Алексей Гориболь

У него не взлет, а путь. На заре туманной юности у него не было громких побед и сольных концертов в Большом зале с последующим разменом на пятаки золота конкурсной славы. Он начал поздно, но отыскал-таки свою во поле дороженьку и упорно по ней шел. Приучал старую филармоническую публику к тому, что кроме высококачественного исполнения бывают еще и содержательные идеи, концепции. А новую публику этими идеями привлекал. И вот как-то так незаметно вышло, что камерные концерты Гориболя оказались едва ли не единственным по-настоящему креативным продуктом нашей Филармонии. Только в этом сезоне — отлично придуманные и сделанные программы Бенджамина Бриттена и Вениамина Баснера.

— Кого-то не слишком удовлетворяет представляемая вами неизвестная прежде или вообще свежесочиненная музыка, кто-то поругивает певцов, однако все в один голос восклицают: «Но играет Гориболь здорово!». А у вас бывает ощущение неудачи?

— На самом деле я ведь играю немного, каждый концерт для меня драгоценен. Поэтому стараюсь работать очень тщательно, оттого и результатом недоволен бываю редко. После крупной программы с большим количеством участников одно то, что она состоялась, приводит меня в состояние восторга. Хотя потом, слушая записи, конечно, нахожу, к чему придраться.

— Восторг продюсерский или все-таки от игры на рояле?

— Я прежде всего пианист. И как к пианисту у меня к себе достаточно претензий, но они — в классе, пока работаю один.

— У вашего пианизма достаточно поклонников. Но будь я вашим недоброжелателем (допустим, пожилым музыковедом или музыковедшей) — мог бы сказать: «Он просто прикрывается „проектами“, потому что ему слабо выйти и сыграть сольную программу из сонат Бетховена или Гольдберг-вариаций». Что бы вы ответили?

— Я бы ответил: «Вы совершенно правы!».

— В студенческие годы вы были знакомы с Рихтером. Как бы Святослав Теофилович отнесся к тому, что сегодня филармоническая музыка становится частью индустрии развлечений, что публику в залы заманивают не искусством, а с помощью рекламных стратегий и маркетинговых технологий?

— Рихтер жил в другую эпоху — эпоху небожителей. Достаточно было только играть. Тогда концерт Рихтера, или спектакль Театра на Таганке, или балет с Плисецкой были единственным, что давало воздух. За книгами нужно было стоять в очереди или доставать их из-под полы. Сейчас всего навалом, в свободное время можно заняться чем угодно, от интернета до боулинга. Поэтому контакты со СМИ, реклама, если угодно — видимо, необходимы, чтобы люди пришли на концерт. Кроме того, это дополнительная возможность высказывания. Мой старший друг профессор Вера Горностаева вела на телевидении многолетний цикл просветительских программ, но сейчас я не мог бы повторить ее опыт: это никому не нужно. Поэтому интервью для музыканта осталось едва ли не единственной возможностью что-то дать слушателю!читателю в образовательном смысле.

— А элементы шоу в ваших концертах — старинная стратегия «развлекая, поучать»?

— Именно так. Но — в чем такое уж шоу? Это составная часть лишь некоторых программ. Согласитесь, логично, что специально для «Кабаретных песен» Татьяна Парфенова сочинила певицам костюмы в стиле кабаре. А когда появились эти платья, стало понятно, что их надо подсветить. А в рождественском концерте почему бы не устроить старинную рампу из свечей? Мне кажется, я не выхожу за рамки вкуса, стиля, которые диктует музыка. Впрочем, и чисто «филармонических» концертов в моей практике достаточно.

— Планы?

— Ближайшие — «Fashion-концерт 3». Институт Pro arte выделил грант, позволяющий мне заказывать молодым композиторам небольшие сочинения, и я с удовольствием уже в третий раз занимаюсь этим проектом. Нынче авторы очень разные: например, петербуржцы Роман Рудица и Владимир Раннев… Очень интересно увидеть, что напишет Андрей Самсонов, который не только продюсер Земфиры и разных нестандартных электронных проектов, но еще и прекрасный кларнетист. Также многого жду от Игоря Вдовина. Меня просто пленила его музыка к спектаклю МХТ «Вишневый сад» с Ренатой Литвиновой в роли Раневской. А потом Рената нас познакомила на премьере ее картины «Богиня», к которой Игорь написал музыку. Он живо откликнулся на мое предложение и работает над Пассакалией. Пятый автор — Алексей Айги — сочиняет минималистский концерт для фортепиано и струнных. Мне очень понравилась его музыка к фильму Валерия Тодоровского «Мой сводный брат Франкенштейн», там одна сцена идет как раз под рояль и струнные, но это короткая тема — вот я и предложил Леше ее продолжить.

— А понятие fashion в «платяном» смысле как-то будет обыграно?

— Придумывая название еще первого концерта, я пытался одним словом выразить свое желание изменить ситуацию, когда на исполнении новой музыки в зале присутствует двадцать человек. Я хотел показать, что и эти сочинения, и эти музыканты могут претендовать на аншлаг, что такое должно быть в хорошем смысле модным. Так возник брэнд «Fashion-концерт». Но кроме этого сейчас поступило предложение от некой фирмы одеть всех, кто будет на сцене, — а это компания замечательных музыкантов во главе со скрипачом Владом Песиным и отличный молодой тенор Эндрю Гудвин — в специально сшитую черную униформу. Поглядим…

sobaka