«Рахманинов — это бог. Потому что — бог»

Через сто лет после своего божества в Казани выступил Михаил Плетнев

Вторая симфония Рахманинова. Государственным симфоническим оркестром Республики Татарстан дирижирует Александр Сладковский. Фото автора

Денис Мацуев, Борис Березовский, Николай Луганский… Одних этих пианистических имен достаточно, чтобы придать фестивалю с участием их прославленных обладателей экстра-уровень. А когда в этом ряду появляется и имя Михаила Плетнева, событие принимает уникальный характер. Ведь легендарный пианист долгие годы не играл публично. Причем выступление, о котором речь, произошло не в Москве или Петербурге, а в Казани, на фестивале «Белая сирень».
С 2006 года Плетнева можно было видеть и слышать на концертах только как дирижера. Тончайший мастер фортепиано прекратил публично играть на рояле, потому что его перестало удовлетворять качество современных инструментов, резко, с его точки зрения, упавшее. Объясняется это просто: в мире — пианистический бум, и пик его — в Юго-Восточной Азии, прежде всего в Китае с его 100 миллионами играющих и обучающихся игре на рояле. Китайцы уж если берутся штурмовать какую-нибудь вершину — скажем, балет или классическую музыку, — то делают это со свойственным им массовым фанатизмом. Обеспечить такое количество исполнителей качественными инструментами невозможно. По утверждению другого прославленного музыканта, Дениса Мацуева, в конструкцию рояля за последние 20 лет внесено около 150 изменений, не улучшивших, а ухудшивших чуткость клавиатуры и звук — лишь бы обеспечить массовость производства. Это коснулось даже самых уважаемых, столетиями известных фирм.

Михаил Плетнев и Александр Сладковский после исполнения Второго концерта Рахманинова. Казань, май 2015 года

Плетневу удалось найти взаимопонимание с одним из японских рояльных производителей, который учел все пожелания музыканта. С тех пор Михаил Васильевич играет только на своем инструменте, который возит за собой — как когда-то Горовиц…

В последнее время Плетнев чуть смягчил «пианистическую блокаду». Например, выступил в Клину на 175-летии Чайковского. Но в самой Москве в этом сезоне сыграл только однажды, и лишь в 4 руки — собственное сочинение, посвященное Швейцарии… И тут — слух из Казани: на фестивале «Белая сирень» прозвучит Второй концерт Рахманинова с Михаилом Васильевичем в качестве солиста. Так в конце мая корреспондент «Труда» оказался в столице Татарстана…

Концертный зал, которым Казань обзавелась к миллениуму, поражает богатством и красотой, где классические европейские мотивы соединились с мусульманскими архитектурными традициями — например, в облике органа. И неожиданной в таком интерьере демократичностью: в партере можно стоять. В Московской консерватории такого бы не потерпели. Солидность — конечно, благо, с другой стороны сколько студентов и небогатых меломанов лишаются при этом возможности слушать выдающихся музыкантов! В Казани на это смотрят проще — и зал на концерте Плетнева буквально ломился от публики, как сидячей, так и стоячей.

Ломиться было ради чего. Плетнев под огромным портретом Рахманинова, смотрящим со сцены, сам стал словно пальцами Сергея Васильевича и его ожившей душой. Не спешил, любовался музыкой, прекрасной, будто звон пасхальных колоколов, или полет птицы над степью, или свободная песня на просторе. Начал совсем издалека, как бы даже наигрывая, едва слышно, постепенно наращивая звук. Очень глубоко погружал пальцы в клавиши — говорят, так играл сам Рахманинов. Временами в этом погружении в звук почти останавливался — но ни разу не порвал нить музыкального повествования, не нарушил непрерывность этой певучей игры. И через богатырскую кульминацию первой части, через ласковый покой второй, через оживленный бег третьей пришел к мощному апофеозу коды в единении с оркестром. Лишь изредка — например, в самом конце — автору этой заметки казалось, что согласованности между оркестром и солистом чуть не хватало, но это уже придирки с микроскопом в руках.

Антракт

Казанцы уже сравнивают по значению приезд Плетнева-пианиста с выступлениями в их городе самого Рахманинова сто лет назад. Нынешняя же гастроль вряд ли бы состоялась, если бы не Государственный симфонической оркестр Республики Татарстан и его дирижер Александр Сладковский. С коллективом средней руки столь строгий (прежде всего к себе) музыкант, как Плетнев, просто не стал бы работать. О громадном рывке, который оркестр, основанный 50 лет назад Натаном Рахлиным, совершил за последние пять лет под руководством одного из наших наиболее ярких сегодняшних дирижеров, «Труд» уже писал (см. «Малера подняли на баскетбольную высоту» 28.04.2015).

Сладковского Плетнев знал с 2003 года, когда Александр Витальевич входил в дирижерскую коллегию Российского Национального оркестра — коллектива, основанного и до сих пор руководимого Плетневым. Недавно встретились в Перми на фестивале Дениса Мацуева: Сладковский дирижировал на следующий день после своего старшего коллеги.

— Я предложил Михаилу Васильевичу приехать в Казань, — рассказывает Сладковский. — Честно говоря, даже не рассчитывал на его пианистическое выступление — почел бы за честь и огромную пользу для нашего оркестра, если бы он согласился продирижировать. Но он неожиданно загорелся идеей именно сыграть на рояле. Единственным условием было привести из Москвы его инструмент. Что мы неукоснительно выполнили.

О том, насколько Плетневу было хорошо на казанской сцене, свидетельствовал и бис, сыгранный после рахманиновского концерта: ре-бемоль мажорный ноктюрн Шопена. Настоящий бриллиант тончайшей, проникновеннейшей лирики.

И еще одно доказательство артистической удачи: Михаил Васильевич принял у себя за сценой журналистов.

Михаил Васильевич был так благорасположен, что даже принял в артистической журналистов

Такого за ним не помню давно. Едва ли не с его бетховенских концертов в московском зале «Оркестрион» в 2006-м. Говорил целых три минуты — это для него, с трудом переносящего всякую публичность, кроме музицирования, настоящий подвиг. На вопрос — удалось ли походить по местам своего детства, которое прошло в Казани, ответил коротко:

— Удалось.

О вдохновляющей силе музыки Рахманинова и о Втором концерте сказал уже пространней:

— Да, это музыка преодоления.

О том, почему Рахманинов, с его точки зрения, бог, — еще детальней:

— Потому что бог. Он оставил такой след, как пианист… Собственно говоря, называть Рахманинова пианистом, композитором, дирижером — мелко. Рахманинов — это бог. Божественный бог.

И самым подробным образом отозвался о том, как работалось с оркестром Татарстана:

— Замечательно. Я очень рад, что Александр Сладковский находится здесь, что он обрел контакт, полюбил Казань, оркестр его полюбил, и он здесь работает вдохновенно, и дай Бог ему так и дальше. Я с ним с большим удовольствием работаю.

А о том, какое влияние на оркестр оказал сам Плетнев, говорило последующее во втором отделении исполнение Второй симфонии Рахманинова. Солиста-пианиста там уже не было, зато какие солисты в самом оркестре — кларнетист, валторнист, флейтист!.. Да и вся знаменитая партитура, полная кипящей рахманиновской искренности и русской пейзажной красоты, прозвучала удивительно по-плетневски, без спешки, с благоговейным долгим вслушиванием, буквально купанием в этом роскошном музыкальном океане.

Концерт окончен

Несколько слов о других концертах фестиваля «Белая сирень» и прочих проектах Госоркестра Татарстана. О выдающихся пианистах из афиши нынешнего праздника мы уже сказали. Закрывать же фестиваль приедут 7 июня патриарх отечественного дирижирования Владимир Федосеев и пианист Владимир Овчинников.

Александр Сладковский с увлечением рассказал «Труду» и о таком опыте: недавно Денис Мацуев привез в Казань феноменальный камерный оркестр «Вена-Берлин», составленный из лучших музыкантов филармоний этих двух музыкальных столиц Европы. Гостям так понравилась увлеченность казанских оркестрантов, что они — конечно, не без подсказки Мацуева — подарили коллегам двухчасовой мастер-класс.

Благодаря Мацуеву Госоркестр Татарстана узнали прошлой осенью и в Париже: казанцы приняли участие в церемонии присвоения Денису звания посла ЮНЕСКО. Говорят, европейцы были изумлены уровнем незнакомого им коллектива из поволжской республики. После такого международного дебюта оркестр на будущий сезон вновь зовут во Францию, а еще — в Японию, а к концу календарного 2016 года — в Венгрию, Чехию и Германию.

Сам коллектив отрабатывает новые для России формы пополнения репертуара: в будущем сезоне начнет действовать контракт с молодым татарским композитором Эльмиром Низамовым, которого, кстати, уже знают в Европе. В звании «композитор-резидент» он станет сочинять партитуры специально для Госоркестра. Как говорит Сладковский:

— Не по старой схеме «пленум Союза композиторов — пустой зал», а по новой «яркая музыка — увлеченные исполнители — рукоплещущая публика».

Но основой репертуара останется, конечно, классика. 110-летие Шостаковича оркестр отметит исполнением всех 15 симфоний композитора на протяжении двух ближайших сезонов. При этом некоторые — например, 2-я, 3-я, 6-я симфонии — прозвучат в Казани впервые. Плюс — традиционные фестивали — Concordia, посвященный Софье Губайдулиной и композиторам ее круга, Рахлинские сезоны (в память основателя оркестра), новая, уже шестая «Белая сирень» — праздник музыки Рахманинова и его поры, приходящий в Казань в самое подходящее, воспетое Рахманиновым время — в мае. Годовой музыкальный круг замкнется — чтобы вскоре начать свой новый виток. Татарстан — по многим позициям лидер среди российских регионов. По симфонической музыке — в том числе.

Сергей Бирюков, Казань-Москва

www.trud.ru