В Барнауле завершился фестиваль фортепианной музыки им. Веры Лотар-Шевченко

В краевой филармонии завершился фестиваль фортепианной музыки им. Веры Лотар-Шевченко – знаменитой пианистки, которая после освобождения из сталинских лагерей несколько лет провела в Барнауле.

Именно здесь она вновь обрела возможность выступать, именно здесь ее заметил известный российский журналист Юрий Данилин, сыгравший огромную роль в жизни Веры Августовны и сделавший много после ее смерти для сохранения памяти о ней.

Мы все перед ней виноваты!

Кстати, именно Юрию Данилину, вложившему немало сил и в организацию фортепианного фестиваля, предстояло открыть цикл фестивальных концертов памяти великой пианистки на барнаульской площадке.

- Да, именно ваш город приютил Веру Августовну в трудное для нее время, – начал свой рассказ о Лотар-Шевченко известный журналист. – Окончив консерваторию, ученица знаменитого французского пианиста и педагога Альфреда Корто, девушка из состоятельной парижской профессорской семьи, была готова к длительной и плодотворной концертной деятельности. Однако женщину, которую абсолютно не интересовала политика, не сумел сберечь муж – советский человек по имени Владимир Шевченко, который в то время работал в одном из советских представительств в Париже. Приехав с ним на его родину в СССР, она оказалась тут же в лагере.

Как вспоминает Юрий Валерьевич, у Веры Августовны был независимый, несдержанный характер, явно унаследованный от матери-испанки. Она сама по себе была независимым государством. А потому с сотрудниками НКВД она разговаривала чрезвычайно смело и дерзко, за что и поплатилась. Однако столь достойное возвращение пианистки после 13-летнего заточения – пожалуй, единственный случай в истории мировой музыки. Сломить этот жесткий характер, подчинить его себе никому так и не удалось.

- Мы дружили с Верой Августовной много лет, – вспоминает он. – Много раз я бывал и у нее дома, в новосибирской квартире, в которой стоял рояль и шкаф с книгами – больше ничего. Казалось, эту женщину абсолютно не интересовал материальный мир – даже двери в свое жилище она всегда держала открытыми. На мои уговоры она отвечала резко: «Знаешь, я видала таких бандюг, что эти мне абсолютно не страшны!». Ее интересовало одно – музыка. Не случайно в день освобождения она в драном бушлате побежала через весь Нижний Тагил не куда-нибудь, а в музыкальную школу, где упросила оставить ее одну у фортепиано.

Кстати, там же она познакомилась с руководителем местного театра – не принятым во ВГИК юным Владимиром Мотылем. Дружба Владимира Яковлевича с немолодой, только что вышедшей из лагеря театральной тапершей отражена в фильме «Звезда пленительного счастья». И хотя Мотыль показывал судьбу жены декабриста, при этом он вспоминал совсем другую парижанку, ушедшую вслед за русским мужем в каторжные края.

- Потом, после смерти этого незаурядного человека, Владимир Мотыль произнес: «Мы все виноваты перед Верой Августовной!», и я с этим полностью согласен, – заключил Юрий Валерьевич.

Посвящение

Казалось, что череда концертов, которые проходили в рамках фестиваля, превратилась в одно большое «Простите», адресованное великой пианистке. Не случайно первой композицией, открывающей фестиваль, стало «Размышление» Жюля Массне, которое прозвучало в исполнении симфонического оркестра краевой филармонии как посвящение Вере Августовне.

Кроме того, с филармонической сцены спустя 31 год после смерти Веры Августовны в фестивальные дни прозвучала музыка, которую так любила исполнять сама Вера Августовна: Рахманинов, Григ, Прокофьев, Моцарт, Чайковский, Бетховен, Брамс…

Произведения великих композиторов исполняли известные пианисты – лауреаты международных конкурсов Филипп Копачевский (Москва), Лев Терсков (Новосибирск), Полина Кузнецова (Москва), Тимофей Казанцев (Новосибирск), Дмитрий Карпов (Новосибирск), Михаил Турпанов (Москва). Одним из ярких выступлений фестиваля стала игра Филиппа Копачевского – молодого, но уже успевшего заявить о себе пианиста. Не случайно один из фестивальных дней был отдан под сольную программу музыканта, в которой прозвучали Рахманинов, Брамс, Бах. Причем после исполнения одного из самых известных и часто исполняемых произведений Рахманинова – Концерта для фортепиано с оркестром № 3 (ре минор) публика, восхищенная виртуозной игрой Филиппа Копачевского, не хотела отпускать его со сцены. Музыканту пришлось сыграть на бис, после чего овации в зале так и не утихли – в итоге пианист, поднимаясь со стула, зацепился за него краем пиджака, отпускать его явно не хотела и филармоническая сцена. Зато через день поклонники музыканта смогли насладиться игрой фортепианного гения, которого сегодня сравнивают со Святославом Рихтером или со знаменитым канадским пианистом Гленом Гульдом.

Интересна была игра и молодого пианиста из Новосибирска, выпускника Новосибирской консерватории Вадима Терскова, а также еще одного новосибирца – Дмитрия Карпова, известного еще и как музыкант из знаменитого фортепианного дуэта, который он составляет с Геннадием Пыстиным.

Как считает Юрий Данилин, благодаря таким концертам о жизни и судьбе Веры Лотар-Шевченко, полных лишений и подвигов, становится известно все более широкому кругу людей. Сегодня о Вере Лотар-Шевченко снят документальный фильм, а ее имя значится в книге воспоминаний «Портреты по памяти», написанной Юрием Валерьевичем вместе с такими людьми, как знаменитые ученые Михаил Лаврентьев, Юрий Косыгин, Дмитрий Беляев, гениальный хирург Михаил Давыдов, великая актриса Фаина Раневская, прекрасный писатель Владимир Дудинцев…

Из «Портретов по памяти»

«…Иногда к ней возвращалось французское легкомыслие... Она, например, прикатила в предновогодний вечер в корпункт «Комсомолки» на такси (25 километров от Академгородка) и с порога объявила: «Будем кутить!»... Мы сели в какой-то случайный, но дорогой рыдван и ездили по городу в поисках романтического места. Надо заметить, что при знании многих языков ей почти не давался русский. Так что романтическое название мы могли бы искать до утра. Наконец владелец рыдвана начал посматривать на нас с нескрываемой ненавистью. А Вера Августовна как ни в чем не бывало осведомлялась: «Что это значит – «Волна»?». Я уж собирался объяснить, что хуже в городе ничего нет, как проклятый рыдванщик, давно мечтающий нас высадить и не знавший как, запел елейным голосом: «Это море такое, брызги, вода, фейерверк…». Конечно, мы немедля десантировались. И мои уговоры не помогли. Входим – нормальная грязноватая городская забегаловка. Она огляделась и говорит: «Здесь нет рояля». «Господи, – думаю я, – хорошо, если моют посуду хотя бы раз в день». Старенькая каракулевая шубка держалась на ее плечах как горностаи. Она умела быть заметной. «Месье, – обратилась она к одному из присутствующих, – есть водка – нужен рояль!». И что вы думаете – тут же поднимаются два «месье», ни слова не говоря, берут бутылки «Посольской» и уходят. В ночь. Навсегда, думаю я, зная местные нравы. И ошибаюсь. Уже минут через 20 мы видим в окно, как через трамвайные пути катят приличного вида кабинетный рояль. Выменяли на водку у сторожа соседнего Дворца культуры. Не «Стейнвей», конечно, но вполне пригодную «Эстонию». В новогоднюю ночь в богом забытой «Волне», в промышленном районе Новосибирска, играют Брамса. И как!.. Ни на кого не обращая внимания. Поразительно…».

Именно здесь она вновь обрела возможность выступать, именно здесь ее заметил известный российский журналист Юрий Данилин, сыгравший огромную роль в жизни Веры Августовны и сделавший много после ее смерти для сохранения памяти о ней.

Автор: Наталья Катренко
http://info-vb.ru