ХХ век в зеркале симфонической музыки

27 октября в Большом зале Белгородской государственной филармонии состоялся концерт «ХХ век». В исполнении симфонического оркестра под управлением заслуженного деятеля искусств Украины Рашита Нигаматуллина звучала музыка трех разных композиторов, живших в ХХ веке, — Симфония № 3 С. Рахманинова, Скрипичный концерт И. Стравинского и Концертная фантазия на темы из оперы «Порги и Бесс» для скрипки с оркестром Дж. Гершвина-И.Фролова. Солировал лауреат международных конкурсов Родион Замуруев (Москва).

Многогранность и поликрасочность двадцатого столетия были отражены в самых разных стилях и направлениях искусства, культурных феноменах, в которых отводилось место традициям и новаторству. Попытки композиторов стать ближе к пониманию слушателями музыки в джазе, его ответвлениях и популярной музыке или, наоборот, отдалиться от публики в своих авангардных атональных устремлениях получали разные оценки критиков и любителей искусства. Симфоническая парадигма, развитие композиторских почерков представили неоднозначность музыкальных устремлений.

Вечер, в котором фигурировали имена трех разных в стилевом отношении и манере письма авторов, сочинения которых были написаны в одно пятилетие — с 1931 по 1936 г., был увлекательным. Самыми правдивыми откликами на концерт могут быть слова слушателей. Виктория Лещук, одна из них, поделилась: «Прекрасный концерт. Музыка и для сердца, и для ума. После Рахманинова я несколько секунд не могла аплодировать — мне нужно было вздохнуть. Стравинский напомнил мне идеальную лаконичную архитектуру Миса ван дер Роэ, идеально дополненную, оживленную выверенно расставленными элементами декора из других эпох. Гершвин — это пылкая, высокая нота, восхваляющая жизнь, какой бы сложной она ни была.
Очень порадовал зал — наконец-то никто не аплодировал между частями произведений».

Третья симфония Сергея Васильевича Рахманинова ля минор открыла программу концерта. Написанная в Швейцарии, это дума о России в трех частях, одна из лучших партитур композитора. Исполнение произведения захватывало внимание и слушателей, и самих музыкантов.
Первая часть вместила звуковое многообразие — смятение меди, элегичное размышление струнных, общее динамическое нарастание (в рамках возможностей тройного состава оркестра), элементы пасторали… Чувствовались дыхание свободы, необыкновенная широта и в то же время присутствие сковывающих интонаций, поданных контрапунктически.
Загадочное соло валторны (Юрий Юрин), с которого начинается вторая часть, гармонично звучало на фоне арфы (Инна Макаренко). Выразительное вступление первой скрипки (Наталья Онищенко), к которой присоединялись другие струнные, а затем духовые… — так начинался расцвет музыки, сравнимый с благоуханием цветов и красотой природы.
Особенный колорит придавали переклички тембров — английского рожка, гобоя, валторны, струнных. А затем последовала третья часть с ее взрывной энергией, вихрем жизни, постепенно спадающим звуковым потоком, в котором выделялось соло фагота, увенчавшееся прогрессирующим нарастанием.

Второе отделение подарило филармоническим слушателям две премьеры. Скрипичный концерт Игоря Федоровича Стравинского был исполнен впервые. Солировал уже знакомый белгородцам столичный музыкант, превосходный скрипач Родион Замуруев. В 2013-м музыкант исполнял в Белгородской филармонии Концерт для скрипки с оркестром Альбана Берга, а в 2015-м — Концерт для скрипки с оркестром Яна Сибелиуса. По репертуару, который Замуруев представляет в свои приезды белгородской публике, можно сделать вывод, что солист с легкостью разбирается в музыке ХХ столетия и имеет собственную исполнительскую манеру, которая отражает его индивидуальное видение того или иного композиторского стиля.

Виртуозная техника солиста, «странный» аккомпанемент оркестра, непростая для понимания музыка, своеобразная «музыкальная головоломка», по выражению ведущей концерта заслуженного работника культуры Р Ф Натальи Гирявенко… Казалось, здесь сплетено невозможное. Несмотря на сложность восприятия музыкального материала, сочинение воспринималось слушателями с особым вниманием. В четырех частях концерта промелькнули и вивальдиевская фактура (Токката, 1-я часть), и французско-немецкий мелодизм двух инструментальных монологичных арий (2-я и 3-я части), и неожиданные эффекты Каприччио (4-я часть). Но в то же время ритмические перебои, острота и неординарность инструментального развития, остинатость, характерная для Стравинского, придавали безусловный императив музыкальному повествованию.

Нечасто симфонические оркестры играют джаз, но в этот вечер, казалось, недюжинная часть плотно заполнившей зал публики желала услышать этот стиль — детище Америки. Концертная фантазия Игоря Фролова на темы из оперы «Порги и Бесс» Джорджа Гершвина, явившаяся белгородской премьерой, оправдала ожидание слушателей.

Это был третий композиторский почерк. В потрясающей музыкальной зарисовке слились негритянские ритмы, выделялись особенности жанра спиричуэлс — томная чувственность, лиризм и поэтичность. Джаз Гершвина-Фролова в струнном звучании на фоне арфы звучал тонко и изысканно. Родион Замуруев интеллектуально прочувствовал партию солирующей скрипки, которая органично вписалась в общемузыкальный контекст.

Главный дирижер оркестра Рашит Нигаматуллин показал свою готовность представлять на суд зрителей разнообразные симфонические полотна, экспериментируя и внося элемент собственного индивидуального дирижерского кредо.

Программа симфонического оркестра Белгородской филармонии представила оригинальное слияние полистилистических композиторских почерков. Абонемент «Шедевры мировой музыки», в рамках которого состоялся концерт, — это возможность для слушателей познакомиться с самыми разными техниками и направлениями музыкального творчества в уникальном исполнении.

Музыкальный обозреватель БГФ

Марина Андрейкина

belgf.ru/;