Современный репертуар для русских народных инструментов как средство нравственного воспитания музыканта

Панченко Елизавета Александровна, член союза композиторов Российской Федерации и Санкт-Петербурга, лауреат международных и всероссийских конкурсов, концертмейстер кафедры народного инструментального искусства, Санкт-Петербургский государственный институт культуры.

«Современный репертуар для народных инструментов как элемент нравственного воспитания музыканта»
Доклад на Международной конференции «Культурное пространство: генезис и трансформации», секция «Народное инструментальное искусство: традиции и инновации»; 29 октября 2021

Музыка, наряду с другими формами искусства, является средством нравственного воспитания человека, вне зависимости от того, знает об этом человек, или нет. Это также касается самих музыкантов всех специальностей. Музыка, как и другие формы искусства, программирует реальность и будущее, а не «воспроизводит» его, как нам навязывают определённые стереотипы и ЛОМы. В этой связи важно понимать, какие смыслы мы — сообщество музыкантов — воспроизводим, какие стратегии закладываем в реальность и в будущее. Здесь ставится ребром вопрос о созидательности в искусстве и формировании человека-творца. Опять же, есть немало мнений о том, что искусство почти что должно быть слегка или весьма деструктивным, иначе это не искусство вовсе. Эта позиция опровергается фактом творчества русского писателя-фантаста Ивана Антоновича Ефремова, а также некоторыми замечательными ранними работами братьев Стругацких (Полдень: ХХII век). Ефремовская вселенная «Туманности Андромеды» рисует наглядный образ того светлого будущего, которое вполне в наших силах построить, и которое виделось более реальным из оптимистических 60-х в СССР (запуск первого спутника, полёт Гагарина), нежели из наших реалий.
И именно в контексте сегодняшней общемировой ситуации, в России возникает и со стороны общества (подтверждено слушателями), и со стороны государственной политики (укрепление традиционных ценностей, их защиты и воспроизводства), запрос на созидательное искусство. В этой связи напрашивается параллель с античной трагедией.
Согласно словарному определению (dictionary_of_ancient.academic.ru/4135/%D…1%8F, дата обращения: 27 октября 2021): «Своего апогея греческая Трагедия достигла в произведениях Эсхила, Софокла и Еврипида. Для этих поэтов характерно глубоко гуманистическое толкование актуальных проблем и событий, которые под прикрытием мифологических сюжетов нашли отражение в Трагедиях этих авторов. В идейном содержании дошедших до нас драм отразилось также развитие демократии в полисах. В последующие века эти Трагедии ставились регулярно, постепенно становясь классическими».
Данные характеристики античной трагедии времён расцвета (6−5 вв. до Р.Х.), представляют интерес для сегодняшнего определения мотивации к творчеству (в том числе и музыкальному). Сегодня искусство должно помогать человеку в духовном, интеллектуальном (и нравственном!) развитии: например, подводя его на символическом уровне к ситуации, в которой лучше не оказываться в жизни, но опыт проживания которой весьма полезен для духовного возрастания человека и повышения его уровня осознанности, нравственности, человечности. Таков, на мой взгляд, практически весь Достоевский, поэтому выглядят дискуссионными (если не сказать диверсионными) попытки исключить «Преступление и наказание» из школьной программы (оставив там при этом весьма спорные с этой точки зрения сочинения).
Резюмируя: музыка сегодня может и должна пробуждать в человеке Человека, как делала это и классическая античная трагедия.
Отдельного и пристального внимания заслуживает анализ взаимодействия современной музыки и текущего общественного строя. На мой взгляд (и я основываюсь в своей позиции на ряде научных социологических, экономических и философских работ), сегодня имеет место интересный исторический период, называемый точкой бифуркации. Сегодня пока не очевидно, победит ли истинная демократия с прямым народовластием благодаря пресловутым цифровым технологиям, или эти технологии будут использованы для построения настоящей диктатуры, причём весьма жестокой — именно из-за лишения системы «человеческого фактора» и человечности как явления. Чем больше будет «Человеков» («все мы люди, да не все человеки»), тем выше вероятность, что общество на планете Земля сможет, пусть и небыстрыми темпами, построить демократию, избежав падения в тоталитарную диктатуру, к которой мы уже настораживающе близки. Сегодня то самое «время перемен», в которое жить непросто, но очень интересно, и в которое повышается роль небольших действующих концептуально определённо групп. В данном случае сообщество исполнителей на русских народных инструментах может являть собой такую группу, или уже ею стало. Об этом говорят следующие признаки:
1) русские народные народные инструменты непосредственно связывают исполнителей с многотысячелетней русской культурой, которая, в свою очередь, содержит в себе и «методику» воспитания Человека, и опыт народовластия, в частности, Новгородской республики;
2) исполнительская практика русских народных инструментов, в силу своей истории, свободна от некоторых штампов и не вполне конструктивных «стандартов», которые есть в профессиональных сообществах с более богатой и продолжительной «биографией». Разумеется, мы не застрахованы от формализма, присущего музыкальному образованию в сфере инструментов симфонического оркестра, однако именно русские народные инструменты сегодня несут наиболее значительный потенциал для создания различных кроссовер-направлений качественно высокого уровня, объединяющих в рядах слушателей максимально широкую аудиторию;
3) в сообществе музыкантов-исполнителей и композиторов, создающих музыку посредством русских народных инструментов, уже есть некоторое число людей, ставящих подобные вопросы — о созидательной роли искусства и человека-творца в частности, а также предлагающих решения этих непростых вопросов и задач.
Отдельно необходимо в этом контексте уточнить роль и значение музыкального наследия прошлых эпох — барокко, классицизма и романтизма, в частности. Их изучение необходимо, как и воспроизведение в концертной практике. На музыку прошлого, гармоничную и прекрасную, а временами известную, дающую слушателю «радость узнавания», есть сегодня определённый запрос в обществе. Вместе с тем один из крупнейших европейских дирижёров и исследователей музыки барокко и классицизма, Николаус Арнонкур, в своей книге «Мои современники: Бах, Моцарт, Монтеверди» диагностирует очень точно состояние общества, в котором нет запроса на современную музыку (или он крайне ограничен — что, собственно, Арнонкур и наблюдал в культурной жизни Европы второй половины ХХ века). Речь идёт об «умирающем» социуме, угасающей культуре, и эта позиция лежит в русле шпенглеровского «заката Европы» и входит в диалог с гумилёвскими циклами пассионарности. Сегодняшняя потребность в современной музыке, увы, в широких слоях общества заполняется популярной культурой низкого уровня как с точки зрения сугубо профессиональной, так и в плане воспитания Человека. Этому есть множество причин, в том числе запуск управляемых процессов (так, деятельность Тавистокского института по созданию «молодёжных неформальных направлений» — это не конспирология, а реальные факты из биографии некоторых популярных рок-групп минувшего века). И сегодня академическая музыка может решить свои созидательные задачи именно созданием полистилевых направлений, создающих актуальное в смысле популярной музыки звучание, и вместе с тем обладающих «здоровым академизмом», с его базисом, глубиной, смыслами.
Какие направления в современном репертуаре считаю особенно перспективными с точки зрения воспитания музыканта-созидателя, ответственного за каждое «произнесённое слово»:
1) прямая программность: автор названием, аннотацией, устным комментарием даёт пояснение к пониманию «внутреннего текста», второго смыслового ряда данного сочинения. Примеры — Концерт для домры с оркестром в 4-х частях А. Цыганкова; концерт для гуслей с оркестром «Гусли в космосе» Б. Кравченко, посвящённый полёту Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года; сюита для ансамбля гусляров «В монастыре» В. Малярова;
2) скрытая программность: автор отсутствием программного названия и/или аннотации оставляет сознательно некоторое пространство для трактовок и выстраивания «внутреннего текста» исполнителями, включая в музыкальную ткань лишь некоторые «подсказки», яркие образы, ритмические, гармонические, мелодические элементы. Один из примеров — Концерт для баяна с оркестром Е. Подгайца. Процесс такой работы со студентом может быть не менее полезен, а в чём-то и более интересен, чем в случае с прямой авторской программой;
3) Стилистические отсылки к классикам, в т. ч. к классикам уже ХХ века. Один из примеров — концерт Тамарина для домры с оркестром. Работая с этой музыкой, невозможно пройти мимо симфонического Прокофьева и кантатного Свиридова, если мы хотим наиболее полно, к примеру, раскрыть музыкальный потенциал первой части. Данное знакомство с сочинениями Прокофьева и Свиридова, которые студент «народник» может и не охватить в своём образовании «в штатном режиме», чрезвычайно важно для понимания будущим профессионалом возможности музыки как созидательного, позитивного искусства.
4) Современная музыка на основе фольклорного материала (русского и не только). Здесь важен баланс между классическими обработками и современными, т.к. переизбыток первых и недостаток вторых может в большей степени оттолкнуть молодого музыканта от погружения в музыкальный фольклор, нежели заинтересовать. Поэтому наряду с классикой решающее значение имеют современные обработки разных жанров (в т.ч. кроссовер-направлений), и оригинальная композиторская музыка, содержащая те или иные цитаты из этнографических материалов.
Что необходимо делать, на мой взгляд, преподавателю / концертмейстеру в диалоге со студентом, вместе с решением сугубо профессиональных и технических задач:
1) Вести разъяснительную работу со студентами об их ответственности за будущее и нашей культуры, и нашей жизни, т.к. искусство является средством программирования реальности и будущего;
2) Формировать широкий спектр исполняемого современного репертуара разных жанров и направлений, представляющего интерес и для исполнителя, и для слушателя, воспитывая музыканта-творца в условиях той специализации, которая наиболее органична для каждого конкретного музыканта-студента.