Павел Чижик: «Поиск — и есть творчество»

Талантливый вибрафонист о классической музыке, отношению к джазу и экспериментах с электронным звучанием.

— Вы выступали в НИИ им. Горбачевой для детей больных раком. Расскажите, как вы приняли это решение?

— Началось все со знакомства с Аленой Наумовой, благотворительный фонд «AdVita». Она предложила сделать концерт. Задача была — привнести положительные эмоции, они важны в реабилитации. Не скажу, что было тяжело играть. Это детская публика. Мне кажется, они сами не осознают, что больны. Это обычные дети, также веселятся, хулиганят. Мы подобрали программу, чтобы им было интересно. Они очень увлеченно нас слушали. После концерта разрешили детям поиграть на наших инструментах. Эта часть получилась очень длинной, соизмеримой с самим концертом.

— С вами выступал Руслан Хаин. Он, правда, считает, что предназначение музыканта — преумножать в мире добро и радость?

— Да. Я с ним совершенно согласен. Музыка может научить чему-то духовно. Предназначение музыки в том, чтобы развивать у людей чувство прекрасного, чтобы они обращали внимание на красоту окружающего мира.

Для меня нет четкой границы, где заканчивается джаз и начинается что-то другое

— Вы любите экспериментировать. Как вы считаете, где заканчивается джаз и начинается импровизационная музыка? Где эта граница?

— Сейчас джаз становится очень размытым понятием. Часто, когда говорят джаз, подразумевают и фьюжн, и всю импровизационную музыку. Может, действительно, стоит использовать более широкий термин — импровизационная музыка. Для меня нет четкой границы, где заканчивается джаз и начинается что-то другое. Я не стараюсь выдерживать какой-то стиль, хочу что-то смешивать. Как думаю я, современный джазовый исполнитель должен максимально много изучить того, что было до него, при этом нужно находиться в постоянном поиске. Поиск и есть творчество. Когда я сочиняю свою музыку, стараюсь сделать так чтобы композиции не были похожи друг на друга, а отличались во всем, даже стилистически. Конечно, это очень тяжело, стилей существует не так много. Стараюсь выходить за какие-то рамки, вносить разнообразие. Я был на мастер-классе Херби Хэнкока. Мне запомнилось, что он сказал. Он признался, что каждый раз на концертах пытается выйти за рамки самого себя.

— Есть мнение, что невозможно одновременно хорошо играть и классическую музыку, и джаз. Что вы скажете об этом?

— Это неправда. Если посвятить достаточно времени занятиям, можно научиться играть и классическую музыку, и джаз. Я считаю, что всегда нужно продолжать учиться, стремиться к новым знаниям. Изначально я классический музыкант. Сейчас заканчиваю консерваторию, иногда играю в симфонических оркестрах, даю классические сольные выступления. И это не мешает мне заниматься джазом. Джазовое мышление — гармоническое мышление, то, что джазовый музыкант играет спонтанно, усиливает возможность быстро выучивать классические произведения. Классическая музыка способствует развитию вкуса, тонкого чувства музыки. Это две взаимопроникающие стихии, которые друг другу помогают. У меня нет предпочтений. Джаз мне нравится, потому что могу много экспериментировать, выдумывать что-то свое. Я сочиняю музыку.

— У вас есть особые ритуалы, которые помогают сочинять музыку?

— Это бывает очень по-разному. Нет одного способа сочинять музыку. Иногда хочется мгновенно зафиксировать пришедшую эмоцию. Я ставлю диктофон, сажусь за инструмент и начинаю импровизировать. Или это может быть осознанный шаг. Когда хочешь что-то сказать, это мысли, которые приходят со временем, накапливаются и вдруг созревает.

— Что вы хотели сказать, сочинив композицию «Девушка из Петербурга»?

— Наверное, это просто эмоция. Я сочинил эту композицию, сидя на берегу озера, когда мне было 16 лет, а записал только сейчас. Название композиции должно наводить на мысли, в нем должна быть недосказанность. Зачастую по несколько лет я не могу назвать свои композиции. И из концерта в концерт меняю названия.

— Давно вы играете авторскую музыку?

— Первый концерт авторской музыки мы сделали совместно с пианистом Стасом Чигадаевым, когда мне было 17 лет, в клубе «Китайский летчик Джао Да». Я шел по улице, возникла мысль, что хорошо бы сыграть этот концерт. Зашел в клуб и договорился о концерте. Я приходил туда пару раз на джазовые джемы, наверное, это упростило задачу. На концерте были не только мои композиции, но и Стаса Чигадаева.

— Есть что-то, что вы бы хотели сделать в музыке, но пока не решаетесь?

— Уже решился. Планирую экспериментировать с электронным звучанием. Мы активно это обсуждаем с ребятами из проекта «Naomi Bit», в котором я участвую.

— Как вы пришли в «Naomi Bit»?

— В консерватории есть кафедра молодых композиторов. Они сталкиваются с определенными трудностями. Люблю участвовать в таких концертах, я за поддержание творческой инициативы. И так случилось, что в одном таком концерте я играл с Алексеем Исаевым. Так мы и познакомились. Он предложил выступить в Культурном центре Елены Образцовой. Это было в июне прошлого года. Отыграл с этой группой концерт, и постепенно стал постоянным участником коллектива. Я повлиял на «Naomi Bit» в творческом плане: часто играем мою авторскую музыку, аранжировки. И так удачно получилось, у нас команда единомышленников.

Важно освободиться от мыслей, стереотипов и просто общаться с музыкантами, вести диалог, реагировать

— Расскажите немного о программах, с которыми вы выступаете.

— «Naomi Bit» — это авторская музыка, оригинальные аранжировки джазовых стандартов, экспериментальная музыка. Программы у нас разноплановые. Нередко это смешение стилей. Происходят внезапные перескоки с одной стилистики на другую, бывает достаточно тяжело для музыкантов переключиться. Но это весело. Мы делали классику в джазовой обработке, фанковые композиции, экспериментальный фьюжн — это «Караван». И это не предел. Мы дальше будем искать новое звучание. Этот коллектив не так много существует, но мы очень активно двигаемся.

— Недавно вы выступали на «ПетроДжазе»…

— Это был чистой воды эксперимент. Мы сделали аранжировки советских песен. Нас на эту идею подтолкнули организаторы «ПетроДжаза». Песня «Дождь над Невой», которую пела Лидия Клемент, прозвучала в таком «питерском кул-джазе». А песню «Старый рояль» сделали в блюз-роке. Сыграли мою «Девушку из Петербурга» и композицию Стаса Чигадаева «For you».

— Что вы сами слушаете?

— Херби Хэнкока (Herbie Hancock), Милта Джексона (Milt Jackson), Гэри Бертона (Gary Burton), Бобби Хатчерсона (Bobby Hutcherson), Джо Хендерсона (Joe Henderson), Кола Чейдера (Cal Tjader). Проект — Snarky Puppy, The Bad Plus. Мне нравится Чик Кориа (Chick Corea). Видно, что стиль этого музыканта меняется. Конечно, остаются вещи, которые выдают музыканта, но они все равно видоизменяются.

— Что посоветуете послушать тем, кто только начинает свое знакомство с джазом?

— Милт Джексон (Milt Jackson) — джазовый вибрафонист, Ахмад Джамал — джазовый пианист. Очень оригинальное звучание. Может, оно где-то соприкасается с академической музыкой, он любил экспериментировать. И у него можно услышать очень интересную ритм-секцию.

Немного о джазе. Размышления.

Джаз у меня ассоциируется со свободой, возможностью делать то, что хочется. Жизнь джазового музыканта тоже зачастую -импровизация. В жизни нет постоянства. Надо уметь правильно реагировать, не отчаиваться, не зацикливаться. И понимать свободу, как жизнь в каком-то определенном моменте. И соответственно джаз это все олицетворяет. Когда музыкант находится на сцене, он играет в моменте. Музыка творится здесь и сейчас. Иногда важно освободиться от мыслей, стереотипов, того что хочешь сказать, и просто общаться с музыкантами, вести диалог, реагировать. Высказать интересную идею в музыке. Слышащие музыканты начинают ее поддерживать, развивать и находить свое. В этом, собственно, весь интерес живого джаза. Живой джаз — это концертный джаз. Студийная запись довольно сильно отличается.

Дневник Джазового Дилетанта
10.09.2015