Михаил ЛИДСКИЙ. «Все фортепианные сонаты Бетховена». Вечер шестой. Муром 6 декабря 2019

После последнего конкурса Чайковского думала, что «Аппассионату» не буду слушать никогда. Сами знаете, сколько раз и как её тогда играли. Так нет, на сей раз вновь чудесные превращения. Все в нашем зале были вовлечены в эту историю. Поражает Бетховен, поражает мастерство исполнителя — разрываешься от восторгов до невольных слёз. В февральской программе Бетховенского цикла Михаила ЛИДСКОГО три сонаты: № 21, № 22, № 23 и Анданте, которое могло бы стать медленной частью «Авроры». Серьёзное испытание для самого искусного профессионала. Конечно, знала это, но от острой необходимости выпросила то, что Михаил Викторович всегда с долей иронии называет «педработой». Показала ученика, играли сами. Вместо заранее строго обозначенных двух академических часов, занимались вдвое дольше. Всегда восхищает, что Михаил Викторович знает, КАК должно звучать, это первое. И второе — КАК этого добиться. Бесценные замечания! Ничего не поделаешь, время бежало вопреки законам неправдоподобно быстро, пришлось остановиться на самом интересном месте, но надеемся на продолжение. А пока будем работать. Узнали много нового, как всегда неожиданного и чрезвычайно полезного. Запомнить бы всё и постараться сделать! Спасибо, Мастер! Напомню, что всё это за несколько часов до труднейшего сольного концерта. В зале холодно. 12 градусов. Меня спрашивают — Почему? Немая сцена. Ставим обогреватель. Страшно расстроен рояль. Действительно, страшно. Меня спрашивают — Почему? Почему школу закрывают на сигнализацию и надо как на пожаре убегать, не доделав важное? И так каждый день. Не учебное заведение, а режимное учреждение. Почему? Всё это, к сожалению, напрямую относится и к организации, проведению концертов. Непреодолимые искусственно созданные нерешаемые трудности. Как вы думаете, кто должен и решить, и ответить? К слову, в Московской консерватории такого нет. И не только в Московской консерватории. Слава Богу.

На следующий день после концерта в Муроме, Михаил ЛИДСКИЙ играл эту программу во Владимире. На концерте был Пётр Спицын, прекрасный музыкант, давний друг. Очень хорошо написал он об этом концерте. Согласна с каждым словом. С удовольствием цитирую.

«Вернулся с концерта Михаила Лидского, где он исполнил Бетховена:

Анданте фа мажор и Сонаты 21, 22 и 23. Программа получилась очень сильная и интересная для всех. Еще бы… два шедевра — „Аврора“ и „Аппассионата“ в соседстве с менее популярными, но все-таки высшей „бетховенской пробы“ произведениями. Хотя, 22 сонату любил играть Рихтер, и она у большинства любителей тоже, что называется — „на слуху“.

Бетховена, как композитора не критикуют, наверное, уже с середины 20 века. А если что-то не нравится, то сам виноват. Сиди и разбирайся. Ищи точку зрения, с которой сам композитор, весьма строгий к себе, нашел достойным создать и записать это произведение. В каком-то смысле это защищает любого исполнителя бессмертных наших классиков. С другой же стороны, произведения большей частью столь уже известны в самых различных, или наоборот — выверенных до одинаковости интерпретациях, что становятся опасны, превращаясь в докучливое „общее место“. И то сказать, если сознание знает наперед, что и как должно прозвучать в следующий момент, то получаем что-то вроде „спойлера“ (Спойлер — преждевременно раскрытая важная информация, которая портит впечатление от художественного произведения, разрушая интригу.) И тут мало кто может с эти что-то сделать, если, тем более, специализируется на „апробированном“ музыкальными агентами репертуаре.

Я к тому, что нужно быть Михаилом Лидским, чтобы эти проблемы не только преодолеть в своей неповторимой и блестящей манере, но наполнить при этом весьма аутентичным НОВЫМ содержанием. Хотя говорить о новизне в „бесконечном“ можно только в таком контексте, что ты начинаешь многое видеть, что раньше ускользало от тебя. Как будто новые законы физики или математики раскрывают нам все более широкое представление о, казалось бы, „такой знакомой“ всем реальности.

Монументальные художественные фрески цельного и логичного „содержания“ (повествования) не лишены и тончайшего изящества их воплощения. Ну, собственно, как Бетховен и писал, будучи страстной натурой с сильными музыкальными образами, но при этом виртуознейшим пианистом своего времени. От монументальных сдвигов тектонических плит до тончайшего психологизма, от хоральных или „мистических“ долгих нот до кружева пассажей и фигураций, его музыка как бы являет нам спектральный разрез чувствований человека.

Я про Бетховена, но на самом деле про Лидского. Он один из очень немногих в наше время, кто заходит с верной стороны к исполнению. И после его концерта всегда думаешь — какой же прекрасный композитор, насколько гениальные произведения способен создать человек.

* * *

Я редко стал ходить на концерты. Во-первых, это требует большой встречной работы сознания. Можно и заболеть. Во-вторых, не всегда организация мне лично нравится. Иногда слишком тяжелы „сопутствующие“ обстоятельства. Вообще, весь этот „литературный аранжемент“, в нагрузку к концерту, вот эта „казиниковщина-варгафтиковщина“ мне совершенно не близка. Главное, что она НИКОГДА не объясняла ни одного „смысла“ звучащего произведения. Хотя, наверное, у Соллертинского перед публикой 20-х годов это было и полезно, и намного более блестяще. Главное — короче. И еще одно — пригласил моих друзей и ученицу на концерт, от которого они остались в полном и искреннем восторге. Но поблагодарить исполнителя и выразить ему свое восхищение у них не получилось. Есть такие закулисные завсегдатаи, которые переводят все внимание на себя, перебивая других с первой секунды общения. Может ли тактика быть нетактичной? задумался… А, собственно, концерт — нечто потрясающе грандиозное».

Видите, не без трудностей и в губернской столице. Но какие плюсы! Своё помещение, государственный бюджет, прекрасный рояль, естественно, настроенный… Много хорошего, чего нет в Муроме. Для области не таком уж и малом городе.

Фотографии Владимира Гурина.

Муром Филармония XXVI сезон 2020−2021

26 февраля 2021