«Моцарта нельзя играть «с холодным носом»

Главный дирижер Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Феликс Коробов — о том, чем уникален «Моцарт-Марафон», назначении Тугана Сохиева в Большом театре и «музыке для лифтов»

25 января в рамках Международного фестиваля искусств стартует «Моцарт-марафон»: в течение пяти дней в столице прозвучат все концерты Моцарта для солирующих инструментов с оркестром.

В Рахманиновском, Малом и Большом залах Московской консерватории, а также в Камерном зале Международного дома музыки выступят ведущие музыканты как из России, так и из-за рубежа: Петр Лаул, Вячеслав Грязнов, Алексей Володин, Лукас Генюшас, Филипп Копачевский, Сергей Каспров, Эндрю Тайсон (США), Марко Чьямпи (Италия), Карл Крамер-Йохансен (США-Норвегия) и др.

Аккомпанировать все дни солистам будет оркестр Государственного Эрмитажа под управлением Феликса Коробова. О подробностях музыкального марафона главный дирижер Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко рассказал корреспонденту «Известий».

— Как вы попали на «Моцарт-марафон»?

— Это наша давняя дружба с организатором и художественным руководителем фестиваля «Арт-ноябрь» Натальей Рубинштейн. У «Моцарт-марафона» была предыстория — «Бах-марафон» два года назад. Тогда в один день мы с камерным оркестром Московской консерватории сыграли все концерты Баха: начали в 10 утра и в 10 вечера закончили. Помнится, выйдя со сцены почти без сил после последнего концерта, я сказал Наташе, что теперь осталось только сделать марафон из всех симфоний Гайдна или Мясковского (их у композиторов 104 и 27 соответственно. — «Известия»). И вот полгода назад она позвонила и сказала, что будет «Моцарт-марафон»: все инструментальные концерты. Такое количество в один день уместить невозможно, поэтому будет пять дней и четыре зала.

— Это непростая задача — аккомпанировать солистам пять дней подряд.

— Оркестрантам, конечно, тяжело. Но постепенно открывается второе, третье дыхание. Солистов много, они все замечательные, но у каждого своя манера, свое отношение к Моцарту, свое чувствование. И, конечно, очень не хочется, чтобы это был поток безличностного аккомпанемента. В этом — сложность. Многих солистов мы знаем, есть среди них и мои друзья — например, Петр Лаул или один и моих любимых учеников — Кирилл Кравцов. Но есть и те, кого мы впервые увидели на репетиции, всего на полчаса, и за это время должны понять и принять их манеру исполнения: в следующий раз мы увидимся уже на концерте.

— Говорят, что при всей легкости Моцарта для исполнения это очень сложный композитор.

— В первую очередь — из-за стилистических проблем. Для меня Моцарт — очень близкий, но сложный композитор. Как говорит один из лучших интерпретаторов Моцарта Пауль Бадура-Шкода, стиль исполнения Моцарта меняется раз в 7–8 лет, и это отнюдь не зависит от людей, живущих в Австрии или Германии. Просто появляется яркая личность, и вдруг меняется вообще всё отношение к Моцарту. В кажущейся простоте и каких-то привычных нашему слуху оборотах таится глубокое содержание, сердце — его нельзя играть «с холодным носом».

— Насколько Моцарт созвучен современному слушателю?

— Любая хорошая музыка всегда созвучна современному слушателю. Другое дело, что нужно заниматься, воспитывать, привлекать публику в зал. Публика должна понять, как это интересно и насколько живой концерт лучше, чем вставленный в машине CD. Это совсем другие впечатления, эмоции. Ведь люди приходят на концерт в первую очередь за эмоциями, просветлением, чувствами, которых они не могут в реальной жизни испытать. В этом — сила музыки и «живого» концерта. В противном случае Моцарт действительно становится, как говорят англичане, «музыкой для лифтов». В каждом отеле играет «Маленькая ночная серенада», а в каждом супермаркете весь декабрь — «Щелкунчик» Чайковского. Но этот «Щелкунчик» — совсем не тот, что «Щелкунчик» 31 декабря в Большом театре или Театре Станиславского и Немировича-Данченко.

— Но марафоны должны быть очень привлекательны.

— Да, потому что людям интересно — а как это? Я помню зрителей, которые смогли высидеть в зале весь «Бах-марафон». Билеты продавались на каждые два часа. Но некоторые из тех, кто изначально пришли только на утренний концерт, потом покупали билеты дальше и так — до конца дня. Это очень интересно — погрузиться в Моцарта, услышать, как менялся композиторский стиль, соотнести развитие концерта с судьбой, жизнью и наконец просто услышать живьем те концерты, которые исполняются крайне редко. Это как в анекдоте: сколько симфоний написал Бетховен? Три: третью, пятую и девятую. Сколько концертов Моцарта звучит в реальной концертной жизни? Из 40 — от силы 5–7. Многие концерты почему-то считаются школьными и не исполняются «серьезными» музыкантами. Что абсолютная ерунда, ведь Моцарт гениален во всем. Каждое его произведение — маленький шедевр. Иногда — большой.

— А любимый шедевр Моцарта у вас есть?

— Главный принцип — любить то, что исполняешь в данный момент, иначе в нашей профессии нельзя. У меня есть любимые концерты не в смысле нот, а в смысле вечеров на сцене. Мне повезло, у меня в жизни были дивные совместные концерты Моцарта с чудесными музыкантами: последние лет семь мы музицируем совместно с Паулем Бадура-Шкода, это человек–легенда! Или вечер с 20-м концертом Моцарта в Санкт-Петербургской филармонии с заслуженным коллективом и Петром Лаулом: вдруг — фантастическое ощущение от публики, зала, музыки. Сказка. Вехи в Моцарте всегда присутствуют.

— Помимо Моцарта у вас также обширный план работы в качестве главного дирижера в театре. Что ожидается в ближайшее время?

— У нас получился очень насыщенный сезон. В начале была премьера «Тангейзера», еще не прошла эйфория от премьеры «Итальянки в Алжире» (Последняя премьера сезона-20012/13. — «Известия»). В апреле этого года премьера «Аиды» Верди в постановке Петера Штайна. Уже начались вокальные репетиции, а с начала февраля он сам приедет работать с нами. В балете предстоит очень серьезная, в том числе с музыкальной точки зрения, премьера «Манон». Ну и завершит сезон премьера «Дон Жуана» Моцарта в постановке художественного руководителя оперы Александра Тителя.

— Что сейчас вызывает больший интерес у публики? В последнее время всё внимание общественности приковано к балету…

— Опера и балет — абсолютно разные жанры, на которые ходит абсолютно разная публика. Очень мало тех, кто посещает и оперу, и балет или просто «ходят в театр». Но, как говорил мой учитель, Рафаэль Рубенович Давидян, не волнуйтесь, аплодисментов на всех хватит.

— На днях гендиректор Большого театра, экс-директор вашего театра Владимир Урин объявил о назначении на должность главного дирижера театра Тугана Сохиева. Как вы это воспринимаете?

— На сегодняшний день для театра это идеальный вариант. Туган Сохиев молод, с абсолютно сложившейся европейской карьерой: он свой и там и здесь. Хорошо, что он будет входить в жизнь Большого театра постепенно из-за множественных контрактов за рубежом: таким образом, он не сразу окунется в жизнь Большого, а будет узнавать ее постепенно, и это приведет к взвешенным и правильным решениям. Думаю, это выигрышное решение Владимира Урина.

— А у вас нет намерений со временем перебраться в какой-нибудь более крупный театр?

— Земля вертится, вода течет. Я счастливый человек — пока работал там, где мне интересно. Сейчас мне интересно «дома». Не хотелось бы прерывать традицию.

Фото: Владимир Суворов/ИЗВЕСТИЯ