Тем не менее двадцатитрёхлетняя скрипачка, которая родилась и выросла в Красноярске, говорит, что выход на родную сцену, где делала первые шаги в профессию, всегда особое событие. Очень волнительное и ответственное, как и встреча с сибирской публикой. Когда красноярцы в едином порыве вставали в зрительном зале на аплодисментах, у неё наворачивались слезы. На сцене она играла со своими родителями: отцом — дирижёром, скрипачом, заслуженным деятелем искусств России Михаилом Бенюмовым и мамой — пианисткой, заслуженной артисткой России Ларисой Маркосьян.

— Каковы ощущения от Карнеги-холла?

— Хотя выступала не в большом зале на несколько тысяч человек, а в камерном, всё равно было очень волнительно. И удивительно. Трудно было поверить, что я стою на сцене, где выступали великие музыканты мира. Мне это придало силы и воодушевления во время исполнения.

— Как попали туда?

— Прошлым летом я познакомилась с Виктором Третьяковым (скрипач с мировым именем. — Прим. автора). Принимала участие в фестивале, играла с ним. Мне сделали предложение выступить в Карнеги-холле — это был гала-концерт концерт фестиваля. В нём принимали участие ещё два молодых музыканта из Германии и США.

— Почему после школы Вы поехали учиться музыке в Германию? Чьё это решение: Ваше или родителей?

— У меня никогда не было цели уехать из Красноярска и страны. Я знала, что уеду отсюда, если найду достойного педагога. Для меня был лучший педагог — папа, и найти учителя, который бы мог дать мне что-то новое, задача не из лёгких. Всё сложилось само собой. Моя учёба в Берлине — стечение нескольких обстоятельств. В 12 лет, выступая в Германии, я познакомилась с Томашем Томашевским, скрипачом, концертмейстером Немецкой оперы в Берлине. У нас сразу появился контакт. Уроки с ним стали для меня особенными. И когда я заканчивала школу, получила от Томаша предложение поступать к нему в класс в Университет искусств в Берлине. Решающим стало не только то, что Томаш — замечательный педагог и музыкант, но и то, что он отнёсся ко мне по-отцовски, готов был взять за меня ответственность перед моими родителями.

— Поступать было сложно, большой конкурс?

— Конкурс серьёзный. Но когда я ставлю себе цель, то добиваюсь её. В Университете искусств сначала проверяются базовые и теоретические знания, потом — фортепиано. Если ты набираешь после испытаний определённый балл, то тебя допускают к экзамену по специальности. Для меня теоретическая часть не представляла никакого труда: это то, что дают в любой русской музыкальной школе. Более того, поступив, я сразу же сдала теорию экстерном, потому что мне было жалко тратить время на то, чтобы с нуля изучать то, что знаю с детства.

— Знаю, что Вы продолжили образование в другом музыкальном заведении Берлина — Высшей школе музыки Берлина имени Ханса Эйслера.

— Да, это одна из престижных школ. Конкурс туда огромный: когда поступала, было триста девяносто человек на четыре места. И там испытания начинаются со специальности, потом — теория и фортепиано. Сейчас моим педагогом является Улф Валлин, он из Швеции. Очень интересный человек, замечательный педагог и исполнитель с большим опытом. Мне нравится, что он развивает в своих учениках индивидуальность, открывает их сильные стороны. Я занимаюсь у него уже полтора года, и каждый урок у него для меня праздник.

— Платить за учёбу приходится?

— Нет. В музыкальных вузах в Германии — образованное бесплатное, главное — выдержать конкурс при поступлении. Хотя есть вузы, в основном технические, где обучение платное, всё зависит от учебного заведения и района, где оно находится. Везде свои правила. Раз в полгода мы сдаём взнос на льготный проездной на любом виде транспорта — на поезда, трамваи, автобусы. Для студентов это стоит в десять раз меньше, чем для обычных жителей. В любой зоне города, предъявив студенческий, могу ехать бесплатно. Вообще с социальной сферой для тех, кто учится, в Германии дело обстоит очень хорошо, будь это страховка, медицинские услуги, аренда жилья. Например, есть единый специальный сайт, где отмечены все общежития вузов, студенческие столовые. Ты выбираешь, что тебе подходит. Я живу в центре Берлина, моё жильё — это отдельная квартира, за которую я, как студентка, плачу в три-четыре раза меньше по сравнению с тем, если бы нечто подобное снимала бы самостоятельно, не пользуясь льготами.

Вообще студенчество в Берлине — интернациональное. Учиться туда едут со всего мира — из России, Колумбии, Штатов, со всей Европы. В Германии любят иностранных студентов. В первый год у меня даже были проблемы с изучением немецкого языка, так как в основном я разговаривала по-английски, с коренными немцами пересекалась мало.

— Общаетесь в основном со своими — русскими?

— Не скрою, у нас есть своя русская «мафия», мы любим собираться отдельно в перерыве между занятиями. Впрочем, так же кучкуются и итальянцы, и французы… Но между собой, несмотря на различия в менталитете, языке, мы все прекрасно ладим. Мне очень нравится в новом университете атмосфера, она рабочая. Там много сильных студентов, конкуренция высокая. Это, конечно, немного давит, но и заставляет лучше заниматься. Когда в одном концерте с тобой играет молодой человек, уже получивший премию королевы Елизаветы и выигравший конкурс Паганини, это очень стимулирует. Конечно, мы занимаемся искусством не для того, чтобы реализовывать свои амбиции, но спортивный интерес, желание кому-то что доказать иногда просыпается.

— У Вас, знаю, какая-то особенная скрипка, очень ценная. Как она появилась в Ваших руках?

— Это скрипка итальянского мастера Андреа Постаккини 1853 года. Как она оказалась у меня? Мне повезло — это бонус от моих меценатов. Когда я поступила в Высшую школу музыки имени Хайнса Эйслера, подала заявку на национальную стипендию Германии. И мне её дали. Поясню: в Германии половину национальной стипендии платит государство, а остальное — средства меценатов. Я познакомилась лично с людьми, которые меня поддерживают. Это Лили и Клаус Хайлегер — люди, имеющие непосредственное отношение к Фонду Иегуди Менухина. Они стали бывать на моих выступлениях. И после одного из них Клаус подошёл ко мне и сказал, что у него есть коллекция инструментов, и я могу выбрать любой из них на неопределённый срок. Выбрать свою скрипку нелегко: её надо сравнить с другими, послушать в разных залах… А главное — найти с ней общий язык, почувствовать. Что я могу о ней сказать: её сделали в XIX веке, но она в идеальном состоянии, у неё есть своё клеймо мастера, у неё типичный тёплый итальянский тембр. Эта скрипка — семейная реликвия, принадлежала бабушке Клауса, которая жила в Бельгии и была скрипачкой.

— С какими трудностями приходятся сталкиваться русскому музыканту в Германии?

— Там иной взгляд на исполнительскую манеру, в первую очередь это касается немецких композиторов. Особенно Баха. У нас в России музыку Баха играют в стиле Ойстраха: это большой, мощный, величественный Бах. Но если таким образом сыграю Баха на площадке в Европе, меня больше никто не позовёт. Сейчас там особый акцент делается на барочный стиль исполнения. Стилистика исполнения стала обострённей, тоньше. Есть определённые европейские стандарты, которыми нужно владеть, это говорит о твоём профессионализме. Не скажу, что корректировать мою манеру исполнения просто. Трудно, ведь меня с детства учили по-иному, и я вижу эту музыку по-своему.

— Отстаиваете свою точку зрения?

— Бывает. Но аргументация должна быть обоснованной. Нельзя сказать своему педагогу, что данное произведение Баха я исполню в романтическом стиле с вибрато, потому что так играли Ойстрах или Менухин. Работа скрипача — это большой физический и интеллектуальный труд. Своё видение той или иной музыки нужно подкреплять знанием времени, в котором она написана, что происходило в этот период в жизни композитора.

Досье

Римма Бенюмова родилась в Красноярске. Выпускница гимназии № 12 «Музыки и театра» Красноярска по классу скрипки профессора Михаила Бенюмова. Она — лауреат международных конкурсов, трёхкратная золотая медалистка «Дельфийских игр», лауреат премии главы Красноярска, обладательница гранта губернатора Красноярского края «За личные достижения талантливой молодёжи в сфере культуры и искусства». Активную концертную жизнь Римма начала с девяти лет. Гастролировала в городах России, Германии, Италии, Польши, Бельгии, Франции, Испании, Китая, США. В качестве солистки выступала с такими оркестрами, как Красноярский симфонический оркестр, Красноярский камерный оркестр, Московский камерный оркестр «Кремлен», Тихоокеанский симфонический оркестр, Миланский камерный оркестр, оркестр Мюнхенской филармонии, московский симфонический оркестр «Русская филармония» и другуими. Творческое сотрудничество связало её с такими дирижёрами, как П. Беллуджи, А. Песталоцца, С. Суджияма, А. Косинский, М. Рахлевский, М. Аркадьев.

Автор: Марина ЯБЛОНСКАЯ
Фото: Андрей МЕРКУЛОВ

gornovosti.ru

ВКонтакте Facebook Twitter Мой Мир Google+ LiveJournal