Блестящий молодой пианист приехал в Рязань с Чайковским

Фото Андрея ПАВЛУШИНА

Свой первый сольный концерт он сыграл в девятилетнем возрасте. А его первое сочинение было опубликовано музыкальным издательством «Композитор» еще раньше. С годами юный вундеркинд вырос до блестящего молодого пианиста, и сегодня 25-летний Никита МНДОЯНЦ активно концертирует и пишет, развивая в себе и композиторский, и исполнительский таланты. 8 февраля лауреат ХIV Международного конкурса пианистов им. Вэна Клайберна и лауреат I премии VII Международного конкурса пианистов имени И. Я. Падеревского выступил на сцене филармонии с Рязанским симфоническим оркестром.

Уже под конец интервью рязанским журналистам Никита Мндоянц рассказал, что однажды ему довелось выступать в нашем городе. Было это около 10 лет назад, и если кто-то из рязанских меломанов помнит ту встречу, то 8 февраля у них была возможность оценить мастерство уже взрослого пианиста. Благо, для этого был взят один из самых известных фортепианных концертов — Концерт для фортепиано с оркестром № 1 Чайковского.

Как пояснил сам исполнитель, выбор произведения не случаен. В этом сезоне, посвященном 175-летию со дня рождения П. И. Чайковского, Рязанский симфонический оркестр играет все шесть симфоний великого композитора. В программе нынешнего вечера была заявлена Симфония № 3 — «прекрасная музыка, не заслуженно редко исполняемая», как отозвался о ней Никита Мндоянц. Такой баланс крайне популярного концерта и редко исполняемой симфонии — это, по мнению музыканта, весьма гармоничное и удачное сочетание. И, как показал прием публики, долго не отпускавшей молодого пианиста и маэстро Сергея Оселкова со сцены, такой выбор был с воодушевлением принят зрительным залом.

Сам Никита убежден, что подбор программы — один из показателей профессионализма музыканта. Об этом, а также о том, как встречает большой мир музыки повзрослевших одаренных детей, пианист рассказал в интервью перед концертом.

— Никита, давайте начнем с семейной истории. Выбор инструмента определился сразу?

— Да, он был достаточно конкретным: мои родители — пианисты. Папа, Александр Мндоянц, профессор Московской консерватории. Мама — выпускница Российской академии музыки имени Гнесиных. Думаю, именно поэтому я и стал учиться на фортепиано. Хотя в нашей музыкальной семье есть и другие инструменты: бабушка — виолончелистка, одна из первых учениц Ростроповича, старший брат окончил консерваторию по классу контрабаса. Вот такая мульти инструментальная семья. Также важный для меня аспект — это сочинение музыки. Уже со второго класса Центральной музыкальной школы я параллельно занимался композицией у профессора Московской консерватории Татьяны Чудовой. И сейчас я совмещаю эти два направления.

— «Не могу не писать музыку» — это слова из одного из ваших интервью. Но все-таки к чему больше тяготеете сейчас? Или как видите себя в будущем?

— На самом деле трудно предугадать, как сложится музыкальная судьба. На данный момент одинаково ощущаю себя и пианистом, и композитором. Есть идеи, которые я могу реализовать в своих сочинениях. И, благодаренье богу, мне везет на прекрасных музыкантов, которые предлагают исполнить или просят что-то написать. Мою музыку играют известные коллективы, оркестры. В то же время, как у пианиста, у меня также много разных интересных проектов, и сольных, и камерных, и с оркестром. К счастью, мне удается все совмещать, поэтому не приходится делать выбор в пользу чего-то одного.

— Где больше выступлений: в России или за границей?

— В этом сезоне больше в России, по региональным филармониям. Проходят весьма интересные концерты, и публика реагирует очень отзывчиво. Каждое лето я приезжаю на фестивали в Европу. Уже несколько лет подряд участвую в фестивале камерной музыки во Франции. Собираются музыканты-инструменталисты из самых разных стран, и уже там прямо на месте мы подготавливаем сочинения. В прошлом году у меня, как у финалиста Международного конкурса пианистов им. Вэна Клайберна, было два больших тура в США. На следующий сезон в Америке также запланирован интересный тур — с исполнением моего нового квинтета, написанного специально для этого проекта.

— Помимо конкурса им. Вэна Клайберна в вашем послужном списке есть и другие блестящие достижения. При всем многообразии проводимых сегодня конкурсов по всему миру, по какому принципу музыкант вообще выбирает, где ему участвовать?

— Конкурс, на самом деле, — это необходимая мера, для того чтобы получить доступ к концертным площадкам, менеджерам, концертным агентам, которые могут предложить потом выступления. Помимо того, что музыкант может получить награду и оценку авторитетного жюри. И, конечно, в большинстве случаев смотрят на то, какие ангажементы дают конкурсы. Кроме того, лично для меня важна программа. Я сторонник того, чтобы к ней не предъявлялось ограничений, специальных условий, разложенных по пунктам. Музыкант должен показать себя и как составитель собственной программы. Показать, что он сам может предложить публике. Насколько он грамотно подберет произведения, композиторов — это также немаловажно. И когда есть возможность это оценить, тогда и происходит цельное представление музыканта.

— Первый сольный концерт вы сыграли в девятилетнем возрасте в Хельсинки в зале Академии им. Сибелиуса. Помните свои ощущения?

— Да, конечно. До этого в основном были выступления в сборных концертах различных фондов (в годы обучения я, как и многие одаренные дети, был стипендиатом благотворительных фондов: «Новые имена», фонд Владимира Спивакова и др.). Как правило, при этом исполнялись одно-два сочинения. А здесь я впервые должен был держать на себе весь концерт! Я прекрасно помню свои ощущения, когда буквально перед выходом вдруг осознал, что кроме меня никто играть не собирается! Находиться на сцене одному весь вечер, да еще в двух отделениях, — поначалу меня это серьезно испугало. Но как только я вышел на сцену, страх пропал. До сих пор, к счастью, у меня сохранилось это свойство: за роялем мгновенно концентрируюсь и сосредотачиваюсь на музыке. Есть только музыка и я в нее погружаюсь полностью.

— Вы учились в классе своего отца…

— Не только. Конечно, отец помогает мне с первых шагов, я по сей день с ним советуюсь. Но когда я поступил в ЦМШ, он решил меня отдать своей коллеге Тамаре Колосс. Она прекрасно занимается с маленькими детьми. Думаю, это было мудрое решение. Все-таки когда родители сами учат своих детей, то всегда вмешивается некий психологический аспект, который может отчасти и мешать. Поступив в консерваторию, я продолжал заниматься у своего отца, и кроме этого все пять лет мне посчастливилось учиться у выдающегося пианиста Николая Арнольдовича Петрова. Уникальная личность, гигантского масштаба музыкант! Также я учился по классу композиции у профессора Александра Чайковского, который является и прекрасным пианистом. И я всегда искал возможность, чтобы он послушал меня как исполнителя, его советы были очень полезными. Так что у меня было много взглядов со стороны, и этот коллективный педагогический момент всегда помогал и взаимодополнял.

— Концерты, композиция — на что-то кроме музыки время есть?

— Конечно! Очень люблю путешествовать, много читаю. Моей мечтой с детства было поехать в Армению, на историческую родину. Отец родился в Ереване, я уже в Москве, но корни всегда тянули. В результате, я дважды был в Армении, причем изучил ее очень хорошо, проехался по таким местам, куда не каждый местный житель добирается. Незабываемые впечатления!

— Вы являетесь одним из героев немецкого документального фильма «Конкуренты: Русские вундеркинды», посвященного талантливым молодым пианистам. В аннотации фильма есть такие слова: «Повзрослев, пианисты оказались под давлением беспощадной конкуренции и стали соперниками на жестком рынке классической музыки». Насколько вообще сложно происходит переход от одаренного ребенка к подающему надежды молодому музыканту?

— Да, это была очень интересная история. Когда мне было 10 лет, в ЦМШ приехала съемочная группа документалистов из Германии, которая решила снять фильм о русской фортепианной школе. Было выбрано несколько героев, и снимали практически все: обучение, выступления, досуг, быт. На выходе получилась серьезная проблемная кинолента. И спустя 10 лет они сделали продолжение: о том, как мы повзрослели, каких успехов достигли и какие появились новые проблемы. Действительно, когда ребенок-вундеркинд вырастает, он оказывается перед лицом рыночных (как это ни грустно звучит) проблем. Музыкальная индустрия, к сожалению, без них не обходится. Это, увы, не только чистое искусство, дарящее удовольствие, но и бизнес. В фильме шла речь о том, как трудно пробиться молодому музыканту, также говорилось о конкурсах, агентах. Но о своем возрастном переходе могу сказать, что мне повезло. В период становления я постоянно встречал людей, которые меня замечали и которым было интересно со мной сотрудничать. Благодаря этому я не только рос как музыкант, но и появлялись новые связи, знакомства. В этом плане пожаловаться не могу. Хотя, конечно, профессиональные проблемы были. Без них не обойтись. Такова жизнь любого музыканта.

Вера НОВИКОВА «Новая газета» 12.02.2015
http://novgaz-rzn.ru/