О маримбе, «Моке», «Музыке для кусочков дерева» и не только

Загадочное, магическое звучание белгородской маримбы — ударного музыкального инструмента, привезенного в филармонию из Соединенных Штатов Америки, изготавленного на известной фирме «Marimba One» по эксклюзивной технологии — первое, чем запомнится слушателям камерный вечер этого вторника. Первое, но не единственное.

Разные грани звучания инструмента раскрылись во многом не только в сольном исполнении, но и благодаря сочетаниям маримбы с другими инструментами оркестра. Какое из них самое удачное — дело зрительского вкуса. Но одно ясно точно: в ансамблевом звучании все музыканты продемонстрировали композиторские замыслы изобразительно и наглядно.

Взять хотя бы прыжки через быка, которые отчетливо представлялись в пьесе «Таврокатапсия» Николая Чечетко (контрабас —Александр Парфёнов, маримба и ударные — Михаил и Александра Топалиди), или образы медведей-канатоходцев и клоунов Хурлу и Берлу из сюиты «Путешествие» Гая-Жака Бордерье. Контрабас в этих сочинениях — не просто солист, но инструмент, который способствует наибольшему тембровому контрасту.

Контраст слушатели ощутили и в музыке танцев — неспешной Паване и игривой Тарантелле из сюиты «Мозаика» Эрика Эвейзена для флейты, фагота и маримбы (Анжела Уварова, Константин Лапин, Александра Топалиди). Самый высокий и самый низкий из деревянных духовых инструментов в сочетании со звучанием маримбы производили эффект интеллектуального музыкального диалога.

Один из самых запоминающихся инструментов-партнеров маримбы — кларнет и бас-кларнет (Сергей Казаков) — пронзительно пел и рассказывал в пьесе «Лицом к лицу» Тьерри Делеруэля и в «Цаппинг-трио» Эрика Саммута.

Очень гармонично дуэт «Мока» звучал в сочетании с гуслями (Ирина Литвинова) — были исполнены «Три кельтских танца» Константина Шаханова, производя ощущение погружения в атмосферу празднеств кельтских народов, в их прекрасную природу и живописные пейзажи.

В ансамбле с голосом маримба звучит просто великолепно. Конечно, здесь заслуга как самого певца — заслуженного артиста РФ Владимира Бойко, так и ударников дуэта «Мока», сумевших найти качественный баланс категорий «голос-сопровождение» (были исполнены «Форель» и «Охотник» Франца Шуберта, «Контрабандист» Роберта Шумана и «Каватина Фигаро» Джоаккино Россини из оперы «Севильский цирюльник»).

Один момент музыкального вечера запомнится своим невероятным эпатажным эффектом: все участники концерта кратковременно становились перкуссионистами – ударниками. Каждый — контрабасист, фаготист, певец и т. д. — выстукивал нужный ритм на своем «кусочке дерева».

Так называются ударные музыкальные инструменты, для которых американский композитор Стив Райх создал сочинение с названием «Музыка для кусочков дерева», и которое было успешно исполнено этим вечером.

Думается, что в этом сочинении есть многое от истоков появления маримбы и ксилофона, когда в древности, ударяя по дереву, люди впервые заметили, что чем длиннее кусок дерева, тем более низкий звук он издаёт (и наоборот). Тогда они составили ряд из брусков, стали музицировать, и появились самый первый ксилофон и самая первая маримба.

В своём чистом сольном инструментальном исполнении маримба прозвучала в пьесе «Ультиматум для маримбы соло» (Михаил Топалиди) и «Песне гондольера» сербского композитора Небойши Йована Живковича (Александра Топалиди).

Инструмент, усовершенствованный в начале ХХ века и получивший весь свой репертуар за последние сто лет, маримба неслучайно вызывает бурные эмоциональные оклики критиков и неистовые споры учёных по поводу своего происхождения. Африка ли родина инструмента или страны Латинской Америки, — есть что-то определенно волшебное, манящее в звучании маримбы, космическое, необыкновенное…

Специально для А-фишки, Марина Андрейкина

Дата публикации: 23.04.2014