От человека зависит всё, пока он не садится на ненужный самолёт

Пианисты. Знающая публика преклоняется перед их талантом и мастерством, любители и вовсе побаиваются пианистов. Оно и понятно, мир фортепианной музыки — параллельная вселенная. Мир, доступ в который строго ограничен! Но есть и хорошая новость — он откроется тому, кто полюбит музыку!

Музыканты не такие как мы! Поэтому всегда интересно узнать, как они живут, чем они живут, о чём думают, чем увлекаются и как воспринимают этот мир? Так же как мы или как-то совершенно по-другому?

Мы встретились с одним из самых ярких представителей русской фортепианной школы — Алексеем Володиным. В 2003 году он покорил вершину швейцарского конкурса имени Гёзы Анды. После Цюриха началась «настоящая» музыкальная карьера виртуоза — с ним оказались рады сыграть и чопорный Лондонский симфонический оркестр, и надменные музыканты Нью-Йоркского филармонического, оркестры Лейпцига, Японии, итальянский оркестр «Ла Скала», и, конечно, оркестр Мариинского театра.

Болят ли у пианиста пальцы, почему он не свистит дома и зачем носит красную нить на запястье? Мы поговорили с Алексеем Володиным о том, о чём всегда хотели знать, но боялись спросить.

Зачем на вашем запястье красная ниточка…?
Никогда раньше ничего подобного не делал. Но мама сказала, что эта ниточка уберегает от сглаза. Это поколение верит в колдовство. Я, разумеется, нет. Для меня это сентиментальный жест.

Вы суеверный человек?
Вообще — да. Я, например, верю, что свистеть нельзя — денег не будет. Сколько раз проверял — работает.

Раньше, когда только начинал свою концертную деятельность, очень в приметы верил, например, старался идти одной и той же дорогой — боялся, что концерт пройдёт плохо. Но с возрастом стал понимать, что не нужно создавать зависимость от этого. От нас всё равно мало что зависит, скорее — ничего. Вернее, зависит до тех пор, пока вы не садитесь на ненужный самолёт.

Всегда хотелось спросить у пианиста, болят ли у вас после концерта пальцы?
Нет (смеётся).

Как следите за своим здоровьем?
Единственная возможность следить за здоровьем — ничем не злоупотреблять. Во всём соблюдать меру.

Не пить, не курить?
Ну, почему… Можно всего понемногу. Конечно, лучше не курить. Я не курю. А вот алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах.

Ваш самый любимый алкогольный напиток?
В алкоголе я большой сноб. Стараюсь избегать даже малейшего намёка на подделку. Советую не быть в этом смысле патриотом и не быть демократичным.

Вы возите с собой бутылочку какого-нибудь качественного, дорогого алкоголя?
Я не настолько люблю выпить (смеётся).

Есть какая-то вещь, с которой не расстаётесь, которую всегда возите с собой?
Электронную книгу вожу с собой, айпад, бумажную книгу.

Что читаете?
Сейчас читаю «Краткую историю времени: от Большого взрыва до чёрных дыр» Стивена Хокинга. Он говорит о науке простым языком, очень увлекательно и доходчиво. Специально для меня!

Не скромничайте. Вас сравнивают великими исполнителями. В пианизме вы — гений! Кстати, трудно ли быть гением?
Это надо гения спросить, я себя к ним не причисляю. Вот Рахманинов, Чайковский — гении. Я — просто исполнитель.

Гении — это, наверное, те люди их, конечно, единицы, которые совмещают в себе композитора-исполнителя как Рахманинов, Лист, Паганини. Люди, которые не только играли на рояле или на скрипке, но ещё и сочиняли или дирижировали — как Малер. Именно они могли проложить дорогу в исполнительстве, основать какую-то свою традицию.

Что касается просто исполнителя — это дело вкуса. После концерта могут выйти рецензии совершенно противоположного толка. В одной напишут, что после исполнения этой сонаты Бетховена пианист Х вошёл в когорту великих исполнителей, в другой — «бедный Людвиг»….

Как Вы относитесь к критике?
Читаю, интересно, но это как отношение к явлениям природы. Искренне переживать — портить себе нервы.

Вас сложно вывести из равновесия?
Ещё не родился тот человек, который выбьет меня из колеи. Стараюсь правильно реагировать на внештатные ситуации. Толстой, например, советовал в гневе считать до 10 или даже до 100, а пианист Софроницкий, когда злился, представлял человека маленьким ребёнком. Но всё же я стараюсь избегать людей, покушающихся на мой психологический комфорт.

Способны ли вы накричать на кого-нибудь?
Ни на кого орать я не способен. Громкие звуки не люблю с детства. Но сказать что-то неприятное могу, поскольку я слаб и у меня очень много недостатков. Правда, всегда потом жалею, и с возрастом стараюсь делать этого как можно меньше. Также не люблю, когда слишком громко играет пианист или оркестр, хотя знаю, что это иногда требуется.

О чем должна быть самая интересная беседа для Вас?
О музыке, конечно.

С профессионалами?
Есть и любители, с которыми интересно поговорить. Это зависит от его кругозора.

С кем из умерших композиторов хотели бы встретиться?
Я хотел бы посмотреть на Шопена, Рахманинова, Бетховена, Малера, на Моцарта. Попасть на их концерт — было бы мечтой. Посмотреть, как Бетховен исполнял свой концерт или Шопен играл свои миниатюры… Увидеть Рахманинова как дирижёра или солиста.

В жизни тоже бы понаблюдал за ними, издалека. Не стал бы задавать глупых вопросов.

У вас есть кумир? Человек, у которого Вы могли бы чему-то поучиться?
Я учусь у каждого человека. У вас учусь. Я учусь, когда соприкасаюсь с кем-то. Когда слышу. Когда разговариваю с кем-то. Профессиональное для меня связано с жизнью неразрывно. Эти вещи взаимообогащают друг друга.

Разве будет о чём рассказать человеку на сцене, если он кроме белых и чёрных клавиш не видел ничего? Что эта музыка будет выражать? Ведь это не просто абстракция. Целый мир человеческих чувств должен стоять за этими нотами.

Вы общительный человек?
Общительный человек в виртуальной реальности. У меня очень много друзей в социальных сетях. Я много переезжаю, и мне приходится экономить время, чтобы заниматься, поэтому зачастую не могу позволить себе встретиться в реальной жизни.

Самые интересные для вас люди, какие они?
Мне нравятся обычные живые люди. Эмоциональные, не холодные. Каждый человек интересен. Но первую очередь должен быть эмоциональный контакт.

Как и когда вы поняли, что музыка — это ваше всё? Наверное, ещё в детстве?
Всякий раз, когда звучало какое-то музыкальное произведение, меня это очень волновало. С самого детства, с пелёнок. Играл ли это любительский ВИА, симфонический оркестр, солист, мне всегда казалось, что это самое прекрасное, что может быть. Ничего лучше музыки на свете нет, я и до сих пор так считаю.

Когда мама купила мне пианино, речь не шла о том, что я стану профессиональным музыкантом — в немузыкальной семье об этом мало представления. Но так получилось. Просто меня больше ничего не интересовало.

Сейчас для вас музицирование — это большой, серьёзный труд, сложная работа?
Это и не работа, и не удовольствие, какая-то другая категория. Это занятие искусством — отдельная для меня статья. Я наконец-то сформулировал для себя.

Какая это работа? Работа — это заводить будильник и идти на завод.

Гениальный концерт вами уже сыгран?
Конечно, и не раз (смеется). Каждый концерт — это попытка сыграть гениальный концерт. Но человек несовершенен, всякое может случиться на сцене. Даже достичь своего уровня бывает трудно, а превзойти свой уровень и подняться на новый — всегда результат просто нечеловеческих усилий.

Какой бы совет вы дали молодым мамам: в каком случае стоит отдавать ребёнка учиться музыке, а в каком — нет?
Если человек очень хочет, почему нет? Детям я бы посоветовал заниматься искусством только тогда, когда они не могут без этого жить. Потому что музыка — вещь очень ненадёжная, везёт единицам. Если стоит вопрос — музыка или что-то ещё, то лучше выбрать что-то ещё, а музыку — как дополнительный источник радости.

Сформулируйте три правила жизни своим будущим детям?
Быть верным самому себе, не делать зла и помнить о том, что вечной жизни не бывает.

Автор фото: Леонид Николаев

karelinform.ru