«Ринальдо» Генделя в Московской филармонии: магия музыки и интерпретации

Сразу признаюсь, что являюсь поклонницей таланта Жана-Кристофа Спинози. Практически все проекты этого невероятно харизматичного музыканта — от записей музыки Вивальди до участия в рок-фестивале Festival des Vieilles Charrues — увлекают и убеждают меня. Поэтому я счастлива, что смогла побывать в Концертном зале имени П. И. Чайковского, где 23 апреля была представлена концертная постановка оперы «Ринальдо» под управлением Спинози.

«Ринальдо» — признанный генделевский шедевр. Даже далёкий от барочной музыки человек хотя бы однажды слышал «Lascia ch’io pianga» и подпадал под очарование этой мелодии. Однако в России, особенно в провинции, к сожалению, увидеть и услышать эту оперу можно нечасто. Тем ценнее произошедшее событие.

Жан-Кристоф Спинози и его ансамбль «Matheus» были, как всегда, на высоте. Совершенно чудесны в этом ансамбле духовые; впервые я оценила их в записи «Orlando furioso» Вивальди 2004 года, где в арии «Sol da te» флейта (Jean-Marc Goujon) составляет пленительный дуэт с голосом Филиппа Жарусски. В «Ринальдо» подобным прелестным фрагментом стала сцена Альмирены и Ринальдо «Augeletti, che cantata» («Птички певчие») с изящным соло флажолета (путем некоторых изысканий я пришла к выводу, что это был именно флажолет (исполнитель — Себастьен Марк), а не блок-флейта). Нежная звукопись деревянных духовых соседствовала с блестящей героикой квартета тромбонов и украшенных аксельбантами медных горнов в «военных» сценах (а их в опере немало в связи с сюжетной линией битвы за Иерусалим).

Конечно, великолепны струнные, нежно «дышащие» вместе с певцами в лирических дуэтах и пронзительным «визгом» изображающие голоса сирен и фурий. Особый акцент внес клавесин, которому Гендель поручил крупные импровизационные эпизоды в арии волшебницы Армиды «Vo far guerra»; виртуозное соло клавесинистки Мари ван Рейн сорвало здесь заслуженные апплодисменты.

Я готова бесконечно продолжать дифирамбы оркестру, но пора перейти к впечатлениям от вокальной стороны постановки.

Главную роль Ринальдо достойно исполнил американский контратенор Эрик Юренас. Насыщенный, красочный и ровный во всех регистрах тембр позволил ему достойно выглядеть как в сольных, так и ансамблевых эпизодах (его работа заслуживает еще большего уважения в ситуации со срочной заменой заявленного на главную роль Филиппо Минечча). В виртуозной «Venti, turbini, prestate» («Ветры, вихри, сложите крылья») он героически удержал стремительный темп и напор, заданный скрипичным соло Спинози во вступлении.

Екатерина Баканова (Альмирена) — пожалуй, самый совершенный голос постановки. Сочный, округлый, богатый тембр сочетается у исполнительницы с драматическим чутьем и прекрасной техникой. Знаменитая «Lasсia ch’io pianga» (хит, который слушатели неизменно ждут в этой опере) была исполнена певицей с удивительной художественной тонкостью. Я бы назвала это исполнение одним из лучших, но мне не хватило хотя бы небольшой вариативности в da capo.

Второй женский персонаж — Армида (Эмили Роуз Брай) — выиграла за счёт эффектности и артистизма. Она смело и экспрессивно показывала как высокие ноты, так и длинные ноги в разрезе платья (зеленый цвет и узоры которого вызывали ассоциации со змеей-искусительницей). Порой ее колоратуры балансировали на грани истеричности, но это вполне вписывается в традиционные оперные трактовки коварных волшебниц. Образ получился очень впечатляющим.

Понравился мне и Риккардо Новаро (баритон в роли Арганта). Его партия более скромна по объему, но получилась рельефной и выразительной. Особенно хорошо прозвучали его дуэты с женскими персонажами. Тембр Новаро приятно дополнил красочную палитру оперы.

Исполнители второстепенных ролей, конечно, не смогли полностью раскрыться в рамках данной купированной версии, но Дара Савинова (меццо-сопрано) в мужской роли предводителя крестоносцев Готфрида Бульонского и Эванн Ложе-Раймон (контратенор) в роли его брата Евстахия корректно и профессионально дополнили общую картину.

Хочется отметить, что даже в концертной версии опера не потеряла своей впечатляющей силы (заметим, что сам Гендель с легкостью купировал и изменял сюжетные и музыкальные редакции своих театральных произведений, и с «Ринальдо» проделывал это многократно). Тонкость интерпретации и драматическая острота даже в отсутствие внешней зрелищности позволили барочному шедевру раскрыться во всем своем мелодическом богатстве и экспресии. В этом проявляется сильная сторона Спинози — погружение в музыку со всей страстностью и эмоциональной глубиной и умение «заражать» этой страстью, вовлекать музыкантов и слушателей в совместное ее переживание и проживание, пробуждая сокрытую в музыке магию.

Анна Сахарова

Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии