», но в Вашем репертуаре целый свод других композиторов. Не мешает ярлык «шопениста»?

Лукас Генюшас: Мешает, и уже давно. Это уже старый ярлык, он появился, когда я получил премию в 2010 году в Варшаве. После этого я стал много ездить по всему миру, а от меня хотели слышать именно Шопена и по-прежнему хотят (смеется). Это очень естественная часть моей творческой индивидуальности, я не могу себя отделить от этого и исполняю Шопена с удовольствием и некоторым умением. Хотя, как вы упомянули, свод композиторов значительно шире. Например, Бетховен занимает очень серьезное место в моем репертуаре, я играл все пять концертов. Кроме того, я люблю современную музыку XXI века.

— Про современную музыку. Владимир Спиваков говорил, что в XXI веке классическая музыка становится модой…

Лукас Генюшас: Есть несколько поверхностный аспект этого явления, потому что сама мода — это нечто проходящее, временное. По идее, если классическая музыка становится модой, это значит, что она обречена. Но если через веяние моды человек обращается к классической музыке и остается в ней, тогда да, мода выполнила свою благотворную функцию. Но я не уверен, что всегда бывает именно так. Потому что часто на концерты ходят из соображений, что это престижно и повышает статус. Хотя, конечно, классическая музыка ничего не дает, если ты посидел в зале, поспал, написал несколько sms, проверил e-mail и так далее. А такое случается, к сожалению, очень часто.

— И все-таки вернемся к Шопену. Какие у Вас с ним отношения, помимо коммерческих?

Лукас Генюшас: Шопен доступен слушателю в силу какой-то высшей простоты, совершенства, гармоничности и стройности. Его музыка настолько естественна, как явление природы. Чтобы слушать музыку Шопена и ее полюбить — не нужно никаких усилий. Хотя она имеет глубокое содержание, и не является просто приятной мелодией, процесс проникновения в эту музыку — не болезненный, его легко преодолеть. Широкому слушателю, не имеющему особого опыта, это просто так же, как с музыкой Чайковского или Рахманинова. Такая музыка устраивает некий диалог.

— Вы очень красиво говорите о Шопене, но программа называется «ЗвездыXXI века». Мы привыкли, что звезды — это что-то эстрадное и даже пошлое.

Лукас Генюшас: Мне очень не нравится это название, но, видимо, оно должно привлекать внимание. У меня нет ощущения «Я — звезда». И учитывая, что это слово чаще всего имеет именно пошлый вульгарный смысл, я очень чувствительно к этому отношусь. «Звезда» — у нас сразу возникает какое-то презрительно чувство чего-то блестящего, яркого, в сиреневых тонах и отвратительных шикарных костюмах. Я, к сожалению, не директор московской Филармонии и даже не художественный руководитель, и даже не ассистент (смеется). Так бы я, конечно, с удовольствием придумал какое-нибудь другое название, входящее в резонанс с тем, что мы делаем. Хотя, может, других представители программы это не смущает.

— С приходом в эту программу Вы чаще стали выступать в России?

Лукас Генюшас: Да, и это очень важно для меня, хотя концерты даю по всему миру, живу исключительно на свою концертную деятельность. Так получилось, что я из небольшого числа исполнителей, у кого успешно сложилась карьера в самом раннем возрасте. Однако я не буду давать больше, чем 70–80 концертов. Чтобы давать 212 концертов, как Денис Мацуев, нужно обладать иркутским здоровьем, стальными нервами и терминаторским складом характера (смеется).

— Ваша фамилия давно на слуху у ценителей музыки, Вас называют выдающимся пианистом. Как насчет конкуренции?

— Конечно, попасть в то число исполнителей, которые постоянно на сцене и которые принимают активное участие в концертной жизни именно как солисты, — это сложно. И чтобы это случилось, нужно пережить непростую жизнь с самого детства — какая была у меня. Не самая завидная доля для ребенка — заниматься на фортепьяно по несколько часов в день и участвовать в состязаниях. Это большое психологическое давление. Слава богу, у меня были умные воспитателя, которые никогда не форсировали события и ждали, когда я сам начну проявлять интерес. Но возвращаясь к вопросу о конкуренции: да, она большая, и попасть в обойму очень сложно. Я — один из тех счастливчиков, что попали.