«Я не «русский Паганини», — говорит скрипач-виртуоз Иван Почекин

В минувшее воскресенье в Концертном зале имени Прокофьева Челябинского концертного объединения с успехом прошел концерт одного из самых ярких скрипачей нашего времени Ивана Почекина в сопровождении камерного оркестра «Классика».

Иван — лауреат конкурса Паганини. На конкурсе Хумла в Загребе он тоже в числе победителей (II премия).
Он выступал со многими знаменитыми оркестрами, российскими и зарубежными, в разных городах мира. У него несколько компакт-дисков, записанных за рубежом. Он играет Прокофьева, Паганини, Стравинского, Чайковского, Шнитке и других композиторов. Его технику игры называют виртуозной, понимание музыки глубоким. Он индивидуален и узнаваем. Интересно, что играет Иван чаще всего на инструментах своего отца — скрипичного мастера Юрия Почекина, который сейчас живет в Мадриде.

Иван предпочитает Россию, говорит, что его сюда тянет.

В день концерта с Иваном Почекиным встретился наш корреспондент.

Профессию выбрали родители

— Иван, вы были вундеркиндом?

— Не знаю. Профессию мне выбрали родители. Моя мама — педагог по классу скрипки, естественно была моим первым учителем. Отец — скрипичный мастер. До семнадцати лет я занимался исключительно скрипкой, не знал другой жизни. Учился в центральной музыкальной школе при Московской консерватории, потом была Высшая школа музыки в Кельне. Хорошо помню свой первый концерт с оркестром. Волновался тогда невероятно, нервничал, однако вкус успеха, ощущение праздника остались. С той поры прошло несколько лет, я по-прежнему ощущаю волнение от начала концерта до последней ноты.

А родителям, которые заставили меня взять скрипку, я сегодня очень благодарен. Им приходилось нелегко, они меня, хочешь не хочешь, водили в школу, где я занимался часами. Сегодня это моя жизнь и она мне нравится.

— Иван, вас называют «русским Паганини». Скорее всего из-за победы на конкурсе Никколо Паганини или из-за того, что знаменитая записывающая фирма Naxos издала «всего Паганини» в вашем исполнении. Как вы относитесь к такому званию?

— Никак. Я не «русский Паганини», а называть можно любого и по-разному. Просто я играю Паганини очень много и очень его люблю. Я вообще не хочу быть никем, а только самим собой — Иваном Почекиным из России. Мне неинтересны кумиры, хотя я очень хорошо отношусь к своим педагогам: маме, Вениамину Варшавскому и Виктору Третьякову, у которого учился в Кельне.

— Виктора Третьякова, одного из лучших скрипачей мира, лауреата московского конкурса имени Чайковского, называют «эталонным» исполнителем. Кстати, любовь к Паганини не от него? Челябинск помнит его виртуозное исполнение 24 каприсов Паганини.

— Нет, любовь к Паганини — это мое личное пристрастие. А Виктор Третьяков действительно эталонный скрипач, который требует от своих учеников, прежде всего, безупречной техники исполнительского мастерства, той самой виртуозности, без которой невозможно прочтение любых музыкальных текстов. И только после этого знакомство с эпохой, в которой жил музыкант, событий, окружавших творца, тех знаний, с которыми приходит понимание замысла композитора.

— Мы много говорим о Паганини. А другие любимые композиторы?

— Их много. Очень люблю Шнитке, пробовал, но не играю авангардистов. А после Шнитке классика кажется проще, но… сложнее. Проще по языку, но не по исполнению. Поэтому люблю Баха, Сарасате, Венявского. А к числу самых сложных и по технике и по музыкальному языку отношу Чайковского, Брамса. Я выбираю те произведения, где могу лучше всего самовыразиться.

Дьявольская музыка?

— В Челябинске вы сыграли Баха, Шнитке, «Дьявольскую трель» Тартини. Чем продиктован выбор программы?

— Программа очень сложна стилистически, она требует эталонной, безупречной техники, она мне просто нравится.

— Вы выбрали для исполнения «Дьявольскую трель» Тартини. Произведение с таинственной судьбой, очень сложное. История гласит, что однажды во сне композитор заключил соглашение с самим дьяволом, который взял в руки скрипку и сыграл сонату, от звуков которой Тартини чуть не задохнулся. Это действительно дьявольская музыка?

— Джузеппе Тартини написал свою музыку, которую называют и «Трелью дьявола», и «Сонатой дьявола», но так и не вспомнил мелодию, которую слышал во сне. Но это действительно его лучшее произведение, это просто прекрасная музыка, которая прочно вошла в репертуар многих известных скрипачей мира. Эпохальное произведение. Я играл «Трель дьявола» в Германии, городах России, теперь в Челябинске.

— Как вам играть с «Классикой»?

— Очень хорошо. Музыканты очень тонко чувствуют текст. И это понимание объединяет.

— Публика в разных странах разная?

— Я не могу говорить о странах, только о городах, где я играл. Публика разная. Очень отзывчивая в Японии, в России раз на раз не приходится, но все же чаще всего наша публика теплая.

— Ваш отец известный скрипичный мастер, вы предпочитаете скрипки его работы?

— Я играю на многих инструментах: Страдивари, Гваданини и, конечно, на инструментах, сделанных отцом. Я знаю их с детства, люблю, они мне понятны. В Челябинске я играю на новой папиной скрипке, это четвертый концерт: первые три прошли в Мадриде, Красноярске, Москве. Но мне она близка, потому что ее сделал близкий человек.

В зале молодые лица

— Как вы относитесь к поп-музыке?

— Ну, «pop», это и есть «pop». Однако и на эстраде есть талантливые люди. А я люблю все талантливое.

— Вам не кажется, что интерес к классике в обществе падает?

— Наоборот. Интерес к ней в последние годы растет, я это чувствую.

— А не обидно, что в зале есть свободные места, тогда как на Киркорова, к примеру, молодежь ломится?

— На Киркорова и других зрители часто ходят потусоваться. Зал кипит, часто — это способ дать выход молодой энергии. Это совершенно другое. Не обижаюсь и на то, что есть свободные места. Посмотрите на публику. Половина — молодые лица. И это самое главное.

— Вы говорите, что в каждом городе, где играли, свои пристрастия, свои требования. Какие?

— В Германии, например, русскую музыку лучше не играть. Немцы предпочитают «своих» композиторов-романтиков, музыку барокко. В Токио любят ходить «на имена». Таковы традиции и здесь ничего не попишешь.

— Вы играли в Токио. Вы там «имя»?

— Не знаю, не берусь утверждать. Я там был, но «имя» — слишком громко сказано.

— Какие ваши годы?..

— Мне 24. Хотя… Думаю, что все еще впереди.

МНЕНИЕ

Его музыкальный язык безупречен АДИК АБДУРАХМАНОВ, руководитель и главный дирижер камерного оркестра «Классика», заслуженный артист России, профессор:

— Иван Почекин действительно очень талантливый музыкант, настоящий виртуоз скрипки. Он приезжал к нам в прошлом году с сольным концертом, играл Паганини, Баха, Изаи. С нашим оркестром он выступает в программе «Звезды ХХI века с оркестром «Классика». В программе — двойной концерт Баха с нашей солисткой, лауреатом международного конкурса Татьяной Галкиной.

Он играет на скрипке работы своего отца, — и это действительно прекрасный инструмент, у него изумительный звук. Оркестр и музыкант мгновенно нашли общий язык, что неудивительно. Чем выше уровень исполнителя, тем он понятнее. Мы говорим на одном языке, — я имею в виду язык музыки. Если он понятен обеим сторонам, то все получается. Язык Ивана Почекина безупречен. Глядя на таких, как Иван Почекин, понимаешь: у нашей культуры есть будущее.

Старикова Лидия Владимировна

up74.ru