Его гастрольная карта растёт буквально на глазах. Ему заворожённо рукоплещет публика Карнеги-холла и Консертгебау, Альберт-холла и Ла Скала, Токио-оперы и Большого зала Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, Сидней-оперы и… Кроме того, успешная карьера в камерном оркестре «Kremerata Baltica» под управлением именитого скрипача и дирижёра Гидона Кремера, сотворчество с Михаилом Плетнёвым, Евгением Кисиным, Вадимом Репиным и Виктором Третьяковым, крупнейшие преподавательские успехи в Нижегородской государственной консерватории им. М. И. Глинки, триумфальное первенство на IV Международном конкурсе альтистов в Москве и «благословение» самого Юрия Башмета… Да, всё это про него.
Сегодня Даниил Гришин — один из самых ярких и востребованных исполнителей современности, уже вошедший в число первых лиц российской струнной школы. 22 ноября прославленный виртуоз из Нижнего Новгорода вновь выступил в Чувашской государственной филармонии. То, что мастер подобного художественного размаха, внутренней силы и энергетики, свежести мировосприятия, профессиональной «подкованности» и подлинно европейского класса приехал к нам во второй раз, большая честь и удача как для зрителей, так и для деятелей культуры республики. К счастью, его творческий союз с Камерным оркестром филармонии — теперь уже традиция.
Про таких говорят: «Вся жизнь — в музыке». Или: «Он — целая вселенная». Даниилу Гришину подвластно многое, от протяжной кантилены до шутливого скерцо-наигрыша, начиная крадущимся пианиссимо «едва-едва» и заканчивая пронзительным форте, словно в голосе его альта звучит самое грандиозное тутти мира. А ещё растекается сладостная нега, разбавленная «приступами» хохотливого кокетства, и бушуют рокочущие штормовые раскаты. Все мы знаем блистательную скрипку, но, если честно, не всегда верим в блистательность альта. Как оказалось, напрасно. Наверное, сегодня каждый задумался о том, насколько мало осведомлён о тайной жизни этого на первый взгляд незаметного инструмента струнной группы. Он начал еврейской молитвой «Kol nidrei» Макса Бруха, тихо и смиренно, словно боясь поднять голову перед иконой. А потом надрывно, с хрипотцой, которая проступает, если человек действительно просит о чём-то и захлёбывается плачем. Но катарсис рядом. Стоит только разоткровенничаться говорящему смычку, безжалостно режущему нерв-струну, как сердечное успокоение не заставит себя ждать, и наступит черёд желанной безмятежности. Дескать, «всё проходит, и это пройдёт». Однако не тут-то было: впереди брезжит удивительная Соната для арпеджионе Франца Шуберта в версии для альта. И снова росчерки штрихов, снова борьба с собой, снова желание взлететь и трагическая обречённость, обрушивающаяся тяжёлыми небесами на дрожащие исполнительские крылья.
Камерный оркестр Чувашии ежесекундно воспламенялся от его заразительной искры. Несравненный Сергей Григорьев руководил музыкантами с заметной долей аскетизма и вместе с тем пленял чуткой настороженностью, как всегда безошибочно ощущая «золотую середину» между эмоциями и разумом. Тем интереснее было чувствовать Даниила Гришина, внезапно сменившего его на посту маэстро. Серенада для струнного оркестра Эдуарда Элгара, сюита Эдварда Грига «Из времён Хольберга» и финал Дивертисмента Вольфганга Амадея Моцарта на бис заставили задуматься о том, что же для нашего гостя первостепенно. Сочность альтового соло или полёт дирижёрского жеста? Глубоко и вдумчиво он проник в недра музыкальных страстей. Его руки, доверительно обращающиеся к каждому исполнителю и словно вызывающие его на творческую дуэль, колдовали и творили чудеса. Где-то «поднажать», где-то «натянуть вожжи», а где-то беззаботно отдаться свободе и «откупиться» бешеной непредсказуемостью… В эти бесценные минуты он сам облачился в оркестр, растворяясь и в тёплых туманах виолончелей, и в грубоватых ворчаниях контрабаса, и в обольстительных красивостях скрипок, и в ласкающих бархатистостях родных альтов. Но, главное, он царствовал в душах зрителей, разразившихся незатухающим пожаром его неповторимого музыкального «я». Браво, безоговорочное браво!
Мария Митина
chfila.ru
