muzkarta.ru | музкарта.рф «Музыкальная карта»: академическая музыка Поддержать проект
Выберите регион, страну
Читайте на эту же тему
29 марта 2014
Рэм УРАСИН: «Музыканту необходима тишина»
Добавлено 26 марта 2014 muzkarta
Рэм, что интересного происходит сегодня в вашей творческой жизни?
Р.У.: Все как обычно – езжу, играю, по России и за рубежом. Конечно, выступаю в Москве — в залах консерватории, Московского международного дома музыки, в Центре Слободкина на Арбате. У меня много друзей, прекрасных инструменталистов, с которыми исполняю камерные программы. Например, с виолончелистом Борисом Андриановым. Скоро в Лондоне состоится презентация нашего уже второго по счету диска, в который вошли романсы Рахманинова и пятнадцать прелюдий Шостаковича в моем переложении для виолончели и фортепиано. Собираюсь ехать в Гданьск, где буду играть с оркестром концерт Шопена.
Сколько концертных программ удается подготовить за сезон?
Р.У.: Когда как. Рекордное количество программ было подготовлено, когда за два года я сыграл цикл из 11 концертов, в который вошли все произведения Шопена. Но это было экстремально. Как правило, получается подготовить одну-две программы, не считая выступлений в камерных ансамблях и с оркестром.
Такое впечатление, что в Казани с оркестром вы не часто выступаете…
Р.У.: Да, действительно. В последний раз это было лет 5 назад. Хотя я с удовольствием откликнулся бы на такое предложение, к тому же наш симфонический оркестр находится сейчас в отличной форме! У меня достаточно большой репертуар. Я ведь не только Шопена играю (смеется). Недавно исполнил B-dur’ный Концерт Брамса — одно из любимейших моих сочинений. В начале следующего сезона буду играть 25-й концерт Моцарта, играю концерты Рахманинова, Чайковского, Шумана, Мендельсона. В общем, весь «джентльменский набор» пианиста.
А как вы относитесь к современным сочинениям?
Р.У.: Два года назад я исполнил мировую премьеру фортепианного концерта московского композитора Алексея Курбатова. Я считаю, что это очень важно для исполнителя, играть музыку, которая пишется непосредственно в наши дни. Это такая миссионерская деятельность. Я с удовольствием это делаю. Что касается произведений Курбатова — я их всячески пропагандирую.
А публике интересна такая музыка?
Р.У.: Бывает по-разному. Словосочетание «современная музыка» может вызывать отторжение. Но так случалось во все времена. Новые сочинения часто проваливались. Поэтому я считаю, что если авторитетный исполнитель, имя которого имеет вес у публики, видит достойное сочинение — он должен сыграть свою роль в его «продвижении». В это миссионерство и заключается.
Чем определяется выбор вашего репертуара?
Р.У.: Это один из очень сложных вопросов. Важно найти правильный баланс, чтобы концерт не превратился в развлекательное шоу, состоящее из одних шлягеров. Хотя здесь я не употребляю слово «шлягер» в его легковесном значении, все шлягеры — это, безусловно, шедевры. Первая баллада Шопена, его же «Фантазия-экспромт», «Мефисто-вальс» Листа — все они неспроста стали архи-популярными. Публике гораздо сложнее воспринять какую-нибудь из поздних сонат Шуберта, но это же не значит, что их не надо играть? Я также заметил для себя, что очень разнятся вкусы слушателя в России и в Европе. У нас не очень охотно ходят на Бетховена и Брамса. В связи с этим мне даже пришлось однажды менять свою программу. Концерт 29 марта, на мой взгляд, как раз представляет удачный в плане баланса конгломерат. В первом отделении, более серьезном, прозвучат Рондо Моцарта и до-минорная соната Шуберта, во втором — более блестящем и концертном — «Карнавал» Шумана, этюд и «Мефисто-вальс» Листа.
Кто занимается организацией вашей концертной деятельности?
Р.У.: У меня нет одного агента. С какими-то городами я контактирую напрямую, на Западе работаю с самими разными организациями.
А от русского пианиста там ждут чего-то особенного?
Р.У.: Русских пианистов по-прежнему очень жалуют, русская фортепианная школа вообще по-прежнему высоко ценится.
Можно ли говорить о феномене «казанской фортепианной школы»?
Р.У.: Я бы не отделял казанскую фортепианную школу от русской. Потому что у них, как ни крути, общие корни и генеалогия. Но могу сказать, что сейчас в нашей консерватории учится немало перспективных ребят, не говоря уже о том, что среди ее выходцев имена таких высоко-признанных исполнителей как Евгений Михайлов и Софья Гуляк. Я-то эту консерваторию сам не оканчивал, а уехал после школы-десятилетки в Москву. Хотя меня тоже ассоциируют с Казанью, и это — очень приятно.
Насколько часто удается вам посещать концерты? Что наиболее впечатлило за последнее время?
Р.У.: Из последних впечатлений могу отметить мировую премьеру оперы Алексея Курбатова «Черный монах», концертное исполнение которой состоялось в марте в Большом зале Московской консерватории в рамках фестиваля «Опера Априори».
А насколько на ваш взгляд интересна казанская музыкальная афиша?
Р.У.: Казанская музыкальная афиша становится все интереснее и интереснее. Одно то, что пару лет назад казанцы могли послушать Чечилию Бартоли — уже дорогого стоит! Раньше такие вещи могли бы показаться чем-то из разряда научной фантастики. В Москве такую роскошь смогли позволить себе очень немногие, а вот цены на билеты Бартоли в Казани были более чем умеренными. Сегодня у нас можно посещать концерты вполне европейского уровня. В этом большая заслуга и концертного зала имени Сайдашева, и руководителя Государственного симфонического оркестра РТ Александра Сладковского, который всегда приглашает очень интересных солистов.
При таком богатом выборе, какими качествами должен обладать музыкант, чтобы быть интересным современному слушателю?
Р.У.: Музыкант должен быть личностью, с многообразным и многогранным внутренним миром. Все что делает, он должен поднимать на уровень обобщения. Несмотря на то, что сознание людей за последнее столетие стремительно переменилось, это не повлияло на их восприятие каких-то вечных ценностей. Сегодня по-прежнему актуальными остаются для нас библейские заповеди, какие-то универсальные нормы. А все великие произведения — они, по большому счету, об одном и том же — о поиске человеком этих простых, но главных истин.
Готовясь к концертам, где вы обычно занимаетесь?
Р.У.: В своем доме, на Яльчике. Другого места для занятий я себе не представляю. Музыканту необходима изолированность и тишина, чего не может быть ни в городской квартире с соседями за стеной, ни, тем более, в консерваторском классе.
Сложно, наверно, каждый раз играть в новом городе на незнакомом инструменте?
Недаром Рихтер возил с собой любимый рояль Yamaha.
Р.У.: Да, в поздние годы он ездил со своим инструментом. Но это мало кто может себе позволить — Горовиц мог, Микельанджели. У меня тоже как-то был тур по Японии, и большую часть концертов я играл тогда на одном рояле, который предоставила фирма Yamaha. Это на самом деле очень удобно.
Знаю, что вы являетесь художественном руководителем летней школы в Тарусе. Расскажите об этом подробнее.
Р.У.: Проект существует в рамках Международного музыкального фестиваля Фонда Святослава Рихтера, у которого был дом в Тарусе. Это удивительное место в ста тридцати километрах от Москвы, замечательный городок на Оке, с потрясающей историей, связанной с такими именами, как Борисов-Мусатов, Поленов, Заболоцкий, с семьей Цветаевых. До последнего времени там отдыхала Белла Ахмадулина, она постоянно приходила на концерты фестиваля. Идея создания летней творческой школы для одаренных ребят возникла совместно с Фондом Рихтера несколько лет назад. Сегодня в ней преподают активно концертирующие музыканты. Это скрипачи Граф Муржа, Гайк Казазян, Надежда Артамонова, пианист и композитор Алексей Курбатов, виолончелист Евгений Румянцев, очень известная флейтистка Александра Грот, которая живет в Германии. Мы проводим предварительный отбор ребят, договариваемся с управлениями культуры регионов о возможности их поддержки, так чтобы учеба на мастер-классах была не слишком для них дорогой. Ребята имеют возможности не только учиться, но и выступить на одной сцене с такими коллективами и музыкантами, как Николай Луганский, Наталья Гутман, квартет имени Бородина, ансамбль «Musica Viva» под управлением Александра Рудина. Это очень их стимулирует и вдохновляет.
Наблюдаете ли вы за современными конкурсами?
Р.У.: Сейчас такое количество конкурсов, что если за ними следить, то это превратится в отдельную профессию. Понятие конкурс сегодня сильно девальвировалось. Отчасти в этом виновата наша система аттестации педагогов, которым для подтверждения категории нужно выдать определенное число учеников-лауреатов. В итоге мы получили явление, когда в каждом районе у нас есть «международный» конкурс.
Но конкурсы — это необходимый этап в карьере музыканта?
Р.У.: Да, с одной стороны подготовка к конкурсам всегда стимулирует. Но я сам не очень любил это в свое время, потому что всякий раз у меня возникали мысли о том, что ты, прежде всего, должен кому-то понравиться. Часто приходится наблюдать то, что на конкурсе побеждает не яркая личность, а тот, у кого наиболее нивелированная, усредненная программа и соответствующее ожиданиям жюри исполнение. А яркая личность на конкурсе может затеряться, она может кому-то очень понравиться, а кому-то, напротив, — очень не понравиться. И это нормально, потому что в искусстве не может быть какого-то объективного критерия.
В заключении хочется задать традиционный вопрос о творческих планах…
Р.У.: После того, как я сыграл несколько лет назад цикл из всех сочинений Шопена — а это был целый литературно-театрально-музыкальный проект — мне не очень интересно играть просто концерты. Сейчас я вынашиваю идею подобного цикла, не буду пока озвучивать его содержания, но хотелось бы осуществить его на основе подобного синтеза. Надеюсь, получится.
Также в моих планах завершение записи и издании Антологии фортепианной музыки композиторов Татарстана из 5 дисков. Два из них уже были записаны несколько лет назад, и в ближайшее время я планирую завершение этой большой и важной работы.
Айсылу МИРХАНОВА
http://ati-times.tatar-inform.ru
ВКонтакте Facebook Twitter Мой Мир Google+ LiveJournal