Полина Осетинская: «На меня глазели, как на бородатую женщину в цирке»

Полина Осетинская. Фото: Марис Морканс.

О чудо-ребенке Полине Осетинской страна узнала в начале 1980-х. Шестилетняя девочка сыграла в Большом зале Вильнюсской консерватории, поразив техникой игры и сложностью программы. Сегодня Полине Осетинской 39 лет, и во время недавнего ее визита в Риге «Открытый город» побеседовал с ней.

Автором «феномена Полины» был ее отец, Олег Осетинский. После развода с женой он оставил дочку у себя и воспитывал ее по собственной методике «Дубль-стресс».

В репертуаре 8-летней Полины было 30 часов музыкальных произведений, которые малышка играла наизусть. Ее концертов ждали даже те, кто никогда не слушал классическую музыку, телевидение снимало о ней фильмы. Московскую квартирку Осетинских посещали такие величины, как Сьюзен Эйзенхауэр, Пол Винтер, Джордж Сорос, Иегуди Менухин, сэр Исайя Берлин… На одном из домашних концертов Полины шведская дама-профессор потеряла сознание, а, очнувшись, сказала: «Зачем я всю жизнь училась игре на рояле, если эта девочка в 9 лет может сделать то, что я не могу в 45?»

Американские журналисты называли ее «soviet miracle Polina Osetinskaya» и «ангел перестройки». Все с нетерпением ждали объявленных гастролей вундеркинда по США. В Новом Свете девочку ждали ошеломительные контракты… На последний перед отъездом концерт в Большом зале Ленинградской филармонии в 1988 году было продано 2500 билетов — на 300 больше, чем на концерт великого Владимира Горовица. Но гастроли так и не состоялись.

Нервы 13-летней девочки не выдержали перегрузки, она сбежала от отца и дала разоблачительное интервью в программе Александра Невзорова «600 секунд». Страна была шокирована ее откровенным рассказом о деспотических методах отцовского воспитания — о каторжном труде, избиениях, надругательствах и даже гипнотическом воздействии.

Полина с мамой укрылись в Ленинграде, где девочка окончила музыкальную школу при консерватории, в 22 года — экстерном консерваторию, а потом — аспирантуру Московской консерватории. Сейчас она выступает по всему миру, участвует в музыкальных фестивалях, выпускает диски. А еще пишет замечательные эссе. Она лауреат молодежной премии «Триумф», которую получала вместе с Ренатой Литвиновой.

Олег Осетинский пытался разъезжать по стране с ученицами, которым давал псевдоним Осетинская, но без особого успеха. Сейчас ему 77, у него четверо детей…

Полина счастливым образом переборола весь негативный опыт детства. В том числе довела до идеала далеко не совершенную игру, которую ей прощали как чудо-ребенку, но вряд ли позволили бы взрослой пианистке. Она вышла замуж за спортивного журналиста Игоря Порошина, воспитывает трех детей и ведет активную концертную деятельность. Полина является попечителем Фонда «Кислород», который помогает больным муковисцидозом — генетическим заболеванием, при котором у детей сильно осложнено дыхание, у них в легких скапливается вязкая слизь.

В 2007 году Полина написала разоблачительную книгу «Прощай, грусть!» (сама автор назвала ее «психотерапевтической»). В ней она подробно рассказала не только о сомнительных педагогических методах отца и своей любимой детской книге «Узники Освенцима», но и о том, как он насиловал юных девочек, которых родители вверяли ему с надеждой вырастить гениальных пианисток.

Осетинский грозился подать на мятежную дочку в суд и смешивал ее с грязью в открытых письмах, которые щедро выкладывал в Интернете. И все же, спустя несколько лет, Полина нашла в себе силы помириться с пожилым родителем…

Более 30 лет назад именно в Рижском Доме офицеров (ныне — Доме Латышского общества) состоялся первый серьезный концерт Полины Осетинской с оркестром. Именно с этого воспоминания и начался наш разговор…

«Очень большая часть искусства всегда была бизнесом»

В 1980-х вы активно колесили с концертами по латвийским городам и весям. В своей книге вы рассказываете, как в Кулдиге мальчик подарил вам букетик со словами: «Мы все больше всего любим Раймонда Паулса. Но Раймонд Паулс не может сыграть девять бисов, а ты можешь». Неужели у нас так много поклонников классической музыки?

В советское время я играла, и не по одному разу, чуть ли не в каждом заметном латышском городке — Сигулде, Лиепае, Вентспилсе, Кулдиге… И везде были полные залы. В Цесисе я исполняла органные концерты. Конечно, многие приходили на меня поглазеть, как на «бородатую женщину в цирке».

Родители назидательно говорили детям: вот, будешь много заниматься — будешь таким же успешным. Потрясенные педагоги музыкальных школ не могли поверить своим глазам… Конечно, были и поклонники классической музыки. Но внушительная часть моего детского творчества проходила по разряду циркового жанра.

В детстве я была в Латвии не реже раза в год, с того времени остались самые теплые воспоминания. Потом приезжала сюда еще пару раз. В том числе в 14 лет, когда сбежала от отца и концертировала с классом своего педагога Марины Вульф. В начале 1990-х играла в зале Вагнера сольный концерт. А потом — затишье… И вот недавно получила предложение от художника Виктора Кротова — «озвучить» его картины: сначала в Москве, во время выставки в Манеже, потом — в Риге, на Art Rīga-2014.

Я очень люблю нестандартные площадки и концепции. Ведь в филармонии зачастую сидят одни бабушки в платочках с валидолом под языком. Они приходят по абонементу и им, в принципе, все равно, что слушать. Они вежливо выслушают, похлопают, но никакого процесса взаимного обмена энергией не происходит. У меня так было недавно в Рахманиновском зале Московской консерватории, а за пару дней до того вместе с пианистом Антоном Батоговым я играла нестандартный концерт «Медленная ночная музыка», билеты на который были раскуплены за два часа.

Один из ваших любимых композиторов, латыш Георг Пелецис, сетует, что «искусство спустилось с небес на землю» — музыканты вынуждены забыть про высокое искусство и заняться коммерцией, чтобы выжить. Вы это чувствуете?

Очень большая часть искусства всегда была бизнесом. Всегда были настоящие художники, которые творили исключительно для души и творчества, а были те, кто создавал искусство расчетливо, во имя денег. Чтобы продаваться задорого. Тебе надо рекламироваться задорого — все время мелькать в рекламе, по телевидению, делать акции на потребу публике…
Я стараюсь заниматься только тем, что мне по-настоящему нравится. Жизнь моя слишком коротка, чтобы тратить ее на бессмысленный набор телодвижений, необходимых, чтобы быть коммерчески успешным и популярным артистом.

А если окажетесь не у дел?

Начну клепать дамские романы. Это легкий способ заработать. Я уже написала свою биографическую книгу, которая была успешна. Несколько лет я вела свою колонку в журнале «Русская жизнь». То есть, я понимаю, как складывать слова в предложения. И если мои дети будут помирать с голоду, по причине непопадания моего искусства ни в один коммерческий тренд — у меня есть «План Б». Но пока что я — абсолютно коммерческий продукт…

Почему вы в этом уверены?

Во-первых, я еще не очень старая. Во-вторых, неплохо выгляжу. В-третьих, умею играть на рояле. В-четвертых, я составляю очень интересные, на мой взгляд, программы, которые мне самой интересно исполнять. В них комбинируется известная музыка и мелодии не столь заигранные и узнаваемые, но при этом очень хорошие. В том числе современных композиторов.
Куда бы я ни приезжала с гастролями, все — от вахтера до педагогов музыки и осветителей сцены — говорят: какая прекрасная музыка, что же мы раньше ее нигде не слышали?! Мне очень нравится процесс вынашивания программы — не выучивания нот, а разработки идеи, тематики.

Просвещенная публика очень немногочисленна, готовы ли вы ее расширять, просвещать?

Конечно! Но если все время кормить публику Рахманиновым с Шопеном, она не просветится. Просвещение — дело личной воли и желания человека. Увы, далеко не у всех есть страсть к самообразованию и узнаванию нового. Человеческая психика по сути своей довольно фригидна, быстро консервируется, научаясь довольствоваться малыми потребностями, которые со временем деградируют в набор из серии «поесть, поспать, посмотреть телик».

Если не работать над собой, рано или поздно это случится с каждым из нас. Я такого не хочу допустить. На мой взгляд, наша земная цель — каждый день стараться стать лучше. И я стараюсь помочь в этом как можно большему кругу.

Могли бы вы увлечь, к примеру, публику «Новой волны» — поклонников Валерии, Меладзе, Стаса Михайлова…

Это совершенно не моя целевая группа. Впрочем, если постараться, можно было бы найти ключик и к ним. Но я не ставила такой цели. Моя публика ходит в Большой театр, на спектакли Фоменко и концерты Дениса Мацуева.

«Стараюсь держаться от власти подальше»

Как вы смотрите на нынешнюю тенденцию политизации искусства? В Латвии даже приезд Гергиева обсуждался с точки зрения, пустят ли маэстро в Европу после подписания письма в поддержку политики Путина в Крыму…

Я стараюсь никого не осуждать. Каждый будет отвечать за выражение своего мнения лишь перед своей совестью и не здесь. Не думаю, что человека, который многое сделал в искусстве, можно судить только по тому, что он подписал некое письмо, но, безусловно, это штрих к его портрету. Да, таких штрихов в последнее время появилось довольно много. Но я против оголтелой войны с теми, с кем мы не согласны. Это не по-человечески и не по-христиански.

В мире происходят ужасные вещи. И происходят они повсеместно. Люди на них реагируют, кто как может. Для многих это вопрос пропаганды, силы и влияния политиков. Мне это не интересно.

Но особое отношение к себе как к русской вы ощутили?

Я против ярлыков, огульного охаивания и обобщений: ты — русский, значит, г*но и сволочь. Есть исключения… Есть замечательные русские, а есть те, которые г*но и сволочи. И уверяю вас, то же самое можно сказать про каждую страну, город и нацию. Я отвечаю только за себя и имею дело с людьми, которые умеют отделять лицо пропаганды от сути человека.

Присоединяться к хору топчущих Россию не собираюсь. Сожалею о тех людях, которые что-то делают против своей совести, но не берусь их судить. Я всегда думаю, была бы я на их месте безупречно чиста? Пошла бы я в яму за свои убеждения? Лично я стараюсь держаться от любой власти подальше. Политика всегда связана какими-то грязными делами. Мне бы это мешало осуществлять четкий моральный выбор.

Вы могли бы жить не в России? Ведь у музыки нет языка…

Могла бы. Но Россия — моя страна, в которой я родилась и выросла. Если из нее все приличные люди уедут, кто там останется? Меня это волнует.
«Отца я простила, но…»

Как вы умудряетесь совмещать активную и успешную концертную деятельность с воспитанием трех детей?

Мне помогают. Мама и периодически няня. Немало обязанностей и на мне: вытираю попы, готовлю обеды, укладываю спать, читаю сказки… Дети живут по своему расписанию, я стараюсь под него подстраиваться. Очень хочу совмещать семью и профессию. Ведь если не буду заниматься делом своей жизни, то дети будут страдать в первую очередь. Рано или поздно я начну на них вымещать свои нереализованные желания, кричать: «Я из-за вас пожертвовала тем-то!»

Конечно, чтобы полноценно работать, мне надо уходить из дома. Сейчас у меня есть такая возможность. В этот момент надо просто отключить мозг и перестать думать, что там с ними, детьми моими. Надо уметь делегировать свои полномочия.

Не возникает соблазна привлечь детей к музыке, взрастить звезд и концертировать вместе?

Старшая уже умеет играть на рояле. Средняя пошла учиться — поступила в Гнесинское училище на подготовительный курс, начинает познавать азы. В любом случае, музыка полезна для развития… Сыну сейчас 2 года и 10 месяцев — он все время тянется к роялю, требует, чтобы я ему играла: «Научи меня мама!» Я ему показываю, где какая нота, а он: «Теперь уйди, мама, я сам буду!» Это очень приятно.

Памятуя ваш печальный детский опыт, вы для себя провели границу, после которой польза идет во вред? Когда надо надавить, а когда — опасно?

Конечно. Уверена, что добрые, доверительные отношения с ребенком важнее твоих представлений о том, что он хочет и что ему нужно. Для родителей важно умело использовать искусство мотивации.

Отец «мотивировал» вас в том числе и головой о батарею. Какие аргументы в пользу занятий приводите вы?

Когда ребенок видит результат, которого он добился сам, это его мотивирует в первую очередь. Я себе пообещала, что буду развивать детей всесторонне и надавливать лишь тогда, когда буду видеть, что ребенку это занятие нравится, но просто требуется дополнительный толчок…

Ведь когда дело доходит до серьезных занятий, дети зачастую начинают канючить: я не хочу, я устала, надоело… Не бывает так, чтобы ребенок, безо всякого нажима, безупречно знал три языка, умел рисовать, танцевать и был лучшим в классе по математике…

Делать вундеркинда против воли ребенка — не дай Бог! Это губительно для детской психики и отношений с родителями. Вырастет такой ребенок, и что с ним будет? Очень важна мера. И родительский авторитет с четкой семейной иерархией. Если в семье нет правил, которым нужно следовать всегда, могут вырасти очень избалованные и распущенные дети, которые всеми вертят и манипулируют.

При этом стараюсь не унижать их человеческое достоинство. Большинству родителей удобны и выгодны дети, которые всегда слушаются, не проявляют инициативы, делают только то, что им говорят. Но из таких детей вырастают инфантильные, слабовольные, неинтересные взрослые, которые не будут рисковать, идти вперед, что-то открывать… Мне бы этого не хотелось.
Кристина Моркане, «Открытый город»

www.freecity.lv