«В столице ничего не происходит»

Курентзис признался, что во время концерта почти ничего не замечает. Когда он дирижирует, существует только музыка и оркестр. И эмоции зрителей… Фото: пресс-служба Свердловской филармонии.

Уже завтра в столице Урала завершится III Симфонический форум — одно из ключевых культурных событий осени. Лучшие оркестры со всей страны, каждый концерт — с невероятным аншлагом. Дебютантом этого года стал оркестр Пермского театра оперы и балета MusicAeterna. Дебют известного оркестра оказался крайне удачным — на концерт было не пробиться. Под занавес форума мы поговорили с художественным руководителем Пермского театра оперы и балета Теодором КУРЕНТЗИСОМ.

Борьба с «оркестровым синдромом»

— Вы впервые участвуете в Симфоническом форуме. Поделитесь впечатлениями о нашем зрителе?

— Как можно судить о публике? Аплодируют ли между частями, отключают ли мобильные телефоны? В XVIII веке, например, не только хлопали, но и вызывали на бис, и музыканты повторяли целые части. Но, на мой взгляд, хорошая публика — это нечто другое… Это когда ты чувствуешь спиной, что она «идёт» за тобой. С точки зрения вот этого метафизического восприятия, мне очень нравится ваш зритель.

— В то время как в Екатеринбурге с аншлагом проходил ваш концерт, ещё один маэстро — Владимир Спиваков отмечал своё 70-летие…

— Владимир Спиваков, безусловно, важная фигура для российской культуры. Это человек, который дал мне работу в Москве, когда другие боялись это сделать. Его карьера была ознаменована переходом от советской эстетики к новой России. Создавая «Виртуозов Москвы», он прошёл через сложные коридоры обстоятельств. Но я не ориентируюсь ни на одного дирижёра. Уважаю очень многих мастеров, но один не должен ориентироваться на другого. Это как если бы Рембрандт подражал Тициану. Я уверен, что нужно создавать своё, пусть даже это будет хуже, но это уже не просто копия.

— Индивидуальность, надо полагать, это и главный критерий при отборе музыкантов для вашего оркестра MusicAeterna?

— Главное для меня, чтобы человек жил в музыке, по-настоящему чувствовал её. Представим, что вы хороший профессионал и я профессионал — мы сможем сделать с вами хорошее интервью, а жить вместе под одной крышей сможем? Не факт. С музыкантами мы не просто идём вместе играть, мы идём вместе жить. И не только ночевать, а просыпаться… Это должны быть первоклассные музыканты, обладающие гибкостью духовной природы, потому что музыкальным переживанием нужно делиться. А сегодня можно встретить немало музыкантов с «оркестровым синдромом», которые не вдохновляются тем, что делают, и не вдохновляют.

— Тогда каким должен быть идеальный оркестр?

— Это очень непростой вопрос. Если говорить конкретно о нашем оркестре, то по стратегии и внутренней организации мы не имеем ничего общего с остальными. У нас нет профсоюза, точного расписания репетиций — сидим сколько нужно. Сейчас думаем о такой политике, чтобы о выступлении мы узнавали всего лишь за неделю. Потому что когда горячо, тогда и клеится дело. Я не понимаю тех, кто планирует концерты на три года вперёд — ведь нет никакой уверенности, что через три года мы захотим это играть. Надо есть суп, пока он горячий.

И ещё один фактор — необходимо, чтобы заказывалась музыка композиторов, которые живут и пишут сейчас.

— И кого из ныне пишущих композиторов вы бы выделили? У кого есть шанс остаться в веках?

— Я могу назвать много имён — Алексей Сысоев, Сергей Невский, Дмитрий Круглянский, Алексей Сюмак и так далее. Запомните на всякий случай. Что касается памяти на века, то я не уверен, что через 200 лет будет Земля… Может быть, и всех будут вспоминать. А может, никого. Например, вы знакомы с музыкой Танеева? Прекрасный композитор. Почему в Екатеринбурге нет его улицы, ведь есть же улица Чайковского? Философский вопрос. А если соберутся пять дирижёров и объявят год Танеева, может быть, что-то и изменится. Всё субъективно. У того же Бетховена была очень тяжёлая жизнь, но сегодня нет человека, который бы его не знал. Если честно, я поражён, что он известен, потому что у него очень сложная, архитектурная, если можно так сказать, музыка, она отнюдь не ласкает ухо. Почему принято любить Бетховена? Почему его так любит народ?

— Но именно Бетховена вы исполняете на форуме — 5-я и 7-я симфонии. И публика очень тепло вас принимает. А критики теряются в догадках: как вам удалось сделать невероятно стильную интерпретацию, благодаря которой зритель будто оказывается во времена Бетховена, слышит его концерт?

— Мы провели настоящее исследование с музыкантами, как поймать дух того времени. И самое главное, нужно понять, что хочет сказать композитор. Только тогда возможно найти нужный звук. А звук — это язык, с помощью которого ты будешь говорить со зрителем. Прежде чем понять, что человек хочет сказать, нужно понять, на каком языке он говорит. Каждый звук должен быть прозрачен, звук — как носитель генетической информации духа того времени, замысла автора. Да, наша интерпретация пятой и седьмой симфоний звучит несколько радикально. Всё дело в очень быстром темпе — что соответствует метрономам Бетховена. Эти симфонии относятся не к романтизму, а революционному классицизму — это революционное настроение, огни, запах пороха XVIII века, благодаря такому темпу появляется динамика, сила в этой музыке.

Надежда на план «Б»

— Симфорум проходит не в Москве, не в Санкт-Петербурге… А на Урале. Это — признак развития региона?

— Как раз хотел сказать о вашем городе. Он прекрасен. А насчёт вашего вопроса — я вообще считаю, что вся надежда сегодня на план «Б». В столице ничего не происходит, потому что там уже всё сделано когда-то: большие театры, великие произведения искусства… В масштабе нации могу привести в пример греков — их предки сделали всё ещё несколько веков до нашей эры, и это было лучшего качества, чем делают сейчас… У этой нации уже нет тяги к изменениям, потому что они должны сохранять то, что у них есть. А сохранять, да ещё и двигаться вперед — это очень сложно. Поэтому они не берутся рисковать, а тот, кто не рискует, тот и не может шагнуть дальше. Кто же тогда будет рисковать? Развиваться? Кто будет двигаться по пути эволюции? Екатеринбург, например.

— И Пермь наверняка?

— Конечно, а также Нижний Новгород, Новосибирск, Самара, Саратов, Омск — вот эти семь городов, которые должны нести флаг культурной революции. Чтобы в каждом городе была индивидуальность, чтобы прогрессивная молодёжь Екатеринбурга не уехала в столицу, а осталась здесь. Но для этого в городах должны быть и театры, и галереи, вместо (или вместе!) нескольких заводов — культурные комплексы, современная музыка, те течения, которые позволят как раз шагнуть вперёд, перевернуть страницу. Мы в Перми стараемся это делать, и у вас тоже могут происходить чудеса — посмотрите, сколько рок-музыкантов отсюда — это уже целая традиция. И если бы было семь культурных революций в каждом из этих городов, то уже через пять лет — это был бы высочайший уровень.

http://www.oblgazeta.ru