Музыка зовет в храм

С трудом можно припомнить аншлаги на сеансах в кинотеатре «Родина». Не пользовался он популярностью у взрослого зрителя: и фильмы показывали тут второй свежести, и в зале душновато, и кресла неудобные. Один плюс — билеты копеечные, а значит, вечерком молодежи можно было от дождя или снега укрыться под сводами «Родины», а поутру детворе мультики почти даром посмотреть. Кинотеатр медленно умирал, и положение не спасали ни организованный здесь бар, ни новые игровые автоматы.

Все изменилось семь лет назад, когда польский костел (волею судеб ставший в советское время кинотеатром) вновь был передан новгородской римско-католической общине. Внешний облик здания преобразился, и внутри оно стало другим, словно возвратился сюда возвышенный дух. В прежние дореволюционные времена было в римско-католической общине примерно три тысячи человек, сейчас же прихожан храма святых апостолов Петра и Павла около двухсот. Однако бывают дни, когда костел буквально битком набит. Это происходит на концертах органной музыки, которые дает Ришард Сварцевич. Солист Новгородской филармонии, преподаватель училища искусств, он владеет органом столь же совершенно, как и фортепиано. И в этом убеждались все те, кто слышал в его исполнении произведения Баха, Бетховена, Моцарта…

Еще обучаясь в Ленинградской консерватории, Ришард Евгеньевич начал заниматься концертной деятельностью. Он с успехом гастролировал в Санкт-Петербурге, Мурманске, Костроме, других российских городах. Ему рукоплескали в Нью-Йорке, Нойштадте (Австрия), в Везеле (Германия). И уже пять лет новгородцы, гости Великого Новгорода имеют возможность слышать звучание короля всех инструментов — органа. Подобных сольных концертов нет больше ни в одном городе Северо-Запада. Кстати, и о самом органе странные истории рассказывают. Уникален, мол, инструмент сей, и даже москвичи хотели заполучить его в один из католических храмов. Однако новгородцы не отдали.

— Ничего необычного в этом органе нет, — говорит Ришард Евгеньевич. — Он не духовой, как в Домском соборе Риги или главном кафедральном соборе Нью-Йорка, а современный, цифровой. Но то, что звучание полностью совпадает с классическим «живым» органом, верно.

Как верно и то, хочется добавить к сказанному Ришардом Сварцевичем, что ни один инструмент не оживет, пока не прикоснется к нему маэстро. А Сварцевич — маэстро. Он играет каждую мессу, играет вдохновенно, и кажется, что торжественные мелодии льются откуда-то из незримой высоты, растворяясь в стенах храма. Церковная музыка, будь то католические или православные произведения, словно наводит мосты невидимые, воссоединяя землю и небеса. Особую, торжественную, можно сказать, праздничную атмосферу создает сочетание органной музыки и хорового пения. Да разве музыку расскажешь! Слушать и слышать, и разгадывать ее — вот истинное удовольствие.

— В каждом музыкальном фрагменте свое содержание, свой религиозный сюжет, и, играя на органе, я стараюсь донести эти сюжеты до людей, — рассказывает Ришард Евгеньевич.

Беседуя с органистом, ловлю себя на мысли, что он вообще говорит о музыке с большим трепетом, а к ее создателям относится с неизмеримым почтением. И о своем учителе, профессоре Ленинградской консерватории Владимире Нильсене отзывается с глубочайшим уважением. Признается, что даже распределение попросил в Новгород, чтобы быть ближе к этой уникальной личности. Профессора уже нет в живых, но Ришард Евгеньевич чтит его память, посвящая учителю концерты, бережно храня его портрет, который сам написал. Да, да. Ришард Сварцевич еще и художник. В костеле апостолов Петра и Павла есть написанные им иконы (Спаситель и Матерь Божья), несколько картин в музее музыкального училища. А дома — самые дорогие сердцу творения. Парижский Монмартр и деревенские пейзажи, крохотные озерца, обрамленные ивами, православные церкви Новгородчины и украинские хаты, утомленные желтым южным солнцем. Акварель, графика, масло — разная техника, разные жанры, но во всех картинах живет сам автор, его чувства, его настроение. Потому, наверное, так трогательны украинские сюжеты. Глядя на них, понимаешь, что тоскует Ришард по родным местам, хоть живет в Великом Новгороде 23 года.

Родом Ришард Евгеньевич из Украины. Там, в небольшом городке Шаргород, работал церковным органистом его отец. Дед тоже был органистом. Выходит, Ришард продолжает семейную традицию и развивает ее. Он ведь не просто концертирует, а преподает специальный курс фортепиано, ведет класс органа в областном училище искусств имени Рахманинова. Многие из его учеников продолжают образование в консерватории.

— Ришард Евгеньевич, кто вы больше — пианист, органист, художник?

— Преподаватель фортепиано — моя работа, органист — духовное служение, а рисование — увлечение.

С Ришардом Евгеньевичем мы беседовали долго, и создалось впечатление, что этот человек внутренне очень целен, гармоничен, самодостаточен. Он терпеливо выносил все мои вопросы (во многом дилетантские), делился радостью по поводу того, что все больше людей приходит на органные концерты в храм, и рассказал, в чем вообще заключается церковная деятельность.

При римско-католической общине работает и воскресная школа, даже газета своя издается. А сестры новгородского костела оказывают помощь больным, бездомным, голодающим… Словом, церковное служение — понятие гораздо более широкое, чем просто молебен.

Светлана Лаптий

«НОВГОРОД», № 30(684), 31 июля 2003