Какая слава нужна Кыргызстану или Как устроить концерт и не сойти с ума

Организатор концертов классической музыки Виктория Юртаева рассказала в интервью корреспонденту Sputnik Кыргызстан о бесполезности ожидания спонсорской помощи, о запросах иностранных музыкантов и о том, почему ей стыдно за кыргызстанцев.

© Sputnik / Табылды Кадырбеков

Она долгое время жила в Москве, но вернулась на родину, чтобы возродить культуру классической музыки и доказать, что люди искусства заслуживают признания.

Корреспонденту Sputnik Кыргызстан Екатерине Михайловой удалось встретиться и побеседовать с пианисткой, джаз-исполнительницей и организатором концертов Викторией Юртаевой.

— Вы настоящая бишкекская супервумен. Но известно о вас немного. Чему вы посвящаете свое время?

— С 2012 года я почти все свое время отдаю работе Prima Фонда. Это одна из причин, почему я не занимаюсь сольной и даже камерной фортепианной деятельностью. Кроме того, я мама. Дочка требует внимания и совершенно не терпит, когда я играю или пою без ее участия.

Я не смогла отказаться от личного счастья. Но все равно каждый день проживаю с мыслью, что вот еще чуть-чуть и я вновь начну заниматься любимой музыкой.

— Говорят, музыканты, да и вообще люди творческие, самые грустные и неустроенные. Так и хочется их пожалеть и дать им поплакаться в жилетку. Вас не хочется, глаза у вас горят…

— Это стереотип. Так сложилось, что с развалом Союза безмятежная жизнь советской творческой элиты превратилась в каждодневную борьбу за выживание. Поэтому сейчас люди, которые понимают ценность творчества и проявляют уважение к музыкантам, редкость. Хотя во всем мире музыкант — это в первую очередь признание.

А грусть — это часть профессии. Глупо играть 6-й этюд Шопена, написанный в период обострения тяжелой болезни композитора, с абсолютным ощущением счастья и выражением безудержной радости на лице.

— Сейчас вы в роли организатора концертов, а это отнюдь не творческое занятие. Я вот вся изведусь, пока организую празднование своего дня рождения. Всегда ли вам удается сохранять спокойствие и непоколебимость, хотя бы внешнюю?

— Благодаря музыке я очень счастливый человек. Но между тем я организатор концертов, а это жуткий стресс и бесконечный аутотренинг. Все, как в сумасшедшем доме. Но я запрещаю себе думать о плохом, успокаиваясь словами «это усталость, тебе просто нужно выспаться».

— Когда все под личным контролем, наверное, нет места страху о пустом зале и мыслям о провале?

— Организация концерта — это риск, причем не всегда оправданный. Например, прошлый наш концерт не дошел до самоокупаемости, и мы остались должниками несмотря на то, что зал был полон. И дело даже не в деньгах. Когда я работала в Москве концертмейстером скрипачей в детской школе, зарабатывала в три раза больше, чем сейчас.

Был момент, когда решила: мне не нужны деньги. Все были в шоке и в полной готовности отдать меня на психиатрическое лечение. Мне надоела гонка. Хочется делать все спокойно, но не всегда получается.

— Вам иногда даже приходится влезать в долги, чтобы организовать концерт. Для чего эта «благотворительность»?

— Мы в Кыргызстане должны слушать лучшую музыку. Вернувшись на родину после 13 лет жизни в Москве, я поняла, насколько сомнительные концерты у нас порой организовывают. Увидела публику, абсолютно не понимающую, где хорошо, а где плохо, и бишкекских меломанов, у которых не осталось выбора.

Я знаю, что пока музыка и музыкальное образование не встанут на рельсы коммерции, у нас по-прежнему не будет качественных культурных мероприятий. А у нас этого не понимают, привыкли ждать спонсорской помощи как манны небесной и раз в год для галочки устраивать концерты.

— А как вы оплачиваете гонорары музыкантам? Или они готовы выступать исключительно ради эмоций кыргызстанских зрителей?

— Мы не можем платить полноценные гонорары. Но вот парадокс, и я не без гордости скажу: сегодня мне пишут многие музыканты из разных уголков земли с намерением приехать и выступить в Кыргызстане. Для этих людей совершенно не важны деньги, они горят такой же идеей, как и я, поэтому всегда готовы помочь. Помните Рихтера? Он путешествовал по всему Советскому Союзу и давал концерты даже в глухих деревушках, играя чуть ли не на разбитых пианино.

— Профессионал всегда знает, чего он стоит. Если гонорары минимальные, то наверняка вам приходится сталкиваться с капризами и невероятными требованиями в райдерах?

— Никогда не встречала подобного. Я вам точно скажу, мастера своего дела — простые люди. Например, иностранные музыканты, которые приезжают к нам, требуют минимального комфорта. Бывает даже, что они сами оплачивают свои перелеты.

— Не поверю, что все без заморочек. Наверняка вам вспомнится какой-то несуразный, но в то же время показательный случай?

— Мне просто с нашими гостями, потому что сама музыкант. Я понимаю их страхи и опасения. Но была ситуация, которая меня просто поразила.

В прошлом году к нам приезжал молодой дирижер и кларнетист Валентин Урюпин. Первое, что он сказал мне, сойдя с трапа самолета: «Быстро едем в оркестр, я должен увидеть, с кем буду играть». Отечественные музыканты живут в нашем бишкекском ритме, поэтому мне пришлось потянуть время, распивая с гостем кофе.

Оркестр, с которым предстояло встретиться дирижеру, работает в здании Агропрома, где по воскресеньям не работает лифт, а у Валентина в руках 15-килограммовый багаж. Он недолго думая забросил чемодан на спину и поднялся на 7-й этаж. Отдышавшись, ворвался на сцену и задорно поздоровался с музыкантами, которые еще расчехляли инструменты. Тут Валя внезапно вытащил дирижерскую палочку со словами: «Ну что, поехали?»

Музыканты были в шоке, но эффект — потрясающий. Валентин за несколько репетиций заставил оркестрантов забыть о том, что они в Бишкеке, и дал им уверенность. В итоге оркестр звучал, как крутой европейский состав. Без преувеличения.

— У нас в Кыргызстане все не на самом высшем уровне. Бывает ли вам стыдно за страну?

— Мне никогда не бывает стыдно за нашу экономическую несостоятельность, ведь с системой мне не под силу разобраться. Но мне очень стыдно и неприятно, когда звонит помощник депутата и просит дать бесплатный билет, или когда в процессе организации чиновник предлагает помощь, но за определенную сумму. Мне стыдно за людей и их несознательность, когда новость о нашей стране с нелепым и пошлым содержанием облетает все телеканалы.

Хочется другой славы и известности. Например, чтобы через пару лет в мире узнали, что в каком-то там Кыргызстане проходит фестиваль классической музыки под открытым небом и аудитория — десять тысяч.

— А мне неловко, когда люди засыпают во время концерта и начинают храпеть… Обиден еще тот факт, что большинство ходят на концерты только для того, чтобы продемонстрировать новое платье или аксессуар…

— Этакий культурный выход для галочки, уже хорошо. Ведь человек неосознанно меняется, попадая в культурную и интеллигентную среду. У меня есть очень много знакомых, которые проявились как личность за счет наших концертов. Хотя в первый раз они шли в филармонию с мыслью: «Какого черта я вообще туда иду?»

А засыпать во время прослушивания классической музыки — это кайф и, кроме того, полезная привычка, позволяющая лучше воспринимать музыку.

— А как заманить на классику человека, который сознательно сопротивляется? У моего приятеля после предложения «а пойдем на вечер фортепианной музыки» моментально находятся 1 000 причин для отказа.

— Нужно объяснить человеку, что культура в широком смысле этого слова повышает качество его жизни, а силком тащить не стоит.

Мы сейчас живем в обществе жуткого потребления, какое-то невероятное количество вещей человеку нужно для счастья. Один мой друг уже два года моет голову не шампунем, он выглядит супер, и волосы у него чистые. Нам ничего не нужно, а вот послушать музыку — необходимо, ведь это всегда большая радость.

— В вашей жизни есть место радости и доброте?

— Хорошие моменты в моей жизни не редкость, как и добрые люди, которые говорят мне о том, что наш мир не такой дурацкий, как его представляют в новостях.

В 17 лет я поступила в Российскую академию музыки имени Гнесиных и поняла, что все — Москва моя! К отъезду мама собрала мне огромный баул вещей, в нем даже был казан с сырым мясом.

Прилетела я Москву, еле добралась с этим 30-килограммовым багажом до метро. Вид был у меня потрясающий: две косички, джинсы какие-то, яркая майка. Тогда я впервые в жизни расклеилась и заревела по-девчоночьи. Ведь я оказалась одна в совершенно незнакомом городе.

Ко мне подошел дяденька, который выглядел достаточно прилично- костюм, галстук, дипломат. Спросил, почему реву. Я что-то бурчала в ответ, а он взял мою сумку и поймал такси. Пока я из жалости к себе наматывала сопли на кулак, мы доехали до улицы Полежаевской. Я не знала, где находится общежитие. Мой спасатель начал останавливать прохожих, которые объяснили ему, как добраться до общаги. Когда мы были на месте, мужчина завел меня к администратору и сказал: «Ну как же вам не стыдно, к вам дети учиться едут, а вы их даже не встречаете». Так и началась моя безоблачная Москва.

— Не такая уж безоблачная она была, раз вы вернулись в Кыргызстан?

— Я всегда хотела вернуться, потому здесь очень тепло, чудесные еда, вода, воздух, красивые горы и Иссык-Куль. Пока была постоянным жителем Москвы и Подмосковья, вырывалась сюда только на три недели в год.

А сейчас испытываю огромное счастье, что живу в стране, в которой родилась и даже пригодилась. Теперь уезжать совсем не хочется, хоть мне очень не хватает культурной жизни. Надо мной друзья даже смеются: «Чтобы сходить на концерт, тебе нужно еще его организовать».

Sputnik Кыргызстан: ru.sputnik.kg