Никита Борисоглебский: «Хочу быть не „русским Паганини“, а самим собою»

Третий раз в этом году во Владимир приехал Никита Борисоглебский — молодой виртуоз, лауреат конкурса им. П.И.Чайковского, триумфатор престижных состязаний имени Ф.Крейслера в Вене и имени Я.Сибелиуса в Хельсинки, «Скрипач года-2009» по версии Международного фонда Майи Плисецкой и Родиона Щедрина.

У нас, как и во время предыдущих визитов, он выступил с премьерой, на этот раз концерта Сен-Санса. И столь же открыто и доброжелательно, как прежде, поговорил с «ВВ» о музыке и собственном месте в ней.
- Как же стремительно течет жизнь молодого музыканта! В январе вы говорили в интервью «ВВ» (см. «ВВ» от 19.01.2012), что примериваетесь к Бетховену, но еще не созрели для исполнения. А уже в марте приехали к нам с премьерой его концерта…
- Когда я был у вас в январе, Бетховен уже был запланирован. Просто тот факт, что я его сыграл, еще не значит, что я для него созрел, к сожалению. Я сыграл его три раза весной в разных местах, но я бы не сказал, что это был тот идеал, к которому я стремлюсь. К тому концерту действительно еще очень-очень-очень долгий путь. Пока я его отложил, почувствовав, что рановато. Но я рад, что я его освоил, потому что это концерт, которого я немножко боялся, так как он очень большой, очень серьезный по музыке, очень зрелый концерт. Кстати, к вам я приезжаю в основном с новыми произведениями. Первый раз это был Шимановский, сейчас это будет Сен-Санс.
- Чем мы обязаны таким премьерам?
- Тем, что оркестр и Артем Маркин очень легки на подъем. Если произведение более сложное, лучше предупредить немножко заранее, если менее сложное, то можно и очень быстро договориться. Это очень легкое сотрудничество. Ну, еще и тем, что до Владимира легко добраться. Сел на поезд, немножко поспал, и уже здесь. Ну и, наверное, есть такой факт, что мы, музыканты, стараемся не выступать с премьерами в больших залах. Все-таки нужно приехать в какое-нибудь «домашнее» место, где можно себя более уютно чувствовать, чем в громадинах, для того, чтобы просто привыкнуть к произведению. Артем первый раз мне позвонил в январе. Он сказал, что есть оркестр и что хотел бы что-то сыграть со мной. Это было 10 января, сразу после каникул. А 17 января у меня планировался концерт в Большом зале консерватории с концертом Шимановского. И так получилось, что это время, когда все отдыхают и о концертах речи идти не может, а Шимановского я никогда не играл и очень волновался, что впервые в жизни его нужно исполнять в консерватории. Поэтому я спросил: «Через неделю у меня выступление в БЗК, не могли бы вы через 4 или через 5 дней сыграть со мной концерт Шимановского?». Он, ничуть не колеблясь, спросил, какой именно: Первый или Второй. Я сказал: «Первый». Он ответил: «Можем. Второй бы не смогли, а Первый — пожалуйста». И 15-го я приехал сюда играть. Очень удачно получилось.
- Уровень оркестра, зал, доброжелательность публики — вас во Владимире все устраивает?
- Зал неплохой, небольшой, конечно, но неплохой. Уровень оркестра - смотря с чем сравнивать. Если сравнивать с Берлинским симфоническим оркестром, то все наши оркестры как один будут уступать. Конечно, всегда хочется улучшений: например, хороших инструментов духовых, хотя и струнных тоже, просто струнные менее заметны, так как они в группе сидят. По-хорошему, нужно обновлять инструментарий всего оркестра, приглашать хороших музыкантов на сольные партии. Я понимаю, что это все так или иначе упирается в деньги. И я надеюсь, что Артем старается пробивать финансирование, привлекать внимание властей. Я думаю, что у него это получается, хотя это не вопрос одного дня.

- Вы много времени проводите в Европе. Там экономический кризис сказывается на культуре?
- Там платят все равно больше, чем в России, несмотря на кризис. Зато в России сейчас я чувствую очень сильное развитие. У нас забурлила культурная жизнь: стали появляться какие-то деньги, открываться новые залы, начали получать финансирование коллективы. Но тем не менее мы еще на зачаточном уровне развития. На Западе был расцвет и культурный, и финансовый. Были хорошие времена, которые прошли. Я внутренне ощущаю, что там не столько финансовый, сколько культурный кризис сейчас. Есть хорошие концерты, есть замечательные коллективы, и публика посещает очень хорошо и в маленьких, и в больших городах. Но там потихонечку все застывает. Пока еще нормально. Но мне кажется, что для европейской культурной жизни нужны какие-то новые стимулы, новая кровь.
- Вы по окончании учебы в Бельгии и Германии собираетесь стать этой самой «новой кровью» для европейской культуры?
- Я закончил свое обучение и в Бельгии, и в Германии. С июня — я взрослый, самостоятельный человек. Я никогда не уезжал навсегда и всем говорил, что у меня нет такой цели. Это как раз связано с тем, что, по моим ощущениям, у нас сейчас очень активная культурная жизнь, интересная. И мне это нравится, я не вижу смысла уезжать, несмотря на финансовые проблемы. Но в жизни музыканта, я в это еще продолжаю верить, деньги - не основополагающее. Другой вопрос - свобода передвижения. Для этого полезно иметь европейские документы, поэтому я стараюсь закрепиться в Бельгии, живу я на два города: Москва - Брюссель.
- Почему вы обратились к Сен-Сансу?
- Во-первых, этот концерт достаточно популярен в скрипичной литературе, и его, по-хорошему, надо иметь в своем репертуаре. А во-вторых, поступило предложение из Хельсинки, где я победил на конкурсе Сибелиуса, приехать к ним в новый большой зал с концертом Сен-Санса. И вот я играю его во Владимире, затем через два дня в Красноярске, потом, надеюсь, еще где-нибудь и в конце октября - в Хельсинки. Когда я его разучивал, то сначала не был им увлечен. Он мне казался немножко простым по музыке романтическим концертом. А сейчас я изменил свое мнение о нем. Это все-таки красивая, живая очень музыка, в которой много поэтики. И сегодня на репетиции с оркестром я это еще больше почувствовал.
- Как развивается ваше увлечение живописью?
- Я пока только коллекционирую книги с репродукциями восточных художников: китайских и японских. Этим летом в августе был фестиваль во Франции, в городе Живерни, где жил и работал Клод Моне. В его доме - абсолютно фантастическое собрание японской живописи. По всему дому, начиная с кухни и заканчивая спальней, висят гравюры, репродукции и оригиналы японских художников. Вот там я насладился вдоволь, проведя неделю в этой обстановке художнической. Ведь сам город - своего рода мекка для импрессионистов, там и сейчас живет много живописцев, которые уважают это направление. Я думаю, что подобные впечатления обогащают музыканта.
- Вас называют «русским Паганини». Как вы к этому относитесь?
- Я не считаю, что я русский Паганини. У меня совсем другое направление, стиль игры. Вдобавок Паганини я, в принципе, не очень люблю. Я понимаю, что он очень полезен для скрипача в смысле техническом, как говорят, «поломать пальцы» с целью развития техники. Но с музыкальной точки зрения я не считаю, что он очень интересен. Это, конечно, субъективно: кто-то любит, кто-то не любит. Ну, какой я Паганини? Я не Паганини. Я не люблю штампы. Я думаю, каждый должен быть уникален и иметь свое собственное лицо, свое собственное название. По крайней мере, я буду горд, если смогу быть не Паганини, а самим собою.

Справка «ВВ»

Никита Борисоглебский родился в 1985 году в городе Волгодонске в семье химиков. В 2005 году окончил Московскую консерваторию, ученик Эдуарда Грача, некоторое время работал ассистентом в классе своего наставника, играл в молодежном оркестре «Московия». В 2007-м стал обладателем Второй премии Конкурса имени П.И.Чайковского в Москве, в 2009-м - Пятой премии Конкурса имени королевы Елизаветы в Брюсселе, в 2010-м выиграл Конкурс скрипачей имени Яна Сибелиуса в Хельсинки. Успехи Борисоглебского были отмечены различными международными и российскими наградами: фонда исполнительского искусства фирмы «Yamaha», фонда поддержки молодых музыкантов фирмы «Toyota», фондов «Русское исполнительское искусство» и «Новые имена», Правительства России и ученого совета Московской консерватории. Концертный график молодого исполнителя чрезвычайно насыщен. Скрипач много выступает в России, Европе, Азии и странах СНГ, его имя стоит в программах самых крупных музыкальных фестивалей. Никита Борисоглебский играет с известнейшими коллективами, сотрудничает с величайшими дирижерами современности. Его партнерами в камерном музицировании стали выдающиеся музыканты Наталия Гутман, Борис Березовский, Александр Князев, Огюстэн Дюмэ, Давид Герингас, Дженг Ванг. Легендарный Родион Щедрин говорит о нем: «И в классических опусах, и в сочинениях современных авторов с первых же звуков скрипки в игре Борисоглебского ощущаешь индивидуальность молодого русского виртуоза, его властную волю, связь, читаемую легко, с лучшими традициями скрипичной школы России».

Владимирские ведомости