muzkarta.ru | музкарта.рф «Музыкальная карта»: академическая музыка Поддержать проект
Выберите регион, страну
Читайте на эту же тему
11 июля 2018
04 июля 2018
На «Звездах Белых ночей» состоялась мировая премьера оперы Александра Раскатова «Затмение»
Добавлено 08 июля 2018 волонтер
Декабристские вечера
Как возникла идея написать оперу на эту тему?
Александр Раскатов: Это мое сочинение возникло благодаря инициативе двух выдающихся людей: заказал эту оперу Кристофер Муравьев-Апостол, потомок декабриста Сергея Муравьева-Апостола, одного из пяти казненных в 1825 году. А порекомендовал ему меня Валерий Гергиев, который нас и познакомил. Кристофер мечтал о том, чтобы кто-то из российских композиторов написал оперу в память о его семье и об этом событии в истории России. Для меня большая честь и радость, что выбор пал на меня еще и потому, что «Затмение» — первая опера, которую я сочинял, понимая, что премьера будет исполнена именно в России. Знакомство с Кристофером состоялось в конце 2011 года, но плотно я приступил к работе уже в 2012 году. Правда, за эти годы я написал много другой музыки, включая оперу «Германия».
Что легло в основу либретто «Затмения»?
Александр Раскатов: Работа над оперой началась со сложного составления либретто, которым занимался я сам. Единой книги, на которую можно было бы опереться, нет, поэтому я использовал разные исторические источники, сам от себя практически ничего не написал. Источниками стали дневники Николая I, письма Сергея Муравьева-Апостола, находящиеся в его архиве в Лозанне. Мне даже удалось подержать в руках оригиналы этих писем 1826 года. Плюс классика — фрагменты из романов Федора Достоевского, работ Велимира Хлебникова. Тексты Хлебникова связаны с эпохой другой революции, но произвели на меня впечатление, будто были написаны в 1825 году и фантастически подошли к сюжету оперы.
Первая половина оперы повествует о том, что произошло в Петербурге, а дальше действие переносится в Сибирь и посвящено второму брату, сосланному туда — Матвею Муравьеву-Апостолу. Опера начинается в Париже, а завершается где-то в Чите, куда попали ссыльные декабристы. Довольно пестрая картина получилась в либретто, не говоря о том, что многое написано по-французски, в чем мне помогла моя жена-француженка Елена Васильева, певица, отыскавшая для меня роман «Учитель фехтования» Дюма, где описывается этот заговор. Также я использовал в либретто литературу, рекомендованную Кристофером: старые книги Щеголева, Штрайха, авторов начала ХХ века, писавших о декабристах.
Я обнаружил среди них даже «Катехизис» Сергея Муравьева-Апостола — редкий, малоизвестный документ, написанный в самом конце декабря 1825 года, из которого можно узнать, что для него значили понятия счастья и свободы. Из этого текста возник виртуальный диалог между Сергеем Муравьевым-Апостолом и Павлом Пестелем о возможной судьбе царя, которого нужно принести в жертву.
Название опере придумали вы? Почему «Затмение»?
Александр Раскатов: Я долго думал над названием, были разные варианты, среди которых, например, «Утопия». Но решил, что «Затмение» — наиболее удачное. Смутные времена случаются в России периодически. Я — не историк, не дидактик, не в моей компетенции давать оценку событиям. Экстремальная ситуация — то, что произошло в 1825-м, 1917-м или 1941-м годах, может произойти в любом месте в любой части света на нашей маленькой планете. Это сродни мифу. Это уроки истории. Но главный урок истории, к сожалению, в том, что люди их не запоминают. Остается только высказаться самому, желательно искренне, от души, не конъюнктурно. Я попытался. Надеюсь, что не будет шестого повешенного.
С другой стороны, известно, что главным зачинщиком казни был не Николай, только что вступивший на престол, а императрица. В книге уже упомянутого Щеголева написано, что если бы она умерла на несколько лет раньше, скорее всего, никто не был бы казнен. Но она очень настаивала на казни. И в этом мне видится момент затмения по отношению ко всей российской аристократии. С тех пор началось крушение влияния аристократии в России. Это убийство произвело целую цепь событий уже другого рода, как любое действие рождает противодействие. Что же касается солнечного затмения, то опера заканчивается следующим текстом: «Люди, утопим вражду в солнечном свете!». Я в этом смысле вижу прямой, не аллегорический ряд, что солнце — банальная вещь — существует и, время от времени, побеждает смуту.
Высказанные вами мотивы этой оперы вызывают множество ассоциаций: и с «Князем Игорем», и с леди Макбет, и с «Войной и миром»…
Александр Раскатов: Вы, наверно, знаете, что Толстой собирался писать роман о декабристах. В опере используется фраза из статьи Толстого: «Стыдно бить». Что же касается ассоциаций — да, конечно, у Императрицы был какой-то комплекс, связанный с тем, что Александр, которого она называла по-французски Notre ange, «наш ангел», никогда не сумел отомстить за убийство своего отца Павла I. Эти ее слова как лейтмотив повторяются в опере.
Случайно не для жены вы написали партию императрицы?
Александр Раскатов: Елена прекрасно знает эту партию, она написана для ее тесситуры, у меня в период сочинения всегда была возможность услышать то, что я пишу. Но в Мариинском театре есть прекрасная певица, которая нам обоим понравилась — Лариса Юдина. Подбор певцов вообще штучный, очень точный, которым я очень доволен и благодарен. Далеко не всегда так бывает.
Насколько менялся ваш язык от первой к третьей опере?
Александр Раскатов: Язык каждой из моих опер, конечно же, разный, каждый раз продиктованный литературным сюжетом. В «Затмении» совершенно несложная музыка, отличающаяся от более сложной в «Германии». Есть, конечно, моменты, где музыкантам приходится внимательно считать, но разве можно сравнить это с операми, написанными лет тридцать назад типа «Солдат» Циммермана или «Гранд макабра» Лигети? Единственное, что не изменяется во всех моих трех операх — любовь к голосу, занимающему все первые места. Я очень много использую нестандартных приемов пения. В опере «Затмение» партия, например, Николая I написана для контратенора. Я отошел от традиции, согласно которой царь — всегда бас. Николай в 1825−26 годах был молод, не уверен, зависим и слаб характером. В его партии используется много разного рода барочных эффектов, сообразующихся в нашем представлении с представлением о возможностях контратенора.
Жанр оперы не утратил к XXI веку способности остро осмыслять историю?
Александр Раскатов: Опере, конечно, серьезнейшую конкуренцию составило в ХХ веке кино — жанр наиболее коммуникативный, не существовавший во времена Верди. Тем более композиторам надо давать писать больше опер, иначе жанр может захиреть и выродиться. Это относится и к балету тоже.
Александр Раскатов — в 1978 году закончил Московскую консерваторию по классу А. Лемана, в 1980-м — ассистентуру-стажировку под руководством Т. Хренникова. Член Союза композиторов России, новой Ассоциации современной музыки (1998), лауреат премии Пасхального Зальцбургского фестиваля (1998). Премия Пасхального фестиваля в Зальцбурге за лучшую композицию (1998). Живет во Франции. Жена — Елена Васильева, сопрано, стажировавшаяся у Элизабет Шварцкопф. Среди сочинений А. Раскатова — произведения камерного, кантатно-ораториального, симфонического жанров. Опера «Собачье сердце» по М. Булгакову (мировая премьера в Амстердамском оперном театре в 2010 году) прошла в ряде других театров, включая Лионскую оперу и принесла композитору новую волну известности. Музыку композитора исполняют Netherlands Blazers Ensemble, Hilliard Ensemble, Schönberg Ensemble, Sabine Meyer Wind Ensemble, Beautiful Mountain Ensemble.
Владимир Дудин
rg.ru/2018/06…html
В концертном зале Мариинского театра исполнили новую оперу о декабристах. Фото: Валентин Барановский
Новую партитуру Александра Раскатова исполнил в концертном формате Валерий Гергиев. После европейского успеха предыдущей оперы Раскатова «Германия», посвященной Второй мировой войне, композитор обратился к событиям русской истории — восстанию декабристов.
Александр Раскатов: Это мое сочинение возникло благодаря инициативе двух выдающихся людей: заказал эту оперу Кристофер Муравьев-Апостол, потомок декабриста Сергея Муравьева-Апостола, одного из пяти казненных в 1825 году. А порекомендовал ему меня Валерий Гергиев, который нас и познакомил. Кристофер мечтал о том, чтобы кто-то из российских композиторов написал оперу в память о его семье и об этом событии в истории России. Для меня большая честь и радость, что выбор пал на меня еще и потому, что «Затмение» — первая опера, которую я сочинял, понимая, что премьера будет исполнена именно в России. Знакомство с Кристофером состоялось в конце 2011 года, но плотно я приступил к работе уже в 2012 году. Правда, за эти годы я написал много другой музыки, включая оперу «Германия».
Что легло в основу либретто «Затмения»?
Александр Раскатов: Работа над оперой началась со сложного составления либретто, которым занимался я сам. Единой книги, на которую можно было бы опереться, нет, поэтому я использовал разные исторические источники, сам от себя практически ничего не написал. Источниками стали дневники Николая I, письма Сергея Муравьева-Апостола, находящиеся в его архиве в Лозанне. Мне даже удалось подержать в руках оригиналы этих писем 1826 года. Плюс классика — фрагменты из романов Федора Достоевского, работ Велимира Хлебникова. Тексты Хлебникова связаны с эпохой другой революции, но произвели на меня впечатление, будто были написаны в 1825 году и фантастически подошли к сюжету оперы.
Первая половина оперы повествует о том, что произошло в Петербурге, а дальше действие переносится в Сибирь и посвящено второму брату, сосланному туда — Матвею Муравьеву-Апостолу. Опера начинается в Париже, а завершается где-то в Чите, куда попали ссыльные декабристы. Довольно пестрая картина получилась в либретто, не говоря о том, что многое написано по-французски, в чем мне помогла моя жена-француженка Елена Васильева, певица, отыскавшая для меня роман «Учитель фехтования» Дюма, где описывается этот заговор. Также я использовал в либретто литературу, рекомендованную Кристофером: старые книги Щеголева, Штрайха, авторов начала ХХ века, писавших о декабристах.
Композиторам надо давать писать больше опер, иначе жанр может выродиться. К балету это тоже относится
Я обнаружил среди них даже «Катехизис» Сергея Муравьева-Апостола — редкий, малоизвестный документ, написанный в самом конце декабря 1825 года, из которого можно узнать, что для него значили понятия счастья и свободы. Из этого текста возник виртуальный диалог между Сергеем Муравьевым-Апостолом и Павлом Пестелем о возможной судьбе царя, которого нужно принести в жертву.
Название опере придумали вы? Почему «Затмение»?
Александр Раскатов: Я долго думал над названием, были разные варианты, среди которых, например, «Утопия». Но решил, что «Затмение» — наиболее удачное. Смутные времена случаются в России периодически. Я — не историк, не дидактик, не в моей компетенции давать оценку событиям. Экстремальная ситуация — то, что произошло в 1825-м, 1917-м или 1941-м годах, может произойти в любом месте в любой части света на нашей маленькой планете. Это сродни мифу. Это уроки истории. Но главный урок истории, к сожалению, в том, что люди их не запоминают. Остается только высказаться самому, желательно искренне, от души, не конъюнктурно. Я попытался. Надеюсь, что не будет шестого повешенного.
С другой стороны, известно, что главным зачинщиком казни был не Николай, только что вступивший на престол, а императрица. В книге уже упомянутого Щеголева написано, что если бы она умерла на несколько лет раньше, скорее всего, никто не был бы казнен. Но она очень настаивала на казни. И в этом мне видится момент затмения по отношению ко всей российской аристократии. С тех пор началось крушение влияния аристократии в России. Это убийство произвело целую цепь событий уже другого рода, как любое действие рождает противодействие. Что же касается солнечного затмения, то опера заканчивается следующим текстом: «Люди, утопим вражду в солнечном свете!». Я в этом смысле вижу прямой, не аллегорический ряд, что солнце — банальная вещь — существует и, время от времени, побеждает смуту.
Высказанные вами мотивы этой оперы вызывают множество ассоциаций: и с «Князем Игорем», и с леди Макбет, и с «Войной и миром»…
Александр Раскатов: Вы, наверно, знаете, что Толстой собирался писать роман о декабристах. В опере используется фраза из статьи Толстого: «Стыдно бить». Что же касается ассоциаций — да, конечно, у Императрицы был какой-то комплекс, связанный с тем, что Александр, которого она называла по-французски Notre ange, «наш ангел», никогда не сумел отомстить за убийство своего отца Павла I. Эти ее слова как лейтмотив повторяются в опере.
Случайно не для жены вы написали партию императрицы?
Александр Раскатов: Елена прекрасно знает эту партию, она написана для ее тесситуры, у меня в период сочинения всегда была возможность услышать то, что я пишу. Но в Мариинском театре есть прекрасная певица, которая нам обоим понравилась — Лариса Юдина. Подбор певцов вообще штучный, очень точный, которым я очень доволен и благодарен. Далеко не всегда так бывает.
Насколько менялся ваш язык от первой к третьей опере?
Александр Раскатов: Язык каждой из моих опер, конечно же, разный, каждый раз продиктованный литературным сюжетом. В «Затмении» совершенно несложная музыка, отличающаяся от более сложной в «Германии». Есть, конечно, моменты, где музыкантам приходится внимательно считать, но разве можно сравнить это с операми, написанными лет тридцать назад типа «Солдат» Циммермана или «Гранд макабра» Лигети? Единственное, что не изменяется во всех моих трех операх — любовь к голосу, занимающему все первые места. Я очень много использую нестандартных приемов пения. В опере «Затмение» партия, например, Николая I написана для контратенора. Я отошел от традиции, согласно которой царь — всегда бас. Николай в 1825−26 годах был молод, не уверен, зависим и слаб характером. В его партии используется много разного рода барочных эффектов, сообразующихся в нашем представлении с представлением о возможностях контратенора.
Жанр оперы не утратил к XXI веку способности остро осмыслять историю?
Александр Раскатов: Опере, конечно, серьезнейшую конкуренцию составило в ХХ веке кино — жанр наиболее коммуникативный, не существовавший во времена Верди. Тем более композиторам надо давать писать больше опер, иначе жанр может захиреть и выродиться. Это относится и к балету тоже.
Справка «РГ»
Александр Раскатов — в 1978 году закончил Московскую консерваторию по классу А. Лемана, в 1980-м — ассистентуру-стажировку под руководством Т. Хренникова. Член Союза композиторов России, новой Ассоциации современной музыки (1998), лауреат премии Пасхального Зальцбургского фестиваля (1998). Премия Пасхального фестиваля в Зальцбурге за лучшую композицию (1998). Живет во Франции. Жена — Елена Васильева, сопрано, стажировавшаяся у Элизабет Шварцкопф. Среди сочинений А. Раскатова — произведения камерного, кантатно-ораториального, симфонического жанров. Опера «Собачье сердце» по М. Булгакову (мировая премьера в Амстердамском оперном театре в 2010 году) прошла в ряде других театров, включая Лионскую оперу и принесла композитору новую волну известности. Музыку композитора исполняют Netherlands Blazers Ensemble, Hilliard Ensemble, Schönberg Ensemble, Sabine Meyer Wind Ensemble, Beautiful Mountain Ensemble.
Владимир Дудин
rg.ru/2018/06…html
ВКонтакте Facebook Twitter Мой Мир Google+ LiveJournal