«Мы жили в домах натовских генералов»

Главы из книги Сергея Бирюкова о пианисте Денисе Мацуеве

К 40-летию Дениса Мацуева выходит биография выдающегося музыканта. О том, как он пришел в профессию, встретился с Элизабет Тейлор, и о любви к Японии — в отрывках из книги*

*Книга Сергея Бирюкова «Денис Мацуев: жизнь на Crescendo» выходит в издательстве «Музыка»

«Стой, киска!»

Решающую роль в жизни Дениса Мацуева сыграла легендарная руководительница фонда «Новые имена» Иветта Воронова.

Она приехала в Иркутск в 1990 году слушать детский джазовый квартет, молва о котором дошла до столицы. Местные филармонические деятели предложили Мацуеву-старшему: отличный случай показать вашего сына представителям организации, которая собирает таланты по всей России. Но Денис решительно засопротивлялся: «Пап, не могу — сегодня финал футбольного турнира». Двор на двор — какая филармония может с этим сравниться?

-Я — капитан команды и староста двора, отвечавший за состояние площадки… И вы хотите, чтобы я в самый ответственный день соревнований оставил команду, моих товарищей, дошедших до финала, и пошел играть какой-то отбор в филармонии?.. Но папа понял: надо обязательно попробовать музыкантскую удачу. Не давил на меня, просто слегка подтрунил: да неужели ты не успеешь и туда и туда? В перерыве футбола помчался в филармонию, чуть ли не в джинсах и майке вбежал на сцену, быстро сыграл прелюдию Рахманинова, еще быстрее — свою джазовую импровизацию, уже побежал обратно, и тут мне Иветта Николаевна машет рукой: «Стой, киска! Ты куда бежишь?» — «На футбол». Она говорит: «Подожди, мы хотим тебя пригласить в Москву — ты должен сыграть на новой телевизионной передаче „Утренняя звезда“ у Юрия Николаева…» Я отвечаю: «Да, спасибо большое…» — и убегаю доигрывать в футбол. Не понимая, что именно сейчас определилась вся моя дальнейшая жизнь.

В Москве Мацуевы остановились у друзей на улице Генерала Карбышева. Глава семьи дядя Игорь — военный, подполковник, а его жена — пианистка. Их дом стоял стена к стене со зданием Центральной музыкальной школы, которую в то время занесло в не самый престижный район Москвы на долгие 18 лет реконструкции основного здания. Как-то дядя Игорь предложил: зайдем? Он знал тогдашнего директора ЦМШ, легендарного Валентина Сергеевича Бельченко. Зашли, он попросил: тут у меня знакомые из Иркутска, послушай паренька… Денис с ходу сыграл прелюдию Рахманинова и джазовую импровизацию. И Бельченко говорит: хочешь учиться в ЦМШ? Денис честно отвечает: да нет, не особо… Педагог не отступает: приезжай, видишь, у нас здесь неплохая атмосфера. Если решишься, мы тебя хоть через неделю возьмем…

Дома пришлось принимать тяжелое решение. Москва влекла, но как оставить родной город, родителей, которые не могли вот так сразу все бросить и поехать за сыном?

Помогла решиться бабушка. Она быстро продала свою кооперативную квартиру и вырученные 16 тысяч долларов втихаря от родителей Дениса передала ему в конверте: это тебе на первое время в Москве… После такого напутствия отказываться было бы равносильно предательству.

…Денис с папой в начале 1990-х перебрались в Москву. Снимали однокомнатную квартиру на проспекте Маршала Жукова. Это время сам Денис называет счастливейшим: первый этаж, с одной стороны — квартира соседа-забулдыги, с другой расположен лифт. Сосед приходил вечером с работы, стучал в стенку и просил: сыграй мне из фильма «На семи ветрах». Услышав желаемое, он напивался и ложился спать, а Денис получал возможность заниматься на видавшем виды пианино «Тюмень» хоть целую ночь. Когда японцы снимали о Мацуеве фильм и дошло до визита в его дом, они не могли понять, как на этой «Тюмени» можно было хоть что-то сыграть.

Новое имя

О фонде «Новые имена» Денис Мацуев говорит с большим энтузиазмом.

— Музыканты моего возраста: пианисты Аркадий Володось, Александр Кобрин, Константин Лифшиц, Алина Коршунова (к сожалению, трагически рано умершая), флейтист Денис Буряков, гобоист Алексей Огринчук, трубач Сергей Накаряков, кларнетист Игорь Федоров, виолончелист Борис Андрианов — все мы были в как бы юношеской артистической сборной Советского Союза, которая вскоре превратилась в юношескую сборную новой России. Наш приезд в штаб-квартиру НАТО в 1993 году стал и политическом прорывом. На следующий день бельгийские газеты вышли с заголовками: «Русские завоевали НАТО!» И дали фотографию с генсеком Манфредом Вернером, который принял участие в нашей церемонии разжигания семейного очага, придуманной Иветтой Николаевной. А сами мы жили в домах натовских генералов… У папы римского Иоанна Павла II выступали четыре раза, а с моим участием — дважды. Папа хорошо говорил по-русски, я ему рассказывал, что родом из Иркутска, а он знал, что у нас огромная польская диаспора и костел. Я говорил, что на этом польском органе у меня был первый концерт в моей жизни — в изумительном органном зале с уникальной акустикой, я играл концерт Баха… А после этой встречи я звонил домой: «Сейчас с папой римским пообщался…» Представляете, что это было для мальчишки из Иркутска! Воспитание не только артиста, но личности. Вплоть до самого элементарного: с какой вилки нужно начинать есть. Мы ведь были на приемах и в Букингемском дворце, и в Белом доме, и в ООН, и в ЮНЕСКО, и на балу в Вене, в зале Musikverein… С тайским королем я в четыре руки музицировал. Про постоянные выступления в Кремле не говорю, только перед Борисом Ельциным играли шесть раз… Это был огромный прорыв не только для нас, детей, но и для всей России — визитная карточка ее нового позитивного облика…

Иветта Николаевна, считает Денис, совершила настоящий подвиг. Она не просто помогла многим десяткам юных музыкантов войти в большую артистическую жизнь. По сути, она спасла для мира русскую исполнительскую школу. С 2008 года «Новые имена» по просьбе Иветты Николаевны возглавил Денис Мацуев. И в своих многочисленных концертных поездках по регионам теперь уже он кидает клич — знакомить его с одаренными детьми.

«Ну что, клюкнем?»

Сразу после победы на Конкурсе Чайковского в 1998 году к Мацуеву подошел наш известный пианист Владимир Виардо, победитель Конкурса имени Клиберна, и сказал: ну теперь готовься, репертуар должен быть зверский…

Денис понял, что для старта надо иметь в багаже по крайней мере 20 концертов с оркестром и 10 сольных программ. А одновременно накапливать гастрольный опыт.

Уже через два-три года были покорены Карнеги-холл, Плейель и другие мировые залы. Но основа карьеры закладывалась дома, в России. Объездил, как потом подсчитал Денис, 125 российских городов, в некоторых бывал по два десятка раз. В первых же серьезных гастролях доехал до Благовещенска, Читы, Хабаровска, Владивостока, Петропавловска-Камчатского, Магадана. В Магадане застал уже очень пожилого Вадима Козина…

— Вадим Алексеевич в валенках встретил нас в своей квартирке, уже тогда выглядевшей как музей, переполненный книгами, пластинками, афишами… Капризный! Но он имел на то основание: певец-самородок, попавший под репрессии, сосланный на Колыму, до конца дней обиженный на Москву и после освобождения не захотевший в нее возвращаться. Молодежь его уже практически забыла, но меня бабушки с детства приучали к репертуару Лещенко (Петра, а не Льва), Козина, Юрьевой… Присел за пианино, стал импровизировать, он подходит: «Давай „Отвори потихоньку калитку“. У меня голос не очень распет, возьми пониже, в ми-бемоль мажоре». Я играю, он: «Откуда ты все это знаешь, ты же классический музыкант, ты это учил?» Я: «Да нет, бабушки мне в детстве ставили пластинки…» Спели, он говорит: «Ну что, клюкнем?» И поил нас водкой с красной магаданской икрой, по тем временам редким деликатесом, который в Москве днем с огнем не найдешь…

…На бытовые условия Денису было плевать. Например, в первый же сезон после конкурса его пригласили в Ижевск. Билет взяли на верхнюю полку четырехместного купе без кондиционера, зато со зверской печкой и с двумя детьми, которые всю ночь проплакали. Это сейчас лауреаты Конкурса Чайковского все больше на частных самолетах летают — своих собственных или спонсорских. Тогда же в Ижевске его ждала неуютная гостиница «Волга». Затем — в Пермь на рейсовом автобусе. Но программа с «Аппассионатой», «Картинками с выставки», «Детскими сценами» прошла великолепно, на стоячую овацию публики пианист ответил девятью бисами — по сути, третьим отделением концерта. После к нему подходили пермские меломаны, говорили, что его игра напомнила им выступления Гилельса, Рихтера… Ради таких моментов Денис был готов терпеть хоть плацкартные вагоны. Понимал: вот она, большая гастрольная жизнь.

Притом все в этой жизни, считает он, наступило вовремя. Отличным мостиком для выхода на мировую сцену стала Япония — там авторитет Конкурса Чайковского оставался непререкаем даже в те сложные годы. Японцы были готовы принимать у себя хоть по два турне Мацуева в год.

Тем более Дениса они уже знали: в 18 лет он, срочно заменив заболевшего солиста, выручил Московскую филармонию, стал ее солистом и был послан на гастроли именно в Японию. С тех пор успел побывать в этой стране раз двадцать, влюбился в нее, влюбил в себя японских слушателей, которые даже организовали его фан-клуб.

— Преклоняюсь перед культурой японцев, их чувством собственного достоинства, уважением к старшим,- признается музыкант.- Перед порядком на улицах: идет миниатюрная девочка, и если, не дай бог, бумажка, что очень редко, она ее складывает в пакетик. После Фукусимы — ни одного мародерского случая… По качеству залов — впереди планеты всей. Культ классической музыки. Чайковский — любимый национальный композитор, Первый концерт звучит всюду. Ну и Шопен тоже… Так вышло, что даже свое 40-летие встречу в Токио. С Темиркановым и Лондонским оркестром: Первый концерт Чайковского и Третий Рахманинова, без этих произведений в Японию, можно сказать, не пускают!

В Японии состоялась и первая запись на крупной зарубежной фирме — Sony. Уже через полгода последовали европейские гастроли, а еще через год — американские, с Российским национальным оркестром и оркестром Большого театра.

— Во время первых больших американский гастролей,- вспоминает пианист,- на мой концерт в Лас-Вегасе пришла Элизабет Тейлор, подарила букет, когда я играл Второй концерт Рахманинова. У нее эта музыка вызывала ностальгию: она ведь играла в фильме «Рапсодия» девушку, которая влюбилась в пианиста, исполнявшего Второй концерт… И когда повидался с Элизабет, позвонил бабушке, рассказал ей про цветы, про этот взгляд зеленых глаз Клеопатры, который у Тейлор сохранился, несмотря на прошедшие десятилетия с тех ее звездных фильмов… Бабушка не могла поверить, что мы общались, убедилась, только когда я ей привез нашу фотографию с Тейлор.

«Играю для всех, доверяю двенадцати»

— Мы часто говорим на эту тему с Михаилом Плетневым: сколько человек в трехтысячном зале тебя понимают? — признается Мацуев.- Да, вскакивают, хлопают, кричат, я не могу не быть за это благодарен… Но многие ли из них при этом осознают: что именно хотел сказать композитор и в какой степени я донес до них его замысел?.. Михаил Васильевич не склонен строить иллюзии: «Я был бы рад,- говорит он,- если бы таких человек нашлось хотя бы шестеро. Не в зале — об этом даже мечтать не приходится,- а на всей земле: тех, кто не только имеет по-настоящему глубокое представление о творчестве исполняемого автора, но и меня знает и понимает, что я хочу сказать. Вот интересно было бы собрать их вместе, сыграть, а потом послушать их мнение».

— Шесть человек на семь миллиардов! — восклицает Мацуев.- Непредставимо мало. Но вы думаете, я вам назову существенно большую цифру, чем Плетнев? Нет, у меня таких слушателей, которым я стопроцентно доверяю, может быть, человек двенадцать.

Однако бывают и особые случаи, когда отдача от зала максимально велика. Таких концертов тоже не может быть много. Один из относительно недавних — тот, что случился в Люцерне в мае 2013 года, когда Денису посчастливилось сыграть на рояле Рахманинова.

— Тот май для меня выдался совершенно счастливым благодаря бесценному подарку, который сделала Наташа Рахманинова, вдова Александра Борисовича — внука Сергея Васильевича,- говорит Денис.- Она предоставила для этого выступления «Стейнвей» композитора, который с 1929 года находится на его швейцарской вилле «Сенар». После Рахманинова на нем играл и записал диск только Плетнев в 1990-е годы, ну и я в 2007-м записал альбом «Неизвестный Рахманинов». Но это делалось на самой вилле, а из ее стен исторический инструмент ни разу не выезжал. Концерт в Люцерне стал его первой «гастролью». Передать чувство, которое испытываешь, сидя за клавиатурой, которой касались пальцы Рахманинова, видя и осязая ту же самую слоновую кость, что видел и осязал он,- очень трудно. А как звучит рояль — буквально сам поет… Я на нем сыграл и записал с Нью-Йоркским филармоническим оркестром и дирижером Аланом Гилбертом Третий концерт…

Президентские часы

Человек огромного общественного темперамента, Мацуев просто не мог не занять в жизни страны того места, благодаря которому он известен всем, даже очень далеким от искусства людям.

Показательна история их встреч с Борисом Ельциным. К тому моменту, как первый российский президент позвал Дениса и других лауреатов Конкурса Чайковского на правительственный прием, он уже хорошо знал юного музыканта, многократно перед ним выступавшего. До сих пор у Дениса хранится тогдашний подарок Бориса Ельцина — часы, поднесенные со словами: «Вас в России единицы, смотри у меня…» И с пачкой долларов, вынутых широким президентским жестом из кармана,- нравы тогда были простые.

Точнее, это «второе издание» президентских часов, потому что первое пропало в 2004 году, вместе с медалью Конкурса Чайковского. Тогда, приехав из Иркутска, Денис открыл дверь московской квартиры и увидел, что их обокрали.

Медаль Денису восстановили, а часы Ельцин подарил вторично, на приеме в честь своего 75-летия. Увидев Дениса, президент отвел его в сторону и сказал (Мацуев, как всегда, уморительно точен в подражании голосам, в том числе ельцинскому): «Знаю… украли… вот тебе такие же…»

Ну так зачем Мацуеву эта близость к власти, которая может дать повод для кривотолков в мировой прессе? Зачем, скажем, многолетнее участие в Совете по культуре при президенте РФ?

— Дело не в близости к власти,- отвечает Мацуев,- а в том, чтобы мы могли этой власти говорить о наболевшем. Вот как Темирканов в свое время пошел к Путину и полтора часа ему рассказывал, как живут наши симфонические оркестры, как музыканты заслуженного коллектива подрабатывают по ночам таксистами, потому что иначе нечем семью кормить. Глава государства это внимательно выслушал — и принял принципиальнейшее решение: учредил гранты, которые, по сути, спасли ведущие оркестры, оперные театры, музыкальные вузы и школы…

Сергей Бирюков