«Мы — крепостные, которыми пренебрегает барин»

За что «ушли» главного дирижера Тихоокеанского симфонического оркестра?

Неделю назад разразился скандал: всего два человека из Союза композиторов (музыковед Людмила Корабельникова и дирижер Михаил Аркадьев) осмелились поднять голову и выступить против принудительного присоединения профессионального союза к путинскому Народному фронту (ОНФ). Что стало с Корабельниковой – еще не знаем, надеемся, она здравствует. А вот Аркадьева, только бы выслужиться, чудесно «ушли» с поста худрука Тихоокеанского оркестра (Владивосток), чтоб не раздражал глупыми письмами губернатора Дарькина. Сегодня Михаил Александрович дает во Владике Прощальный концерт. Связываемся с ним в ночи…

– Итак, директор филармонии Макаренко неожиданно поставил перед фактом: мой годичный контракт продлен не будет. Почему – не мотивировал. Полагаю, на отставку в том числе повлиял отказ иметь дело с ОНФ (надеюсь, неприятности не коснутся Корабельниковой, моей старой хорошей московской знакомой).

К тому же в администрации края, наконец, обратили внимание на мои политубеждения, обнаружив в Сети откровенную и резко антипутинскую статью 2007 года, а также то, что я в числе первых подписал обращение «Путин должен уйти»… Администрация, знаю, отслеживала как сами материалы, так и комментарии к этим публикациям.

– Мало того, в прошлом сезоне вы планировали концерт в поддержку Ходорковского (который, кстати, только что прошел в Страсбурге с участием таких звезд как Марта Аргерич и Евгений Кисин).

– О да, хотел дать Приморскую премьеру симфонии Los Angeles Арво Пярта, посвященную Ходорковскому, – думал поддержать тем самым узника совести, выразить протест методичному беззаконию нашей судебной системы. Нашел партитуру (что почти невозможно), списался с другом Арво Пярта – Гией Канчели, чтобы заручится поддержкой автора, организовал переписку оркестровых голосов симфонии, и так далее.

Но руководство филармонии запретило даже начальный репетиционный процесс! Не говоря уж о возможной премьере.

С этого момента я окончательно понял, что роль главного дирижера носит исключительно номинальный характер.

– В каком качестве Тихоокеанский симфонический находится сегодня?

– Он деградирует до положения полупрофессионального коллектива из-за отсутствия поддержки со стороны губернатора. По сути – это крепостной оркестр, лишенный как финансовой, так и творческой независимости, им совершенно не интересуется и пренебрегает барин. Положение абсурдное и унизительное!

– Но вы написали Дарькину пространное умное письмо по пунктам… Он ответил?

– Нет. Губернатор Дарькин, как водится, «спустил» мое послание в Управление культуры, те – директору филармонии, а директор дал формальный и не соответствующий реальному положению дел ответ, всё! И это притом, что музыканты получают смехотворную зарплату в 5-15 тысяч руб. (а регион-то дороже Москвы! – Я.С.). К тому же происходят немотивированные задержки с выплатами и «игра на понижение», из-за чего в оркестре вечно напряженная и нервная обстановка.

Люди зарабатывают в самых разных местах, репетиционный процесс крайне нестабилен: приходится закрывать глаза на непосещаемость, помня, что иначе музыканты просто не проживут.

– А у вас лично какая была зарплата?

– Да смехотворная для главного дирижера: 30 тысяч рублей. Плюс последние два года филармония платила (не мне, а агентству) еще 20 тысяч за снимаемую квартиру, ведь меня выгнали из служебной (горадминистрация у филармонии ее забрала).

На такую зарплату я пошел в надежде, что выведу Тихоокеанский на серьезный международный уровень к саммиту АТЭС… Надежды рухнули: ни администрация края, ни филармония НЕ заинтересованы в развитии и перспективном росте оркестра!

– Выезжал ли ТСО когда-нибудь на гастроли?

– За четыре полных года моей работу – ни разу! Возмутительный факт. Особенно поражает, что администрация края не удосужились организовать гастроли хотя бы по обширному Приморью, что вообще-то, является их прямой культурно-политической задачей.

– А в самом Владике есть хороший концертный зал?

– Хорошего нет, есть малогабаритный Большой зал Приморской филармонии на 600 мест с очень посредственной акустикой. Причем недавно его реставрировали, но проблемы акустики во время реставрации решались некомпетентно, вернее, не решались совсем…

– Кстати, сами оркестранты – за вас или против?

– Оркестр озабочен физическим выживанием. В отношении меня – и это как всегда в зависимых от администрации коллективах – мнения разделились.

Важно понимать, что в нашей филармонии должность худрука оркестра в силу полной административной и финансовой зависимости от директора носит номинальный характер: главный дирижер не может влиять на материальный и инструментальный уровень, не может организовывать гастроли, не может лично приглашать дирижеров из других городов… Фактически Тихоокеанский оркестр, как коллектив со своими правами, существует для администрации виртуально. Это просто 70 музыкантов, нанятых филармонией в качестве одиночных артистов, с каждым из которых эффективнее разбираться по отдельности. Вот и не функционирует ни худсовет, ни профсоюз. По сути, все решается узким кругом некомпетентных лиц: директором филармонии, его заместителем, начальником отдела кадров, главным бухгалтером.

– Не распустят ли оркестр после вашего ухода, ну, чтоб не мучился?

– Филармонию переводят на так называемый «автономный режим», то есть бюджетное довольствие оркестра будет сведено к минимуму. Люди бегут, и если дальше так пойдет, коллектив просто тихо умрет в течение следующих нескольких лет. Полагаю, так и задумано на краевом уровне. Это невозможно доказать, но это видно любому внимательному наблюдателю.

– В лучшем ли, чем ваш, положении соседний Дальневосточный оркестр (в Хабаровске) под руководством Ильи Дербилова?

– Да, в гораздо лучшем положении, в том числе потому, что там традиционно оркестр (именно оркестр, а не только филармония) поддерживается непосредственно губернатором Хабаровского края. А у нас…

– Но если помечтать – что надо сделать, чтобы ТСО возродить?

– Первое – поднять зарплату артистов до уровня 20-30 тысяч руб. в месяц, а зарплату главного дирижера минимум до 60 тысяч. Во-вторых, необходима оркестровая жилищная база: или выделение квартир, не меньше 10, или постройка достойного общежития. В-третьих, надо радикально обновить инструментарий (на это минимум $200-300 тыс.). А еще нужно сменить руководство филармонии: нужны профессионалы, а не равнодушные и далекие от высокой музыки люди.

При этих условиях отбоя в желающих приехать и работать во Владивостоке не будет. Но, учитывая федеральный курс на финансовую «оптимизацию» при полном не понимании, и главное НЕЖЕЛАНИИ ПОНЯТЬ специфику работы симфонического оркестра, – вероятность этих изменений близка к нулю.

– Как пройдет последний концерт? Что-то необычное…

– Вначале прозвучит моя 4-частная «Тихоокеанская сюита», посвященная Владивостоку. Затем – «Прощальная симфония» Гайдна. Финал традиционно для этой симфонии пройдет в темноте, – я тихо сойду со сцены, сразу же выйду из здания филармонии, не оставшись даже на поклоны… И больше туда не вернусь никогда. Ведь администрация не только проявила неблагодарность к самоотверженно работавшему четыре года дирижеру, но методично убивала свой же родной Тихоокеанский симфонический оркестр, который мог бы стать жемчужиной культурной жизни Приморья.

…Вернусь в Москву (сам-то – москвич, живу с семьей в Ясенево), возобновлю педагогическую, научную и гастрольную деятельность. Кто рискнет возглавить ТСО – не знаю, есть второй дирижер, живущая во Владивостоке (и потому не обременяющая администрацию материально), Татьяна Терещенко. Думаю именно она, по мысли директора филармонии, могла бы…