Марина Монахова: Вселенная в подарок к Рождеству

По моим личным оценкам, этот концерт был едва ли не самым важным нафилармонической сцене за несколько лет. Поясню: мир не слышал Плетнева-пианиста шесть лет. В какой-то момент музыкант прекратил публичные фортепианные выступления и сосредоточился на дирижировании и работе со своим Российским национальным оркестром, неоднократно входившим, к слову, в списки лучших оркестров мира и занимавшим там самую высокую позицию среди российских коллективов. Михаил Плетнев феноменально одаренный музыкант, его проявления и в области симфонического дирижирования, и в области композиции невероятно успешны. Думаю, человеку в силу мудрости, проницательности, одаренности просто удалось постичь глубинный смысл и не только музыкального искусства, а может быть и всего, простите за пафос, мироустройства. И теперь что бы он ни делал в той области, в которой ярче всего проявляется его талант, все будет завораживать и пленить этой самой соотнесенностью со смысловым абсолютом.

Но Михаил Плетнев-пианист история совершенно особенная. Про формальные признаки успеха здесь и говорить как-то неловко. Он один из величайших пианистов современности, и его концерты всегда большие события и в области исполнительского искусства, и в области жизни духа. После возвращения к фортепиано год назад Плетнев дал считанные концерты, и наше счастье, что один из них открыл Рождественский фестиваль, заодно став первым в новейшей истории фортепианным выступлением музыканта за пределами Москвы. Что сказать о концерте… На сцену выходит мастер, а в зале сидит публика, которая прекрасно знает, почему и зачем она к нему пришла, и знает, чего ждать. Поэтому встречает Плетнева шквалом оваций. Он спокоен, движения скупы, он вышел, чтобы раствориться в естественном для себя пространстве, чтобы транслировать в звуках то, что постиг и чем готов делиться.

Для концерта Михаил Плетнев выбрал Steinway 1967 года выпуска — инструмент, который в филармонии для концертов практически не используется. Около 12 часов Ацуши Комияма, главный настройщик японской фирмы Kawai, готовил инструмент согласно предпочтениям пианиста. Наградой за эту работу стало божественное пианиссимо, которое лишало тысячный зал воли и возможности двигаться.

Плетнев играл классику — фортепианные концерты Моцарта и Гайдна в сопровождении Новосибирского академического симфонического оркестра под управлением голландского дирижера Конрада ван Альфена. Сложно это описать. Можно говорить о запредельной культуре интонирования и выразительности, о тонком чувствовании стиля и бережном к нему отношении, об умении управлять звуком на атомарном уровне — если у звука он есть. А можно сказать пусть неуместно восторженно, но по сути ближе: от первой до последней ноты пианист транслировал в зал запечатленные в бессмертной музыке красоту, гармонию, любовь и свет. И каждая нота была на вес золота, и в каденциях замирало сердце и наворачивались слезы.

Этот концерт — и большое творческое счастье, и огромная организационная удача. Не так часто фестивали начинаются не просто яркими, отчасти формальными официозными точками, а концертами такого уровня. Лично у меня после него осталось стойкое ощущение, что Рождественский фестиваль уже состоялся абсолютно и успешно — от начала до конца.

На самом деле фестивальные события продлятся до конца декабря. Не знаю, достигнут ли их главные герои подобных выходов за пределы обыденности в мир чистых идей, но блестящих концертов будет с избытком.

Марина Монахова