Нарек Ахназарян — музыкант, для характеристики которого достаточно было бы привести только один отзыв газеты The Washington Post: «На его концерте в театре Кеннеди-центра зал был забит до отказа, публика была в эйфории. Он творит мощный и насыщенный звук во всех регистрах, исполняет самые сложные пассажи и виртуозные приемы с непринужденной легкостью».
Одним из главных солистов недавно прошедшего фестиваля «Прага Дворжака» стал замечательный армянский виолончелист, победитель Московского международного конкурса им. Чайковского 2011 г. Нарек АХНАЗАРЯН. После выступления Нарек дал интервью корреспонденту «Эхо Кавказа» Кети Бочоришвили.
— Нарек, в Праге очень доброжелательная публика, и вместе с тем она очень требовательная. На концерте 14 сентября в рамках фестиваля «Прага Дворжака» вы покорили ее с первого раза, вам аплодировали стоя.
— Для меня это, конечно, был очень трогательный момент, потому что я действительно знаю, насколько требовательна чешская публика, и такой теплый прием для меня очень ценен.
— Вам 26 лет, и такое признание в ваши годы явление не очень частое. Как вы шли к этому, через какие конкурсы, с кем вы учились?
— Я сделал бы маленькую поправку — мне еще нет 26-ти.
— Тем более приятно.
— Конечно же, моей карьере очень помогла победа в 2011 году на Международном конкурсе имени Петра Ильича Чайковского.
— С кем вам там пришлось соревноваться, кто оценивал вашу игру?
— Мне пришлось соревноваться с лучшими молодыми виолончелистами мира, потому что действительно уровень конкурсантов был высочайший. Многих я знал, многие стали для меня приятным открытием, с некоторыми даже подружились. Об уровне судейства жюри, т. е. о классе музыкантов, которые сидели в жюри, конечно, много можно говорить. Там сидели такие музыкальные величины, как всемирно известные виолончелисты Марио Брунелло, Линн Харрел, Кшиштоф Пендерецкий, который начинал как виолончелист. В жюри был также бывший виолончелист Лондонского филармонического оркестра, а уже долгое время главный менеджер Карнеги-Холла сэр Клайв Гиллинсон, Давид Герингас — в общем, жюри было действительно очень солидное и состояло из музыкантов высочайшего класса.
— Это был ваш первый серьезный конкурс?
— Нет, я являюсь победителем конкурса имени Арама Хачатуряна в Ереване, Анны Йохансен в Вашингтоне, также я в 2008-м выиграл международный конкурс и прослушивание в Нью-Йорке, в результате чего заключил контракт с нью-йоркским менеджментом Young Concert Artists и с ними был в течение трех лет. После победы на конкурсе Чайковского я заключил опять-таки в Америке контракт с ведущим американским менеджментом Opus 3 Artists Management, а также в Лондоне с одним из ведущих европейских менеджментов «Интермьюзик артист менеджмент». Я не могу сказать, что моя карьера началась три года назад — она началась давно, но, конечно, огромное продвижение произошло после победы на конкурсе Чайковского.
— Нарек, кто передал вам музыкальный талант, от кого он у вас?
— Трудно сказать, потому что у нас вся семья — музыканты. Мой папа, Сурен Ахназарян — скрипач, профессор раньше Ереванской, сейчас Московской государственной консерватории, он 26 лет играл в самом легендарном и уважаемом армянском квартете им. Комитаса, а мама моя — пианистка, тоже является профессором Московской консерватории, оба брата мои музыканты: старший брат пианист, средний брат — Тигран Ахназарян — главный дирижер Хабаровского Дальневосточного академического симфонического оркестра. В общем, можно сказать, что другого выбора, как стать музыкантом, у меня не было, чему я, конечно, очень рад. Так что музыка у нас в крови.
— А других пристрастий у вас не было, никем не хотелось стать, кроме музыканта?
— Я считаю, что это достаточно редкое явление, если вообще есть такое явление, когда 5-6-летний ребенок добровольно соглашается и хочет заниматься по 2–3 часа в день гаммами и этюдами, чтобы стать в дальнейшем музыкантом. Я в это не верю, я был абсолютно нормальным ребенком, и, конечно же, для меня это было очень скучно, я не хотел заниматься на виолончели, потому что первые 4–5 лет обучения мы не играем эту прекрасную музыку, которую в дальнейшем нам предстоит играть, а мы разрабатываем школу, технику на гаммах и этюдах, и это достаточно скучный процесс. Я очень хотел быть футболистом. В юношестве я неплохо играл, потом, конечно, чем больше концертов появлялось в моем графике, тем меньше, к сожалению, получалось играть.
— Но вы являетесь болельщиком?
— Да, конечно. Много команд, за которые я болею. Я, конечно же, болею за родную Армению, но у меня с детства была страсть к сборной Англии.
— Нарек, в ваших руках как-то особенно поет виолончель. Она у вас как женщина, и ее совершенно не воспринимаешь как тяжелый инструмент. У меня было ощущение, что его только что вынули из масла. Вы изумительно сыграли на бис мелодию, если я не ошибаюсь, это была армянская, и даже спели.
— Очень много людей, когда я играю это произведение, думают, что оно армянское, потому что есть схожие мотивы. На самом деле это произведение — Lamentatio — написано итальянским виолончелистом-композитором Джованни Соллима.
— И там нет никакого армянского влияния?
— Единственное влияние это то, что я играю это произведение. Наверное, все-таки кровь дает о себе знать, и, может быть, мое исполнение привносит армянские интонации и нотки в это произведение, но это итальянская вещь, я считаю, совершенно гениальная. 90% слушателей, которые слышат мое исполнение, думают, что это армянское произведение.
— Какое место в вашем творчестве занимают армянские композиторы? Вообще, как вы выбираете репертуар?
— Армянские композиторы занимают достаточно большое место в моем репертуаре. На 90% в моих сольных концертах присутствуют армянские авторы. Есть несколько произведений, которые я стараюсь почаще играть. Например, есть совершенно феноменальная соната для виолончели соло, написанная Адамом Худояном — практически неизвестным за рубежом армянским композитором, и эту сонату я считаю одной из лучших сольных сонат, написанных для виолончели. Играю также произведения, конечно же, Арама Ильича Хачатуряна, Александра Арутюняна. Кстати, через 10 дней у меня с моими друзьями — скрипачом Сергеем Хачатуряном и его сестрой пианисткой Лусине Хачатурян будет тур по большим городам Европы — Амстердам, Вена, Париж, Санкт-Петербург. Мы будем играть трио, и в том числе будем играть трио Арно Бабаджаняна, чтобы познакомить европейскую публику и с этим замечательным композитором. Что касается того, как я выбираю программу, то это всегда в большей степени зависит от публики, страны, где я играю, потому что публика, например, в Японии, России и Америке совершенно разная, и я, как артист, должен всегда учитывать не только свои личные музыкантские интересы и требования, но и сделать так, чтобы слушателю было интересно слушать полтора-два часа виолончельной музыки. Поэтому я стараюсь сделать программу разнообразной, чтобы охватить как можно больше жанров и музыкальных стилей, т. е. у меня в одной программе может быть и Бетховен, и Брамс, и Шостакович, и Чайковский, и Паганини, могут быть армянские произведения. Я также очень часто играю современную музыку. Неделю назад я стал «артистом нового поколения» радио Би-би-си в Англии. Это звание означает, что я буду записывать очень много новых проектов с новым репертуаром, это будет транслироваться по радио Би-би-си, и в том числе я буду сотрудничать с несколькими современными молодыми композиторами, т. е. будут заказаны произведения для виолончели, которые я исполню впервые. Я очень рад этому, потому что, действительно, сейчас есть очень много молодых композиторов, которые пишут прекрасную музыку и которым нужна поддержка, чтобы о них знали.
www.nv.am