Музыкальные картины Николая Фефилова

В Самаре немного пианистов с красным дипломом Московской консерватории. Да и имена тех, что есть, звучат нечасто, и публике они мало известны. «ВК» решила восстановить справедливость и рассказать о самарском пианисте Николае Фефилове

Николай Фефилов родился в Куйбышеве. Родители-инженеры купили пианино и отвели сына «на музыку». Звезды сошлись: способному мальчику повезло с учителями. Лучшие педагоги передавали Николая из рук в руки. Виолетта Безотосная в Самаре заложила безупречную школу, Кира Шашкина (та самая, что воспитала Михаила Плетнева) в казанской десятилетке для одаренных детей отточила пианизм, профессор Московской консерватории Вера Горностаева открыла бескрайние горизонты мастерства.

В Самаре немного пианистов с красным дипломом ведущих консерваторий мира. Такой музыкант может легко сделать карьеру за рубежом и жить себе у теплого моря, как и поступили многие сокурсники Фефилова. Николай решил «сгодиться» дома. Работает в филармонии, преподает в академии культуры и искусств, участвует в новых музыкальных проектах. Много сил отдает фортепианному квартету, существующему не «благодаря», а «вопреки». Скромен «до неприличия». Лучше сыграет на рояле, чем будет говорить о себе.

За пятнадцать лет пианист стал признанным авторитетом среди коллег. Публика ждет его концерты. Ее привлекает в Фефилове высокое качество пианизма. Не пустое «громыхание», не надуманная философия, но абсолютное владение инструментом, красота звука, глубина осмысления музыки. Жаль, сольно он играет очень редко — самарцы за долгие перерывы успевают соскучиться. В фойе и в зале филармонии перед концертами Николая всегда витает дух нетерпеливого ожидания. Так было и перед январским концертом в Самаре, и в начале марта в Новокуйбышевской детской школе искусств «Вдохновение», где пианист презентовал подаренный администрацией новый рояль «Хоффман».

Первые же ноты пьесы «Отражения в воде», открывающей две тетради «Образов» Клода Дебюсси, оправдали все надежды публики. Следующим номером программы пианист выбрал пять довольно известных мазурок Фредерика Шопена. И представил их как… человеческие портреты. Вот наивный герой переживает катарсис, разламывающий его уютный мир. Вот «девушки в цвету», веселые, воздушные, одна краше другой! А вот — итог жизненного пути в стоп-кадрах от звонкого детства к бессильной старости…

Во втором отделении прозвучали 13 прелюдий опуса 32 Сергея Рахманинова. В год юбилея композитора это настоящий подарок меломанам. Редко исполняемый, сложнейший фортепианный цикл прозвучал как убедительная, хотя и несколько мистическая, ретрансляция музыкального послания великого русского композитора потомкам. Никак, на первый взгляд, сюжетно не связанные между собой прелюдии Фефилов выстроил в масштабное эпическое повествование.

Он использовал фортепианные краски, какие редко услышишь сегодня в концертных залах: «золотой» звук, истаивающие неуловимым флером аккорды, характерные октавы в левой руке, плотные, легкие, упругие… Зал затаил дыхание. И вот прелюдия № 10 си-минор. Из глубины фатально усталого вступления неожиданно туго вырвалась и взмыла над пустой жизнью мощная трагическая кульминация отчаянного протеста. И разрешилась, как лучом надежды, светлыми, мажорными арпеджио.

Завершающие прелюдии высветили главную идею: они обозначили сдержанное, но неумолимое движение вперед и вверх. То движение, которое есть смысл существования музыки, искусства, красоты. Смысл существования человечества. Стоит ли говорить о том, какой овацией ответил зал?

Ирина АБЛЕКОВА, Анастасия ИЗЮМСКАЯ
«Волжская коммуна», 11.04.2013