Музыкант мира из Нижнего Новгорода

Город, в котором живет настоящее искусство, где классика и современность — как лучшие подруги, а традиции не препятствуют новаторствам. Город с музыкальным сердцем, которое с каждым сезоном бьется все сильнее. Старейшая в стране консерватория, Кремлевский концертный зал, оперный театр с высоким уровнем труппы… Тут бывали Дмитрий Шостакович и Альфред Шнитке, Мстислав Ростропович и Владимир Спиваков, Денис Мацуев и Юрий Башмет. Кажется, среда этого города настолько культурна, что, если замолчать на несколько секунд, можно услышать, как звучат переулки. «Слишком много Нижнего Новгорода!» — воскликнет постоянный зритель Камерного оркестра Чувашии, бережно хранящий в памяти удивительные встречи со скрипачами Анастасией Богдановой и Дмитрием Стояновым, альтистом Даниилом Гришиным и пианисткой Ольгой Лысовой, дирижером Сергеем Вантеевым и другими нижегородскими виртуозами. Что ж поделаешь, если этот город воспитывает поистине выдающихся музыкантов!

«Его исполнительской манере свойственны исключительное качество, серьезное и вдумчивое отношение к авторскому замыслу, глубина, масштабность, убедительность интерпретации. Евгений Брахман — увлеченный, ищущий музыкант, имеющий обширный и постоянно пополняемый репертуар», — высказался о нашем новом госте знаменитый российский пианист Николай Петров, об авторитетном мнении которого многие «клавишных дел мастера» и мечтать не смеют. Несмотря на то, что Евгений Брахман вырос в Нижнем Новгороде и преподает на кафедре специального фортепиано Нижегородской государственной консерватории (академии) им. М. И. Глинки, его можно смело назвать музыкантом мира. А как же иначе, ведь ему рукоплескала публика нью-йоркского Карнеги-холла и миланского Ла Скала, в котором, кстати, у него был сольный концерт, лучших залов Германии и Франции, Швейцарии и Австрии, Англии и Японии, Израиля и Кореи. 31 октября волшебные, насквозь пропитанные музыкой руки пианиста прикоснулись к роялю Чувашской государственной филармонии.

Темы Концерта для фортепиано и струнного оркестра А. Шнитке взвивались ввысь жгучими огненными языками. Иногда пламя утихало, но ненадолго. Распираемая противоречиями партитура, «сшитая» из крутых склонов, резких обрывов и взлетов над пропастью, от которых кружится голова, обрушилась мощной лавиной, не оставляющей ни единого шанса на спасение. Вот трепетный рояль начинает постепенно обрастать струнными, обволакивающими его приступами ноющей боли. Назойливые скрипки, то нервно повизгивающие, то остервенело лающие, то гудящие, словно пчелиный улей, то улюлюкающие, будто рой ведьм, пускаются вдогонку за удирающим со всех ног героем этого музыкального триллера, кусая его за пятки и доводя до сумасшествия. Когда истерия достигает своего пика, звуковые шары лопаются, не выдержав напряжения, и рояль снова остается один. Начинается самое страшное — борьба с самим собой. Фортепианные призраки крадутся, точно черная кошка в темной комнате, возясь в регистрах и шурша штрихами, безнадежно пытаясь обрести внутреннюю гармонию и… Оцепенелая тишина, пронзившая воздух после финальной ноты, еще долго висела над залом (никто не решался захлопать). В качестве выдоха — Дивертисмент Фа мажор В. А. Моцарта. Гроза прошла, и музыканты вместе с дирижером Сергеем Григорьевым с облегчением окунулись в кристальную ясность классицизма.

Евгений Брахман — пианист контрастов. Солист, у которого нет амплуа. Ему в равной степени блестяще удается быть как тонким психологом, так и озорным шутником, променявшим смиренное уединение монаха на вечный праздник. Неспроста одно из увлечений маэстро — джаз! Не обошлось без него и сегодня. Зажигательная Джазовая сюита А. Цфасмана в переложении С. Назарова настолько упорно взывала к хорошему настроению, что не хлопать между частями было просто невозможно. Хулиганские «Снежинки» (I часть) пронеслись кутерьмой темпераментных пассажей, когда клавиатуру словно поливают из шланга. Не менее взбодрили ароматный, приправленный сочными гармоническими поползновениями «Лирический вальс» (II часть) и заводная «Полька» (III часть), нетерпеливо выскакивающая на тропу «Быстрого движения» (IV часть). Рассеялись тяжкие думы, умчались вдаль мрачные тучи, и осталась только радость встречи с Музыкой.

Мария Митина