Тигран Ахназарян: «Хабаровский край — это звучит мажорно!»

Все, кто собрался 11 сентября на благотворительный концерт в старинном зале на берегу Амура, всем сердцем ощутили высокую ноту, на которой прошел этот замечательный вечер симфонической музыки. Без сомнения, это был праздник, но праздник со слезами на глазах, а в зале рядом со спасателями, защитниками города, добровольцами сидели семьи хабаровчан, пострадавших от стихии наводнения. Вот так необычно начался в этом году концертный сезон. 75-й для филармонии и первый для нового главного дирижера Дальневосточного симфонического оркестра Тиграна Ахназаряна.

Тигран Суренович, начало вашей творческой деятельности в Хабаровске совпало с драматическими событиями.
– Да. Говорят, что такого страшного наводнения не припомнят даже старожилы.

–?И очень символично, что в этой ситуации оркестр продемонстрировал высокий профессионализм и поразительное умение сопереживать, душевную тонкость и такт, спасибо вам и всем музыкантам. Но, боюсь, что от этого горького момента ваши впечатления о крае, где, надеюсь, вы будете работать долго и успешно, выглядят сплошным минором…

– Нет, уверяю! Знаете, я прилетел в Хабаровск зимой, но не почувствовал холода, хотя мороз был минус тридцать. И с первого дня практически весь январь я видел яркое солнце, блеск снега, высокое небо. Замечательное ощущение – легко, радостно, мажорно! Было настроение, как в сороковой симфонии Моцарта! Поэтому город сразу стал как будто родным, напомнив мне мой Ереван…

– ?!

–?Да-да, потому что здесь всегда есть ощущение щедрого тепла. И внешне эти города чем-то схожи – все время крутые подъемы, спуски. И даже банальные пробки на дорогах точно такие же. А вдали – силуэты горных хребтов. В Ереване, где бы ты ни был, всегда перед тобой Арарат, седой и величественный. И снег там есть, на горных вершинах. В моем детстве были даже катание на санках и снежки, а мороз доходил до минус двадцати. Я помню. Хотя сейчас климат там поменялся. Говорят, глобальное потепление.

–?На одной из первых встреч с журналистами вы сказали, что пройти конкурсный отбор и стать дирижером нашего симфонического вам помогли музыканты оркестра. Это они остановили свой выбор на вашей кандидатуре. Как думаете, почему?

– Наверняка сказались человеческие взаимоотношения. Не знаю, все пошло как по маслу. В течение трех дней (всего!) мы подготовили замечательную программу, с которой выступили на старый Новый год. Это был наш первый совместный концерт, где отточенность исполнения каждого из технически сложных произведений сочеталась с множеством сценок, реприз, когда музыканты шутили, даже, извините, дурачились, а дирижер стрелял из пистолета. Таким было многообещающее знакомство. Потом уже не в шутку, а всерьез начались мои кандидатские прослушивания, когда мы исполнили с камерным оркестром «Серенада» восьмую камерную симфонию Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, одного из моих самых любимых композиторов. И я признателен оркестру за то, что во время этого исполнения мы смогли показать всю мощь и глубину произведения, в музыке которого есть история и одного человека, и одновременно всего человечества. Грандиозная по глубине задача для оркестра, с которой он справился. После концерта за кулисы подходили люди с покрасневшими от слез глазами, благодарили нас за исполнение. Это было особенно дорого и много значило для дальнейшей работы.
Не менее удачным считаю концерт, в программу которого вошли произведения Шопена и Дворжака. Тогда, еще не будучи дирижером, а только претендентом среди других на эту роль, я почувствовал, что очень хочу работать с таким коллективом. Открылись перспективы, я понял, что оркестр может зазвучать по-новому, и в этом плане уже удалось кое-что сделать. Концерты нового сезона доказывают, что обращение к более сложному репертуару, к прекрасной и фантастической музыке Берлиоза, замечательному концерту для фортепиано с оркестром Рахманинова – это путь к совершенству. Уверен, что планку надо повышать, что мы и будем делать. Говорю «мы», потому что это совместная работа, требующая обоюдной отдачи – и дирижера, и оркестра.

Есть такое понятие – совместимость оркестра и дирижера. Вот это про нас. Объяснить, как это произошло, трудно, но, я думаю, сыграло свою роль то обстоятельство, что мы нашли общий профессиональный язык. Оркестр почувствовал во мне дирижера, который, как человек искренний и открытый, не лукавит с ними. Он таков, каков он есть. И в работе, и в отношениях с людьми. Может быть, излишне доверчив, есть и такое. Но жизнь – хороший учитель. За плечами у меня уже более десяти лет активной работы на музыкальной сцене в качестве дирижера. А до этого были студенческие годы. Мне очень повезло – моими учителями были Эмин Левонович Хачатурян, известный дирижер, племянник Арама Хачатуряна, почти двадцать лет возглавлявший Государственный симфонический оркестр кинематографии СССР. Затем я продолжил учебу в Санкт-Петербурге, где стажировался у Ильи Александровича Мусина, который в свое время дал путевку в жизнь блестящим дирижерам мирового уровня – Юрию Темирканову, Валерию Гергиеву, Василию Синайскому, Арнольду Кацу. Дружил с Шостаковичем и Прокофьевым. Такие имена.

–?Маэстро Ахназарян, сколько же вам лет?

–?35, хотя пресса почему-то все время стремится уменьшить мой возраст.

–?И ее можно понять – чем моложе и энергичнее дирижер, тем больше это «работает» на имидж оркестра!

–?Важны не имидж или «пиар», главное, чтобы реально этой молодой энергии хватало на все.

– Для вас музыка – это все? Не бывает ощущения, что вы заняты прекрасным делом, но весьма далеким от реальной жизни?

– На минуточку, буквально на днях более 300 студентов пришли на мой лекторий, который я провел в академии экономики и права. До этого беседовал со студентами в Хабаровском институте искусств и культуры. Это реальная работа. Она очень вдохновляет, потому что направлена на благую цель и открывает перед молодыми новый для них мир классической музыки. Планируем проводить симфонические концерты непосредственно в вузах. Оркестр поддержал эту инициативу. Как иначе?
Но в заданном вопросе действительно есть рациональное зерно, ведь общепринято, что творческие люди – это некие парящие в облаках личности, которые, в общем, «не от мира сего». Дирижер, конечно, должен парить на концертах, когда он вдохновляет оркестр, увлекая за собой зал. Но быть всегда в полете –
это опасно, особенно для главного дирижера, который фактически несет груз административной работы. И здесь он не имеет права быть «не от мира сего», не думать о материальном, о том, к примеру, какая мизерная зарплата у музыкантов и что с этим делать. Или о том, как добиться большей посещаемости концертов, чтобы это было престижным. Без нормального менеджмента такие вопросы не решить.

–?Выходит, что дирижер – администратор и творец, один в двух лицах. От какой работы вы чувствуете большее удовольствие?

–?На первом месте, конечно, моя концертная дирижерская деятельность. Но я с удовольствием иду к студентам, говорю с ними о классическом жанре, много, подробно, хотя моя профессия самая молчаливая. Вчера после лектория я получил истинное наслаждение, видя, что у ребят горят глаза, они осыпали меня градом вопросов: а как попасть на концерт, сколько будут стоить билеты? Вместе с руководством филармонии мы уже подумали над этими вопросами. И общими усилиями родился интересный, на мой взгляд, проект дополнительного студенческого абонемента. Он предполагает, что за день до наших вечерних концертов мы приглашаем к себе студентов хабаровских вузов по студенческим билетам. Играем всю программу на высоком уровне, с той же ответственностью, как и вечерний концерт. Тут финансовая сторона отступает – важно привлечь молодых слушателей.
Но я слукавлю, если скажу, что стоимость билетов меня вообще не интересует и давайте, дескать, продавать их по бросовым ценам. Нет, это не так. Есть разные категории слушателей. Есть публика, которая ходит на таких мастеров дирижерского искусства, как Юрий Хатуевич Темирканов и Валерий Абисалович Гергиев. И платит большие деньги. Но есть студенчество. Я сам был студентом. И всегда с благодарностью вспоминаю, какую неоценимую поддержку оказал нам, будущим дирижерам, маэстро Гергиев. Знаете, мы все имели контрамарки Мариинского театра – он позаботился об этом! И всегда говорил: «Приходите в любое время, можете даже ночевать на диванчиках в фойе!» Хотя тогда даже по билетам зритель попадал на спектакль через тройные кордоны охраны. Администрацию театра постоянно одолевали устрашающие звонки: «Зал под угрозой взрыва!» Но Валерий Абисалович не боялся, он брал на себя ответственность, благодаря ему мы имели счастье повариться в этой творческой кухне, посещать оркестровые репетиции, балетные и оперные классы. Это принесло колоссальную пользу лично для меня, для моего дирижерского становления, да и для моих коллег, которые сейчас работают во многих странах мира. Ну а ту гергиевскую контрамарку я очень бережно храню. Я вообще очень ценю все, что идет из детства, из юности, от корней.

–?Расскажите о ваших корнях, которые, насколько известно, были связаны с музыкальным творчеством!

–?Я очень люблю свою семью и безмерно горжусь, что в нашем роду столько музыкантов. Начать хотя бы с дедушки. В свое время он окончил Московскую консерваторию как скрипач, но в дальнейшем избрал путь геолога. И в этой области имел большие достижения и общественное признание. А вот мой троюродный дядя – Юрий Айрапетян – известный пианист мирового масштаба, лауреат международных музыкальных конкурсов, профессор Московской консерватории.

–?Ваши родители – профессора Московской консерватории Сурен Ахназарян, скрипач, и пианистка Гаянэ Ахназарян. Их наследственное пристрастие к музыкальному творчеству передалось вам…

–?Не только мне, но и моим братьям. Нас трое. Старший – пианист, правда, его имя не на слуху, так как он не концертирует. Он успешно преподает и весьма востребован как педагог. Со своей семьей он сейчас живет в Берлине. Мой младший брат, о котором я всегда с гордостью говорю – Нарек Ахназарян, – известный виолончелист, победитель международного конкурса имени Чайковского и многочисленных других крупных международных конкурсов. Он играет со знаменитыми оркестрами, дирижерами. Мы тоже с ним очень часто сотрудничаем.

–?А мы будем иметь счастье видеть вас обоих на концерте в Хабаровске?

–?Обязательно! Раскрою тайну – этот «дуэт» Ахназарянов с оркестром мы приберегли на закрытие сезона. Кроме того, у нашей семьи был опыт замечательного выступления, когда мы вместе с родителями сыграли Тройной концерт Бетховена, для скрипки, фортепиано и виолончели. А я стоял за дирижерским пультом. Это был уникальный концерт в мировой исполнительской практике. Известны примеры, когда музыканты из одной семьи дают совместные концерты, но дирижера, как правило, приглашают со стороны. А тут и дирижер был тоже свой! (смех). Этот концерт впервые прозвучал в Ереване и был посвящен семье Ахназарянов. Тем же составом через какое-то время мы играли и в Москве.

–?Вас не тянет в Ереван, чтобы там и жить, и работать?

– А я и работаю там – как приглашенный дирижер. Но чтобы основательно осесть – нет. Я очень привык к России, российскому духу, простору, широте, открытости. И это для меня наиболее ценно. Как музыкант я в равной степени воспитан и в Армении, и в России. Также для меня очень важно, что в России есть замечательный Хабаровский край, где жара сменяется морозом, где живут очень теплые и сердечные люди, где я еще многого не видел. Например, хочу побывать в тайге, в самой настоящей, дремучей, где не ступала нога человека. Надеюсь, мне повезет и я увижу царственного зверя – уссурийского тигра. Во всяком случае, мне пообещали встречу с тигром «глаза в глаза» охотоведы, от которых я уже получил приглашение побывать в таежном зимовье.

–?Тигран мечтает о встрече с тигром! Да вы настоящий дальневосточник! Ну а что бы Вы хотели пожелать всем нам, пережившим недавнюю трагедию и не потерявшим твердости духа?

–?Я бы хотел отметить стремление людей к мажорной тональности. Регион показал, что этого стремления не сломить. Больше двух месяцев продолжалось бедствие, и, несмотря ни на что, в людях ощущается какой-то богатырский дух, который выразил великий Мусоргский в своих «Богатырских воротах». Эта музыка посвящена Киевской Руси, но для меня в ней звучит сегодняшняя Россия. И я уверен, что часть богатырских ворот России находится именно здесь, на Дальнем Востоке. Это мощный регион, достаточно богатый, и дай Бог ему процветания, чему мы вместе с музыкантами симфонического оркестра будем способствовать своим творчеством.
Хочу пожелать всем жителям того, чем Хабаровск особенно славится, – яркого солнца, которое светило бы не только в небе над нашими городами, а чтобы озаряло души людей, их сердца. Чтобы в каждой семье поселились благополучие, здоровье и пришла уверенность, что всем миром мы победим все трудности.

Марина Шемчишина
http://dv-delo.ru