Последний из могикан эпохи Гениев и Титанов

На свое 85-летие выдающийся органист Гарри Гродберг вновь играет Баха и французских композиторов

Весь нынешний год для Гарри Гродберга считается юбилейным. Нынешний музыкальный сезон органист открыл блистательным концертом, в котором французская барочная музыка сочеталась с немецкой готикой.

В первом отделении Гродберг играл хоралы и фуги Баха, куда ж без этого, зато во втором – сочинения французских композиторов, начиная с эпохи барокко и заканчивая романтическими произведениями середины XIX века («Четыре пьесы из Органной литургии» Лефебуре-Вели), в которых орган звучит почти как синтезатор.

Концерт транслирует два совершенно разных стилевых подхода: сначала Гродберг ворочает громадные воздушные глыбы, Сизифом карабкаясь на вершину незримой горы, затем переходит к французским пирожным: органную музыку здесь сочиняли, в основном, профессиональные клавесинисты, что немедленно отражается как на строе опусов, так и на их настроении.

Более бытовом, обихоженном («Вариации на Рождественскую песню» Дакена), не несущем пафоса больших событий. Камерно мурлыкающим.

Бах даёт то, что от него ждёшь, силу и мощь разворачивающихся фресок – это для Гродберга и есть его музыкальные будни, затверженные до автоматизма; подлинную исполнительскую свободу величавый исполнитель обретает в необязательных виньетках: сегодня именно они ему особенно интересны.

Органный концерт напрочь лишён зрелищности: посреди огромной сцены, обычно вмещающей оркестр, стоит «центр управления», из амфитеатра похожий на музыкальную шкатулку. Выходит небольшой человек с широкими плечами, появляется его жена, ассистирующая во время исполнения, оба они поворачиваются к публике спиной и начинают музицировать.

– И это всё? – Удивляется пятилетняя девочка, сидящая прямо впереди меня. Её мама пожимает плечами, затем лезет в сумку, долго шуршит целлофаном, выдавая дочке розовый леденец на палочке.

Сегодня в Зале Чайковского много детей (есть мнение, что широкоформатное звучание органа способно подавить и увлечь рассеянную детскую психологию), какая-то особая (вероятно, постоянная, гродберговская) публика с букетами цветов и участливым вниманием.

Мобильники безмолвствуют, между частями не хлопают. Значит, ну, да, публика сегодня специальная, прицельно шли, зная на что, настраивались.

Но то – Гродберг, великий и могучий музыкант, идущий с нами рука об руку из самой, что ни на есть толщи советского времени.Специфика органного исполнительства, во-первых, вся на виду (и только трубки воздуховодов уходят куда-то под пол), а, во-вторых, выказывая «силовую» природу игры, делают профессию органиста обманчиво доступной. Когда каждый может легко себя представить на месте Гродберга, одномоментно управляющегося множеством клавиатур, рычажков и педалей.

Вместе с Рихтером, Ростроповичем (с которыми, разумеется, он играл и записывался) и сёстрами Лисициан.

Кажется, он был всегда, что особенно важно сегодня – когда от выдающейся советской исполнительской школы практически никого не осталось. Гродберг – человек-эпоха, музыкант-оркестр, действительно последний из могикан эпохи Гениев и Титанов.

Теперь и подходы к исполнительству иные, и репертуар другой, только Гарри Яковлевич, впервые вышедший солировать в 1955-м, едва ли не в одиночку скромно и с достоинством тянет лямку самого важного органиста начала XXI века, выступая совершенно несуетно и демонстративно старомодно.

Но, почему-то, оказывается, что именно принципиальная сдержанность и традиционность звучат особенно современно. Душеподъёмно.

Гродбергу в этом году 85, «юбилейный сезон» только начался, первый концерт ежегодного «гродбергского абонемента» состоится в Концертном зале им. Чайковского 17 ноября.

Дмитрий Бавильский
chaskor.ru