Как это — жить на крещендо?

Вышла первая иллюстрированная биография пианиста Дениса Мацуева

Итальянское слово крещендо, которым в музыке обозначают нарастание звука, к Денису замечательно подходит. Фото: russianlook.com

5 ноября на сцену Большого зала Московской консерватории выйдут всемирно прославленные музыканты: пианист Денис Мацуев и глава Российского национального оркестра Михаил Плетнев. Уже одно это сочетание звездных имен сделало бы программу сенсационной. Но Денис, вопреки обычаю солистов играть не более одного концерта с оркестром за вечер, взял на себя двойную нагрузку и помимо драматичнейшего Третьего концерта Бетховена исполнит роскошную «Пляску смерти» Листа — мало кто в мире решился бы на такое. Третье — сбор от концерта поступит Московской консерватории, готовящейся к своему 150-летию. Наконец, четвертое, что делает вечер совершенно уникальным: состоится презентация первой книги о самом популярном из современных отечественных пианистов «Денис Мацуев — жизнь на crescendo».

Итальянским словом crescendo (крещендо) в музыке обозначают нарастание звука. К Денису оно замечательно подходит — он не только любит напористую игру, но и вообще живет с напором. Неслучайно один из десятка своих фестивалей назвал именно так — Crescendo. Да и вся его жизнь, от первых решительных шагов до планетарной кульминации, какой стало выступление на закрытии сочинской Олимпиады для четырех миллиардов зрителей во всем мире, — одно гигантское крещендо.

В книге, которая состоит из двух частей — рассказов самого Дениса, дополненных авторскими комментариями, и голосов его родных друзей, коллег, — повествуется о множестве эпизодов этого самого крещендо.

— Любовь к выступлениям у меня с домашних посиделок, которые всегда были настолько артистичны! — вспоминает Денис. — На них собирались актеры, музыканты, врачи, инженеры — такая иркутская богема. Все чрезвычайно музыкальны, пели трехголосие — будто грузины собрались!

Скоро Денис сам стал устраивать домашние концерты, даже моноспектакли. Об этих шоу пошел слух по всему Иркутску. Ставить номера Денису помогал папа — композитор, пианист, педагог театрального училища. Он отрабатывал с сыном сценическую речь, движения, ритмику, даже научил его самостоятельно гримироваться. В программу выступления входила не только игра на музыкальных инструментах, но и анекдоты, и пародии, и кукольный театр. Денис помнит один из таких театрализованных анекдотов на злободневную тему:

— 70-летие революции, человек приходит в тату-салон и говорит: «Можете сделать мне татуировку „1917–1987“?» Директор отвечает: «Конечно. А где вы хотите, чтобы мы ее сделали?» И человек показывает у горла: «Во-от зде-есь!.." Этот номер имел ошеломляющий успех. Причем я в свои 12 уже понимал, о чем речь. Что не мешало 1 мая и 7 ноября с радостью ходить на демонстрации — это же так здорово, единение…

У Дениса феноменальная память, в том числе на запахи. 11 июля 1986 года в квартире на улице Марата страшно пахло ихтиоловой мазью. У юного иркутского самородка вскочил какой-то прыщ, и тетя намазала болячку… Денис со смехом рассказывает, что на всю жизнь запомнил точную дату этой маленькой неприятности, потому что в тот день его любимый «Спартак» выиграл у киевского «Динамо» 2:1.

Спорт, в первую очередь футбол, сыграл в жизни Дениса огромную роль. В частности, именно возможность смотреть матчи «Спартака» живьем, а не по телевизору, стала решающим аргументом для переезда в Москву, куда Дениса уговаривали перебраться на учебу в ЦМШ, а ему не сильно-то и хотелось.

В 1990 году в Иркутск приехала основательница фонда «Новые имена» Иветта Воронова. Местные филармонические деятели подсказали Мацуеву-папе: вот отличный случай показать вашего сына. Но Денис решительно засопротивлялся: «Пап, не могу — сегодня финал футбольного турнира». Заметим: речь шла всего лишь о дворовых играх, но тогда для мальчишки это было самое важное:

— Я капитан команды и староста двора, отвечавший за состояние площадки, зимой составлявший график заливки хоккейного катка. И вы хотите, чтобы я в самый ответственный день соревнований оставил команду, моих товарищей, дошедших до финала, и пошел играть какой-то отбор в филармонии?.. Папа ни в коем случае не давил — знал, что со мной этот метод плохо работает. Просто слегка подтрунил: да неужели ты не успеешь и туда, и туда? Я таки успел. В перерыве футбола чуть ли не в джинсах и майке вбежал на сцену, быстро сыграл прелюдию Рахманинова, еще быстрее — свою джазовую импровизацию, уже побежал обратно, и тут мне Иветта Николаевна машет рукой: «Стой, киска!.." Вот эту «киску» я помню до сих пор. «Ты куда бежишь?» — «На футбол». Я не знал, кто эта женщина. Она говорит: «Подожди, мы хотим тебя пригласить в Москву — ты должен сыграть на новой телевизионной передаче «Утренняя звезда» у Юрия Николаева: Я отвечаю: «Да, спасибо большое…» — и убегаю доигрывать футбол, в котором мы выиграли — я забил победный гол, — не понимая, что именно сейчас, но совсем не в этом дворе определилась вся моя дальнейшая жизнь.

Потом была Москва, Центральная музыкальная школа, поездки с «Новыми именами» по всему миру вплоть до штаб-квартиры Североатлантического альянса в Брюсселе, после чего здешние газеты вышли с заголовками «Русские завоевали НАТО!». Как сегодня не хватает таких культурных прорывов России на Запад…

Потом — консерватория, занятия у легендарного Алексея Наседкина, с кем не только корпели над Шубертом, но до самозабвения спорили о футболе, как только могут спорить ярый спартаковец и пожизненный динамовец. Переход в класс Сергея Доренского, которого до сих пор Денис называет своим вторым отцом:

Потом — филармония, солистом которой Денис стал в 20 лет, заменив заболевшего пианиста и за ночь выучив сложнейшие «Вариации…» Лютославского. Первое поражение — недопуск на финальный тур конкурса в японском городе Хамамацу, что на всю жизнь научило держать удар и помогло через полгода выиграть тот самый конкурс Чайковского. Многие тогда слышали разговор Дениса по телефону с Доренским: «Тут все ярко играют, «мочат». Может, и нам «замочить»? И ответ Доренского в трубке: «Хрен с тобой, мочи!»

О том, на какой пороховой бочке живет гастролирующий артист и как важно ему иметь широкий репертуар, свидетельствует такой случай.

— Позвонил менеджер: «Ты где?» Отвечаю: «У меня репетиция в Брюсселе, завтра концерт». Он продолжает: «Ага, значит, сегодня вечером ты свободен — срочно вылетай в Лион, надо сыграть 23-й концерт Моцарта, заболела солистка:" Что же, без проблем! Правда, чудовищный перелет с очень напряженной стыковкой рейсов: Уже ни до какой репетиции. Дирижер взмахивает палочкой, оркестр заиграл — и вместо 23-го концерта звучит 21-й! Слава богу, за две минуты оркестрового вступления я вспомнил текст. Но пара седых волос тогда появилась…

Особенно щедра на такие случаи совместная работа с другим музыкантом-фанатиком, большим другом Мацуева Валерием Гергиевым.

— В прошлом году мы сидели в Лондоне после концерта. Через день у нас концерт в Брисбене, Австралия. Назавтра мы должны туда лететь, чтобы у нас осталось хотя бы 12 часов для отдыха и сна перед выступлением: Но вы не знаете Гергиева — слов «12 часов отдохнуть», а тем более «поспать» для него не существует. Говорит мне: слушай, давай залетим в Петербург, сыграем и запишем Первый концерт Рахманинова: Знаю, что спорить бесполезно. Он тут же звонит в Мариинский театр. Билеты, как мне потом сказали, полностью разобрали за 40 минут. Скоро пластинка с этого концерта выйдет. А потом мы сели в самолет, с пересадкой добрались до Австралии, где надо было уже играть Третий концерт Рахманинова, вещь посерьезнее Первого. После 21-часового перелета, с атрофированными мышцами!.. Но сидит полный трехтысячный зал — люди ждали нашего выступления полтора года, с момента появления в продаже абонемента. И им невдомек, после какой страды мы к ним приехали. Но в такие моменты включаются дополнительные ресурсы…

В книге рассказывается о том, как Денис организовывал свой первый фестиваль «Звезды на Байкале», как к нему, минуя российские столицы (знак высочайшего уважения к Сибири и сибирским музыкантам), приезжал оркестр Израильской филармонии во главе с легендарным Зубином Метой, которого потом, как всех гостей своего праздника, Денис окунал в Байкал. Повествуется о детских фортепианных конкурсах Мацуева, уникальных тем, что ни один ребенок не уезжает оттуда без приза. Один такой конкурс Денис провел в Киеве в ноябре 2013 года, и кто же думал, что буквально на следующий день с крыши Киевской консерватории загремит совсем другая «музыка» — затрещат автоматы!

Как все успевает человек, в чьем мобильном телефоне рядом записи великого виртуоза Горовица, звездные матчи «Спартака» и классические спектакли Плятта с Раневской, трудно понять. Притом что он не особо любит гаджеты и до сих пор пишет письма ручкой, посылает конверт обычной почтой и ждет такого же ответа.

На десерт — еще одна маленькая история из двухсотстраничной богато иллюстрированной книжки, на этот раз от давней творческой партнерши и друга Дениса, примы-балерины Большого театра Екатерины Шипулиной.

— Человека добрее Дениса я не встречала. Если даже ты почему-то не в настроении, то, увидев его улыбку, о плохом сразу забываешь. Он в лепешку разобьется, чтобы друзьям, родным, коллегам было хорошо. У меня был день рождения, но замоталась на работе, и, когда поехала заказывать торт, мне сказали, что на изготовление нужно минимум четыре дня: заказов много: Настроение испортилось, я чуть не рыдала. Позвонил Денис: «Что случилось?» Объяснила. Что вы думаете? Не знаю, что он сделал — может, сам встал за плиту, но тортов у меня было аж два! Я сидела и, как ребенок, плакала, на этот раз от счастья.

Сергей Бирюков, музыкальный обозреватель «Труда», автор первой биографии Дениса Мацуева

www.trud.ru