Валерий Гергиев встал за штурвал Российско-немецкой музыкальной академии

Цель проекта амбициозна: академия должна стать флагманом музыкального образования России и Германии и платформой для культурного обмена. Руководить ей будет Валерий Гергиев.

Валерий Гергиев за пультом оркестра

Публика уже нетерпеливо толпилась перед роскошными дверьми Концертного зала на площади Жандарменмаркт в Берлине, на приеме генерального спонсора проекта («Газпром Германия») пустели бокалы, а в самом зале еще шла репетиция: Валерий Гергиев шлифовал звучание без скидок на юный возраст оркестрантов, самым старшим из которых исполнилось 27 лет, а младшим не было и двадцати.

По 45 человек приняли участие в проекте с российской и с немецкой стороны. Молодые немецкие музыканты — студенты ведущих консерваторий или стажеры крупнейших оркестров страны. Их российские коллеги — молодежь Мариинского театра, студенты и выпускники московской и петербургской консерваторий. В программе — виолончельный концерт (ля минор) Роберта Шумана (Robert Schuhmann) и «Шахерезада» Римского-Корсакова. В буклете — приветственные слова министров иностранных дел России и Германии. На афише — посвящение концерта 70-летию окончания Второй мировой войны. Словом, все атрибуты протокольного мероприятия. И все-таки первый оркестровый проект Российско-немецкой музыкальной академии — больше, чем официоз.

Играть вместе

«Россия и Германия: строим будущее вместе», — так звучал девиз перекрестного года Германии и России 2012/2013. С тех пор утекло много воды, случились Крым и война на востоке Украины. А здесь за каждым из оркестровых пультов на берлинской сцене сидела немецко-российская пара — как, например, альтисты Динара Муратова и Фридеман Хекер (Friedemann Hecker).

Почти все духовики оркестра, в том числе российские, учились или учатся в Германии

«Нам есть чему поучиться друг у друга, — говорит Динара. — Мы, русские, идем от целого, играем более бесшабашно, но и более подвижно». «А мы иногда говорили нашим русским друзьям: вы же играете не то, что написано в нотах, а то, что вы хотите! — отвечает ей Фридеман. — С другой стороны: кому нужна наша точность, если в музыке нет жизни?» Оба единодушно приходят к выводу: немцам стоит поучиться у россиян гибкости, а россиянам у немцев — дисциплинированности и уважению к нотному тексту.

Идея создания академии, своего рода «института повышения квалификации» для молодой элиты немецкой и российской классической музыки, родилась три года назад. У ее истоков стоит Татьяна Рексрот (Tatjana Rexroth), деятельный музыкальный менеджер, уже в личной биографии объединяющая традиции двух стран: она — выпускница Петербургской консерватории, тридцать лет живет и работает в Германии.

Учиться вместе

Первые шаги проекта привели немецких музыкантов в Москву, Петербург и Екатеринбург, где они с переменным успехом пытались играть камерную музыку с российскими сверстниками. «Случалось, что мы привозили сильный немецкий состав и бывали страшно разочарованы, — признается Татьяна Рексрот. — В российских консерваториях относились к камерной музыке как к чему-то необязательному. Блестящие музыканты, преподающие камерную музыку в Петербургской консерватории, стонут: студенты попросту не ходят на занятия!» Ситуация менялась, когда с тем или иным российско-немецким составом начинали вдумчиво работать педагоги. В сентябре 2013 года «Ансамбль 2012», камерный ансамбль Академии, успешно выступил на Бетховенском фестивале в Бонне, а в июле 2014 года состоялись два концерта в Петербурге.

Общая проблема для России и Германии — падение общего уровня музыкального образования. Отдельные звездные преподаватели, многие из которых уехали в последние десятилетия из России именно в Германию или курсируют между двумя странами, и талантливые молодые музыканты (причем, молодые россияне составляют, например, в Ганновере и Берлине до половины студентов консерваторий) не делают погоды: инструментальный уровень снижается. Степень необразованности студентов — и порой не только студентов — в области музыкальной литературы порою поражает. «Немцы мало знают Глазунова, Танеева, не говоря уже о каком-нибудь Мясковском, — констатирует Татьяна Рексрот. — В России же абсолютно неизвестна музыка Пфитцнера (Hans Pfitzner), Регера (Max Reger)». Наконец, лишь с трудом пробивает себе дорогу к слушателю новая музыка. То, что при всем богатстве выбора альтернативы «Мариинке» не оказалось, не удивляет: отлично отлаженный организм этого театра по сути заменил собой селективные структуры советской эпохи. Не говоря уже о том, что само имя Гергиева обеспечивает интерес международной общественности и благосклонность спонсоров.

С этими проблемами намерена последовательно бороться Российско-немецкая академия. В планах — регулярные занятия с опытными педагогами, разработка интересных интернациональных программ, раскопки в архивах, постоянная работа над качеством, заказ сочинений здравствующим композиторам разных поколений. «Цель академии — продолжить высокие музыкальные традиции наших культур и развивать современную исполнительскую школу», — значится от имени Гергиева в буклете. Готовность жертвовать столько времени на работу с молодежью — безусловно, к чести маэстро. Да, музыкальная империя Валерия Гергиева получила очередной прирост. Но, похоже, в выигрыше от этого будут все.

Слушать вместе

Открывался концерт концертной увертюрой «Conbrio» — небольшой, но эффектной вещью Йорга Видмана (Jörg Wiedmann), одного из самых востребованных композиторов Германии. Видман спонтанно прилетел на концерт в Берлин. «Я просто не мог этого не сделать, — говорит музыкант. — Во-первых, это великолепный, трогательный, важный проект. Во-вторых, Гергиев — удивительный по своей энергетике и музыкальному бесстрашию дирижер. Наконец, в-третьих, я тут включил в воскресенье телевизор и услышал дискуссию о месте России за европейским столом, о возможном ужесточении санкций. Я не политик. Но как музыканту такие интонации мне режут слух!»

В этот вечер ничто не резало слух, в том числе и бис из оперы Верди «Сила судьбы», почему-то закончивший этот примечательный немецко-российский вечер под берлинским небом.

www.dw.de