Пианист Мирослав Култышев: «Из всех искусств я вдохновляюсь музыкой»

Третьего февраля Санкт-Петербургский Дом музыки отметит свое десятилетие. Один из первых концертов в начале истории этого уникального учреждения, в 2006 году, был сыгран в Большом зале Санкт-Петербургской консерватории пианистом Мирославом Култышевым, которого петербургская публика, и не только она, сегодня буквально боготворит. За прошедшие десять лет у Дома музыки, обретшего высокий авторитет и широкую известность в России и за ее рубежами, появилось огромное количество питомцев, но самые первые часто остаются самыми преданными.

Мы побеседовали с Мирославом о жизни и творчестве после концерта в Нижегородской филармонии, который состоялся 16 января в рамках абонемента «Санкт-Петербургский Дом музыки представляет».

— Вы в Нижнем не первый раз?

— В этот замечательный город приезжаю уже в третий раз. К своей огромной радости, дважды я играл с прекрасным дирижером Александром Михайловичем Скульским — в прошлом и позапрошлом сезонах. По-моему, у нас сложился замечательный контакт с нижегородской публикой и филармоническим оркестром. Нижний Новгород, и это объективный факт, является одним из крупнейших музыкальных центров — так исторически сложилось, а традиции не вымываются.

— Обычному человеку кажется, что проживающий с рождения в культурной столице не испытывает большого желания бывать в провинциальных городах, даже с творческими целями. Что вам дают выступления в Нижнем, какой новый опыт?

— Большую радость — творческую, музыкантскую, возможность играть, так сказать «ходить перед людьми», по выражению философа. Это очень важная цель и задача артиста, поэтому каждый приезд в любой город России для меня важное событие, даже, может быть, важная миссия. Потому что играть для людей, в широком смысле, общей со мной судьбы — это все-таки очень значимо. А Петербург сформировал меня и сделал меня тем, кто я есть. У Петербурга есть Легенда — в самом высоком смысле этого слова, которая будет жить, будет служить питательной средой для очень многих поколений. Это самое главное. У Петербурга есть великое прошлое, которое очень-очень живительно. И слава Богу, что у нас есть Санкт-Петербургский Дом музыки, который несет петербургскую культуру, в том числе, в регионы. Кстати, через него прошло очень много москвичей, да и вообще, по большому счету, все лучшие молодые музыканты России.

— Вы стали победителем XIII конкурса имени Чайковского в 2007 году. Можете вспомнить какие-то интересные моменты предфинальной гонки? Насколько легко вам далась победа?

— Сейчас сложно восстановить подробности девятилетней давности. Конечно, очень важной была поддержка Дома музыки и лично Сергея Павловича Ролдугина. Так получилось, что я вошел в очень небольшое число ленинградских — петербургских лауреатов (за всю историю этого великого конкурса нас не очень много), и это большая для меня честь.

— Где в Петербурге вы концертируете, с кем выступаете? Какое место работы для вас является основным?

— Если говорить о трудовой книжке, то она лежит в моей alma mater — Санкт-Петербургской консерватории, которую я закончил с аспирантурой. Вот уже три года я являюсь преподавателем кафедры специального фортепиано. У меня небольшой класс, в котором в данный момент учатся три студента. Службу в консерватории я считаю важной составляющей в моей музыкальной деятельности. Если же говорить о концертах, то я выступаю во многих странах мира, играя примерно 40–50 концертов в сезон. Выступления в Петербурге являются важнейшей частью моей концертной жизни. Я регулярно сотрудничаю с двумя лучшими оркестрами Петербурга (а может быть, и России) — оркестром Мариинского театра под управлением маэстро Валерия Гергиева и оркестром Санкт-Петербургской филармонии, связанным с такими легендарными именами, как Мравинский и Темирканов.

— Что для вас значит преподавание и как вы находите баланс между концертной и преподавательской деятельностью?

— Педагогикой, как и дирижированием, обычно занимаются в более зрелом возрасте. Но у меня получилось раньше, поскольку это было приглашение моей кафедры, моей alma mater, и для меня это большая честь. Иногда, конечно, преподавательская деятельность с гастрольной сочетается не просто, но пока не входит в противоречие. Все-таки главное дело моей жизни — это концертирование, служение музыке выступлениями для людей.

— Извините за банальный вопрос, кого из композиторов вы можете назвать любимым?

— Наверное, мне как исполнителю, как интерпретатору наиболее близка музыка романтического периода — XIX и первой половины XX века. Петр Ильич Чайковский занимает в моей жизни особую роль — его фортепианную музыку я играю почти в полном объеме, а это огромное количество сочинений. На сцене Нижегородской филармонии, в частности, я сыграл абсолютно раритетное его сочинение — Концертную фантазию (к слову, это было лишь третье исполнение этого опуса в Нижнем Новгороде за всю историю!). Да и в Санкт-Петербурге и Москве оно звучит крайне редко. Люблю играть произведения Шопена, Шумана, Равеля, да много кого еще, хотя речи о всеядности нет. А как музыканту, как профессиональному слушателю, эксперту мне интересна вся музыка — от Возрождения до наших дней.

— А вам доводилось играть на рояле Чайковского?

— Знаете, прикоснуться доводилось, но разве только прикоснуться, к сожалению. Я был однажды в его музее в Клину, и даже играл там концерт в зале, построенном рядом с его домом, на современном рояле, а вот в мемориальных комнатах на рояле композитора поиграть не довелось. Но для музыканта очень важно хотя бы просто увидеть рояль композитора.

— Кого из современных музыкантов вы могли бы отметить в качестве большого авторитета для вас?

— Могу сказать, что Григорий Соколов — это один из самых великих музыкантов современности. Мне не хотелось бы выстраивать какие-то иерархии, но для меня это пианист номер один. И поверьте мне, так скажут очень многие. Я регулярно хожу на его концерты, хотя он выступает в Петербурге редко — один раз в сезон, поскольку гастролирует по всему миру. Это мировая величина. На его концерты ходит не только весь Петербург, но и приезжает практически вся музыкальная Москва. На его концертах создается невероятная магическая атмосфера, которую в полной мере не способны передать никакие видеозаписи. Григорий Соколов и Михаил Плетнев — для меня два самых интересных музыканта из ныне живущих. Видите ли, должна быть хоть какая-то система приоритетов и иерархия ценностей, ведь — скажу до конца прямо — далеко не все, что транслирует даже телеканал «Культура» (о других каналах в принципе нет речи!), является шедевром исполнительского искусства.

— Скажите, насколько молодой успешный музыкант вашего возраста, проживающий в культурной столице, имеет возможность «отвлекаться» на другие искусства? Вы «обитаете» исключительно в музыкальной среде или вдохновляетесь чем-то еще?

— Знаете, наша среда в большой степени автономизирована, тем более что музыкант-солист — это человек, в некотором смысле обреченный на одиночество. Я не говорю о культивации одиночества в стиле «степного волка», но определенная автономность, конечно, существует. А из искусств я вдохновляюсь самоё музыкой, записями, исполнителями. К тому же в моей жизни очень большую роль сыграл Мариинский театр, в котором я, можно сказать, вырос, прослушав с самого детства, с шести лет, весь оперный и симфонический репертуар. На меня в огромной степени повлияли эти спектакли и концерты, и, прежде всего, маэстро Гергиев, выступления которого я посещал с самых ранних лет. Мариинский театр для Петербурга, да и для всей России, является таким мощным интегратором и сплачивающим началом.

— А вы родились в музыкальной семье?

— Нет. Но моя мама очень любит музыку, и, можно сказать, прошла весь мой музыкальный путь вместе со мной. Так что ее мнению я доверяю не меньше, чем мнению иных профессионалов, хотя она не музыкант по образованию.

— По бисовым произведениям музыканта можно понять его творческий темперамент и репертуарные предпочтения. Почему вы сыграли на бис переложение для рояля «Па-де-де» из балета «Щелкунчик» Чайковского?

— Это дань любви и уважения автору Михаилу Плетневу — как я уже говорил, одному из самых интересных музыкантов современности.

— Википедия пишет, что ваша супруга — из Японии. На каком языке вы общаетесь? Насколько сильно влияние русского классического искусства в Японии? Как в вашем случае происходит взаимопроникновение столь разных культур и какие творческие результаты приносит?

— Да, моя жена — японская скрипачка Маюко Камио, также победитель XIII Конкурса Чайковского. Мы познакомились, когда я был на гастролях в этой замечательной стране. Разговариваем мы на русском языке, который она выучила специально для меня. Мы немало играем вместе, дуэтом. Престиж и статус классической музыки в Японии высок, как мало в какой стране. Я всегда с огромным удовольствием играю там.

Беседовала Светлана Высоцкая

sozidau.ru