Органист Тимур Халиуллин: «Нести радость — главный смысл творчества!»

Автор: Лариса Столетова.
Специально для портала http://culture.ru/

С Тимуром Халиуллиным — молодым, но уже довольно известным в России и Европе органистом мы встретились в его кабинете в Белгородской государственной филармонии.

— Тимур, что Вы считаете своим самым большим достижением?

— Моя большая гордость и удача — то, что я поступил учиться в Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова. Хотя моё знакомство с музыкой состоялось в раннем детстве — в нашей семье все имеют музыкальное образование, консерватория стала местом, где я по-настоящему нашёл себя, понял, чем хочу заниматься. Санкт-Петербург — моя духовная родина.

В 2011 году я закончил Консерваторию по классу специального фортепиано (класс доцента Тамулевича Л.Ф.). В 2012 г. там же окончил органное отделение фортепианного факультета по классу специального органа у доцента Д.Ф. Зарецкого. Сейчас получаю третье образование — магистрант 2 курса факультета искусств Санкт-Петербургского Государственного Университета (отделение исторического исполнительства на клавишных музыкальных инструментах, кафедра органа, клавесина и карильона)— по классу карильона у профессора Йозефа Вилема Хаазена (Бельгия). Пишу диссертацию на тему «Педальная техника органиста». Такой вечный студент, — улыбается Тимур.

— А как же конкурсы, на которых Вы побеждали?

— Участие в конкурсах для музыканта значит очень много. Это возможность заявить о себе. Но не только. На конкурсах растёшь. Соревновательность в музыке больше, чем в спорте. Потому что в спорте есть какие-то объективные критерии оценки, а в музыке оценивают не качество игры, а что-то сверх того — то, что называется «тронуло за душу или нет». Перед конкурсом требуешь от себя больше, многие вещи отходят на второй план. Ты отказываешься не только что-то делать, но даже думать о постороннем. Только музыка. Организм работает в другом режиме, почти без сна, еды и отдыха. Но именно этот опыт сосредоточения остаётся с тобой навсегда, независимо от оценок жюри. Ты изменился, ты перешагнул сам себя — на мой взгляд, это самый главный результат.

—В Белгороде Вы уже больше года. Что изменилось в Вашей жизни за это время?

— Теперь у меня есть инструмент. У флейтиста или скрипача инструмент всегда при себе, даже пианист может иметь свой рояль. Для органиста наличие инструмента и возможность играть — вопрос жизни или смерти в качестве музыканта. А так как я живу пока в гостинице при филармонии, то орган в моём распоряжении круглые сутки. Днём репетиции — мы играем со всеми солистами филармонии и с оркестром: орган не только сольный, но и ансамблевый инструмент. Вечером концерты — иногда до двадцати концертов в месяц, как в прошлом октябре. А ночью я играю для себя.

— Ещё и ночью?

— Знаете, когда я уехал из Ижевска, соседи, наверное, вздохнули с облегчением. Я молотил по клавишам по десять часов в день. Да что там соседи, родным даже было трудно выносить меня. Абсолютное невнимание к бытовым вопросам: мытьё посуды или уборка никогда не попадали в круг моих интересов. В общежитие в Петербурге пришлось учиться всё это делать самому.

Сейчас по ночам я много времени провожу за органом, иногда сочиняю. Из последних моих работ «Токката для педали соло», которая написана специально для диссертации. Вообще, в моём репертуаре есть немало произведений для ног. Интересно, что у органиста, если можно так выразиться, четырнадцать пальцев: десять на руках и по два на ногах — пятка и носок.

У нас, как у танцоров, специальная обувь. И за физическим развитием ног нам тоже приходится внимательно следить. Прошлым летом купил себе велосипед и однажды съездил на нём в Харьков. Много катаюсь на роликах. В новом здании филармонии много прекрасных подвальных помещений, которые пока не используются. Я там катаюсь.

Наверное, это детство требует своего, — улыбается Тимур, — ведь настоящего детства с играми во дворе, походами с друзьями в кино у меня не было. Расскажу по секрету, вчера на крыше филармонии я слепил снеговика.

— Тимур, Вы не жалеете, что музыка вытеснила из Вашей жизни многие вещи, свойственные обычным людям?

— Нет, конечно. Придёт возраст, когда я не смогу играть. И тогда будет время для всего остального. На самом деле, у меня очень интересная и насыщенная жизнь: я много езжу с гастролями по России, выезжаю за границу.

Я даже так скажу. Невозможность реализовать себя в музыке — большая трагедия для музыканта. До того, как Иван Григорьевич Трунов пригласил меня в Белгородскую филармонию солистом, я работал концертмейстером в музыкальной школе. Это высшая степень несвободы для музыканта.

— Как Вы думаете, почему выбор пал именно на Вас?

— Одна из причин — то, что кроме органа, рояля и клавесина я играю ещё и на карильоне. Недавно в Белгороде появился карильон. Третий в России после Санкт-Петербурга и Петергофа. Карильон — это колокольный многоголосный музыкальный инструмент западноевропейского происхождения. Источником звука в карильоне являются колокола, в них ударяют укреплённые внутри языки, которые соединены проволочной трансмиссией с большой клавиатурой, состоящей из ряда коротких клавиш в виде рукояток, расположенных над рядом таких же, но более длинных клавиш. Эти ряды по расположению соответствуют клавиатуре фортепиано. По такому же принципу устроена ножная клавиатура.

Первые карильоны устанавливались на зданиях городских ратуш и церковных колокольнях, позже их стали монтировать на специально построенных сооружениях. Белгородский карильон — мобильный. Вся конструкция размещается на автомобильной платформе.

— Где в Белгороде можно услышать карильон?

— Официального открытия ещё не было, но, тем не менее, я играл уже на нескольких городских праздниках. А по утрам с 8:45 до 9:15 карильон звучит на Соборной площади рядом с театром имени Щепкина. Получасовой концерт играет компьютер, который может записывать музыку, исполнявшуюся карильонистом, а потом механически воспроизводить. Звучат произведения лучших российских и зарубежных композиторов: Чайковского, Глинки, Бетховена…

— Культура идёт в массы?

— Тон задаёт здесь губернатор Е. С. Савченко. Он сам регулярно посещает филармонические концерты. В Белгороде вообще очень высок уровень музыкальной культуры. Я бы сказал, он не уступает уровню Петербурга. Когда я ехал сюда, мои друзья меня отговаривали — какая-то провинция на границе с Украиной, но всё оказалось совсем не так. Город живёт насыщенной культурной жизнью, здесь прекрасные музыкальные коллективы, регулярно приезжают звёзды отечественной и зарубежной музыки. Концерты всегда проходят при полных залах.

— Тимур, Вы часто проводите встречи со школьниками. Воспитываете будущую аудиторию?

— Да, такие встречи проходят регулярно. Я рассказываю детям об инструменте, его истории, о четырёхэтажной конструкции, позволяю заглянуть внутрь. Большой интерес вызывает демонстрация регистров органа — то он звучит как труба, то как виолончель, колокольчики или человеческий голос. Для юных слушателей подобран специальный репертуар: Адажио Альбиони, Свадебный марш Мендельсона, Токката и фуга Ре минор Баха, мелодии из кинофильмов. Всё это сопровождается световыми эффектами. Детям очень нравится.

Тимур приглашает меня посмотреть зал.

— Это уникальный зал. Архитектор Ирина Чечель проектировала его изначально как органный. Он оформлен в стиле неоготики: белые стены, тёмно-красные кресла, высокие своды (17 метров в высоту!), идущие каскадом балконы, ложные витражи с подсветкой. Всё это создаёт особое торжественное настроение. Акустика здесь идеальная — реверберация, или эхо, две с половиной секунды. Отличная прослушиваемость звука в каждой точке. Автор акустического решения Х. А. Щиржецкий (Научно-исследовательский институт строительной физики, Москва).

В зале работает система климат-контроля, постоянно поддерживается температура 20 градусов и влажность 55%, потому что орган — это капризный инструмент, состоящий из трёх с половиной тысяч деревянных и металлических труб.

— Так много?

— Да, но именно благодаря им орган оказывает на слушателей такое метафизическое воздействие. Звучание органа раздвигает пространственно-временные границы: звук может длиться сколько угодно долго и охватывает широчайший диапазон от самых низких частот (почти инфразвук) до нижней границы ультразвука. Слушатели часто говорят, что испытывают даже физические ощущения на уровне тела, у кого-то холодеют ладони, у кого-то проходит головная боль…

— Тимур, в чём главный смысл Вашего творчества?

— Нести радость. Даже печаль в музыке — результат творческой радости. Нужны годы напряжённого труда, чтобы подготовить один сольный концерт. И вот когда ты прошёл через горнила трудностей, напряжения, сосредоточения, ты счастлив и готов делиться этим чувством со слушателями.

— Спасибо, Тимур.

Беседовала Лариса Столетова.
Специально для портала http://culture.ru/